– Это меня не спасет, Ханна. Лишь разрушит твою жизнь.
– Ты не можешь требовать, чтобы я ничего не сделала с этим садистом!
– Я его жена, часть его собственности. К несчастью, я сама спровоцировала его.
– Спровоцировала? – воскликнула Ханна. – Из всех нас ты была самой веселой! Никогда мухи не обидела!
– Я знала, когда на него находит, но не могла это остановить.
– Что остановить? О, Лиззи, даже не пытайся убедить меня в том, что ты сама виновата!
– Я всегда пыталась сделать так, чтобы ребенок был в безопасности, его прятали вместе с няней, когда Мейсон пребывал в ярости. Когда родился Пип, Мейсон так гордился, что у него появился сын, наследник.
Элизабет умолкла на мгновение и продолжила:
– Но когда выяснилось, что Пип слабенький, он пришел в бешенство. Заставлял ребенка делать то, что того пугало. Объяснял, что пытается сделать из Пипа мужчину. В тот день, когда я пострадала, он вызвал Пипа из детской и посадил на огромную норовистую лошадь.
Элизабет тяжело задышала.
– Лошадь была полудикой. Мальчик стал задыхаться. У Пипа всегда были слабые легкие. Он едва сдерживал слезы. Время от времени Мейсон заставлял его садиться на эту лошадь. А та сбрасывала Пипа. Я не могла... не могла этого больше выносить.
В голосе ее звучала боль.
– Я хотела, чтобы он побил меня, Ханна, а не мучил моего ребенка.
Ханну терзали ужас, гнев, и картина, нарисованная Лиззи, была столь правдоподобной и ужасной, что Ханна испугалась, что ей станет плохо. Она представила себе, как Лиззи приманивает сумасшедшего, пытаясь отвлечь его ярость от ребенка.
– Ну почему я не обратила внимания на твои письма и не приехала в Буд-Холл, несмотря на все, что ты писала? Я всю жизнь пренебрегала матерью и присматривала за тобой! Но нет, моя гордость была уязвлена. Я не могла рисковать... и все это время ты находилась в лапах чудовища! Этого я себе никогда не прощу.
– Твоей вины в этом нет, Ханна. Сейчас у нас с тобой нет времени на сожаления. Я хочу тебя кое о чем попросить. Ханна, моя Ханна!..
Слезы потекли из глаз Элизабет.
– Я не могу спокойно умереть, зная, что оставляю ребенка на мучения.
– Мейсон Буд никогда больше не причинит страданий ни одному из вас, – поклялась Ханна, стиснув зубы.
– До того как Мейсон последний раз избил меня, я хотела бежать. Увезти Пипа в какое-нибудь безопасное место. Я зашила свои драгоценности в подкладку саквояжа и упаковала в него немного одежды. Но теперь я не могу бежать. Забери Пипа и увези далеко-далеко. Чтобы Мейсон его не нашел. Мой мальчик... мой бедный, бедный малыш.
– Я позабочусь о нем, клянусь. Я заберу вас обоих домой, туда, где вы будете жить в мире и спокойствии.
– Мейсон притащит нас обратно. Закон на его стороне. Мы не можем рисковать. Вся наша семья подвергнется опасности. Как бы мне хотелось не просить тебя о жертве...
– Я все сделаю для тебя, Лиззи. Ты же знаешь.
– Мейсон уехал на охоту. На следующий день после...
– Он бросил тебя умирающей?
– Он не знал. Он всегда уезжает после этого. Пропадает на некоторое время. Чтобы не видеть моих синяков. Нельзя терять времени. Ты должна забрать Пипа прямо сейчас.
– Но, Лиззи, да я же только что обрела тебя снова! Как я могу уйти?
– Я не боюсь умереть в одиночестве.
– Лиззи, нет! Не проси меня об этом.
– Разве ты не видишь, что другого выхода нет? Ханна, ты единственная не боялась смотреть в лицо реальности.
Лиззи права. Ханна всегда была сильной.
– Ты заберешь с собой все, что я люблю, – мягко проговорила Лиззи.
Элизабет потянула шнур от звонка. Через мгновение показалась служанка. На ее пухлом лице было написано настоящее горе.
– Миледи? – Глаза девушки покраснели от слез. – Вам принести снотворное? Доктор оставил его целую кучу.
– Нет, спасибо, Энн. Приведите мастера Пипа. Я хочу, чтобы моя сестра... познакомилась с ним.
– Конечно! Вы сразу повеселеете, когда увидите его. Милый молодой хозяин.
Девушка неуклюже присела и удалилась.
Ханна мечтала об этой встрече и годами представляла ее себе. Но не при таких трагических обстоятельствах. Оставить Лиззи умирать... Взять на себя заботу о ее сыне...
Ханна понимала, насколько опасна ее задача.
Если бы Элизабет забрала сына, ей пришлось бы столкнуться с ужасными последствиями этого шага. Если же это сделает Ханна, не являющаяся матерью ребенка, то заберет наследника пэра королевства... Хуже того, она никогда не видела ребенка. Как же этот малыш будет ей доверять?
Ханна была ошеломлена, когда поняла, что ее бьет дрожь, и перешла в темный угол комнаты, пытаясь взять себя в руки, чтобы не испугать ребенка. Пип и так уже достаточно пережил.
Через несколько минут она услышала тихий скрип и увидела худенькое личико заглянувшего в дверь ребенка.
Его золотые локоны сияли, глаза были огромными, испуганными и полными муки.
У Ханны сжалось сердце, когда она увидела копию Элизабет. Он даже не заметил Ханну, смотрел только на мать.
– Мама!
Он подошел к кровати, как только служанка вышла и тихонько закрыла дверь.
– Пип!..
В первый раз со времени приезда в Буд-Холл Ханна увидела, что Элизабет улыбается той ангельской улыбкой, которая очаровала не одного мужчину.
– Мама, я знал, что ты еще здесь! Няня сказала, что ты уходишь! И никогда не вернешься. Но я знал, что ты не бросишь меня одного.
– Няня сказала правду. Мне придется совершить путешествие, дорогой.
Элизабет протянула сыну руку. Пип осторожно вполз на кровать.
– А я не могу отправиться вместе с тобой?
– Надеюсь, это произойдет не скоро. Понимаешь ли, я отбываю на небо.
– Но это там, где... где мертвые?.. – Пип в ужасе вцепился ей в руку. – Нет, мама! Я буду хорошим мальчиком! Я всегда буду ездить на папиной лошади! Только не уходи!
Ханна чувствовала, каких усилий Элизабет стоит сдерживать слезы.
– Я не хочу уходить, Пип. Но я должна. Я не могу... не могу остаться.
– Но я не хочу быть один! Мама, пожалуйста!
Сердце Ханны рвалось из груди.
– Это самый лучший выход, – сказала Элизабет с вынужденной веселостью. – Ты не будешь один, Пип. Помнишь, я тебе рассказывала про тетю Ханну?
– Она заботилась о тебе, когда ты была маленькой девочкой. И ты все время перечитывала мне ее письма. Ты любишь ее больше всех на свете, не считая меня.
– Теперь она позаботится о тебе. Она заберет тебя далеко-далеко, где тебе никогда не надо будет бояться. И каждый раз, когда вы будете обнимать друг друга, вы оба будете знать, что я все еще с вами. Здесь. – Элизабет прижала ручонку Пипа к своему сердцу. – И что я люблю вас.
– Но я хочу, чтобы меня обнимала ты! Я хочу, чтобы это была ты!
– Ханна! – вскрикнула Элизабет. – Помоги!
Помочь? Как можно объяснить смерть, жестокость по отношению к ребенку? Существуют ли для этого какие-то слова? Но дело касалось Лиззи, ее Элизабет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63