Одни агенты работали на ростовщиков, другие одалживали у ростовщиков деньги, третьи, как Петерсен, ссужали им деньги под проценты, «чтобы получить возможность начать свое дело».
На сей раз у Петерсена было относительно безопасное задание. Горячо приходилось тем агентам, которые брали деньги в долг, не собираясь их отдавать, специально чтобы вызвать угрозы и насилие со стороны заимодавцев. Им приходилось все время быть начеку. Тем не менее что-то мешало Петерсену расслабиться этой ночью. С Беллзом никогда не удается расслабиться. Никому.
Предположительно Тони Беллз Беллавита не являлся членом мафии. В ФБР и Нью-йоркском управлении полиции он проходил как «подручный Луккарелли». Но в отличие от большинства мафиози Беллз подчинялся не рядовому члену семьи, а непосредственно капо, Арманду Будде Станционе. Судя по магнитофонным записям бесед этих двоих, их связывали тесные отношения. Похоже, Беллз не прогибался и не заискивал перед Станционе, как остальная мелкая сошка. Это было очень необычно. Но именно поэтому он и попал в поле зрения участников операции «Укус акулы». Он напрямую связан с капо. Без посредников. Если у ФБР будет материал на Беллза, вполне вероятно, что удастся притянуть вместе с ним и Будду Станционе.
Петерсен вспомнил запись одной из бесед между Беллзом и Буддой в Клубе отдыха в районе Даун-Нек в Ньюарке. Запись зафиксировала многочисленные долгие паузы, от которых бросает в дрожь, потому что кажется, что сломалось оборудование и все потеряно. Но в данном случае дело было не в этом. Станционе вообще говорил мало – поэтому его и прозвали Буддой, – а Беллз тоже умел молчать. Уставится на тебя и молчит. Не произносит ни звука, просто смотрит. Неприятно до жути. Когда Петерсен прослушивал эту пленку в первый раз, он прямо видел, как Беллз глядит на Станционе. Прокрутив ее несколько раз, Петерсен заметил, что всякий раз, когда Беллз замолкал, разговор снова начинал Будда. Довольно странно, что простой подручный позволяет себе подобные вольности с капо, особенно с таким головорезом, как Будда. Но Беллзу такое неуважительное отношение сходило с рук. Очень странно.
Петерсен выключил печку и снова посмотрел на часы. Почти четверть третьего. Может, послать все к черту и уехать? Похоже, Беллз уже не появится. Вот и хорошо, подумал Петерсен. Сказать по правде, лучше бы встречаться с ним днем. Но этот долбаный Беллз предпочитает делать дела ночью, и всегда где-нибудь на дороге. Говорит, что ему необходимо уединение, абсолютное уединение. Так или иначе, но в следующий раз будем встречаться днем, решил Петерсен. В конце концов, это мои деньги. Нечего с ним миндальничать.
Он уже включил фары и потянулся к переключателю передач, когда в зеркале заднего обзора отразились приближающиеся огни. Машина только что свернула с подъездной дорожки и въехала на стоянку. Внутри у Петерсена что-то сжалось. Беллз? Он почти надеялся, что это не так.
Свет фар залил площадку и стал медленно приближаться. Машина остановилась впритык к его собственной. Фары были включены на дальний свет, и Петерсену пришлось отвернуться от слепящего блеска в зеркале заднего обзора. Он взглянул в боковое зеркало. Мотор машины заглох, но фары остались гореть. Петерсен не стал выключать двигатель.
Дверца со стороны водителя открылась, и из машины вышел человек в длинном пальто. Из-за ослепительного света фар Петерсен мог разглядеть только его силуэт. При дыхании изо рта у человека вырывались клубы пара, ясно видные в морозном ночном воздухе. Явление графа Дракулы, скривившись, подумал Петерсен. Чертов ублюдок.
Петерсен взглянул на подлокотник дверцы со своей стороны и нажал кнопку автоматического замка, отпирая вторую дверь для своего гостя. Он повернул голову вправо, ожидая, что Беллз, обогнув машину сзади, подойдет к этой дверце, и поэтому вздрогнул, увидев прямо рядом с собой, у окошка со стороны водителя, фигуру в темном пальто. Петерсен нажал кнопку и опустил стекло. Он прищурился и согнулся, чтобы разглядеть лицо человека, находившееся над крышей машины.
– Я уже собрался уезжать. Что случилось?
Молчание.
Затем он увидел, как из кармана пальто появилась рука, и внутри у него опять что-то сжалось, потому что в эту долю секунды он понял, что сейчас произойдет. Раздался первый выстрел, будто лопнул детский шарик. Двух других выстрелов Петерсен даже не услышал, так быстро они последовали один за другим. Он даже не видел пистолета.
Повалившись на сиденье, он понял, что ранен, но не знал куда. Тут он почувствовал, что дверца машины открылась и чья-то рука оперлась на его бедро. Он не мог пошевелиться. Все его тело онемело.
Вот черт, подумал он, стиснув зубы. Теперь папаша его жены уж точно ее достанет. Дерьмо!
Он моргнул. Перед его слезящимися глазами появились расплывчатые очертания синего ранца с Поваром-монстром. Кто-то перетащил его через коробку передач. Он успел еще подумать, что надо вытащить из-за пояса пистолет, и отключился.
Глава 2
3.11 утра
– Берт, с тобой все в порядке?
Специальный агент ФБР Катберт Гиббонс отнял от щеки пузырь со льдом и поверх крыши белого «меркьюри» Гэри Петерсена волком уставился на Брента Иверса, своего босса, помощника директора, руководящего Манхэттенским отделением ФБР.
– Все отлично, – прорычал он.
– Ты уверен?
– Да.
Иверс не отрывал от него взгляда.
– Выглядишь ты так, будто тебе чертовски больно, Берт. Поезжай домой, если чувствуешь себя плохо.
– Я сказал, все отлично.
Иверс нахмурил брови, застегивая «молнию» своей дубленой куртки. Он вздохнул, и над его головой поднялось облачко пара, словно овал, в который заключены слова персонажей комиксов.
– Сегодня у нас и так хватает проблем, Берт. Давай не будем их усугублять. Почему бы тебе не поехать домой и не сходить к зубному врачу завтра прямо с утра? Я не хочу силой отправлять тебя отсюда.
Тогда отвяжись от меня, подумал Гиббонс.
Он снова приложил пузырь к щеке и промолчал. Не потому, что Иверс – его босс. Для него никогда не составляло проблемы ответить как надо, когда этот стареющий выпускник частной школы начинал нести свой бред. Он промолчал потому, что не знал, куда деваться от зубной боли. Невыносимо болел задний коренной снизу. Ни с того ни с сего вдруг начинал болеть так, что хоть на стену лезь. Почти все время он ощущал тупую пульсирующую боль, и ее еще можно было терпеть. Но когда боль усиливалась – как сейчас, – ему оставалось только сжать челюсти и терпеть, пока она не пройдет.
Когда зуб только начал доставлять беспокойство, жена посылала Гиббонса к врачу, но у него все не было времени заняться этим. Теперь он жалел, что не послушался Лоррейн. Естественно, он никогда не скажет ей, что она в чем-то оказалась права.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
На сей раз у Петерсена было относительно безопасное задание. Горячо приходилось тем агентам, которые брали деньги в долг, не собираясь их отдавать, специально чтобы вызвать угрозы и насилие со стороны заимодавцев. Им приходилось все время быть начеку. Тем не менее что-то мешало Петерсену расслабиться этой ночью. С Беллзом никогда не удается расслабиться. Никому.
Предположительно Тони Беллз Беллавита не являлся членом мафии. В ФБР и Нью-йоркском управлении полиции он проходил как «подручный Луккарелли». Но в отличие от большинства мафиози Беллз подчинялся не рядовому члену семьи, а непосредственно капо, Арманду Будде Станционе. Судя по магнитофонным записям бесед этих двоих, их связывали тесные отношения. Похоже, Беллз не прогибался и не заискивал перед Станционе, как остальная мелкая сошка. Это было очень необычно. Но именно поэтому он и попал в поле зрения участников операции «Укус акулы». Он напрямую связан с капо. Без посредников. Если у ФБР будет материал на Беллза, вполне вероятно, что удастся притянуть вместе с ним и Будду Станционе.
Петерсен вспомнил запись одной из бесед между Беллзом и Буддой в Клубе отдыха в районе Даун-Нек в Ньюарке. Запись зафиксировала многочисленные долгие паузы, от которых бросает в дрожь, потому что кажется, что сломалось оборудование и все потеряно. Но в данном случае дело было не в этом. Станционе вообще говорил мало – поэтому его и прозвали Буддой, – а Беллз тоже умел молчать. Уставится на тебя и молчит. Не произносит ни звука, просто смотрит. Неприятно до жути. Когда Петерсен прослушивал эту пленку в первый раз, он прямо видел, как Беллз глядит на Станционе. Прокрутив ее несколько раз, Петерсен заметил, что всякий раз, когда Беллз замолкал, разговор снова начинал Будда. Довольно странно, что простой подручный позволяет себе подобные вольности с капо, особенно с таким головорезом, как Будда. Но Беллзу такое неуважительное отношение сходило с рук. Очень странно.
Петерсен выключил печку и снова посмотрел на часы. Почти четверть третьего. Может, послать все к черту и уехать? Похоже, Беллз уже не появится. Вот и хорошо, подумал Петерсен. Сказать по правде, лучше бы встречаться с ним днем. Но этот долбаный Беллз предпочитает делать дела ночью, и всегда где-нибудь на дороге. Говорит, что ему необходимо уединение, абсолютное уединение. Так или иначе, но в следующий раз будем встречаться днем, решил Петерсен. В конце концов, это мои деньги. Нечего с ним миндальничать.
Он уже включил фары и потянулся к переключателю передач, когда в зеркале заднего обзора отразились приближающиеся огни. Машина только что свернула с подъездной дорожки и въехала на стоянку. Внутри у Петерсена что-то сжалось. Беллз? Он почти надеялся, что это не так.
Свет фар залил площадку и стал медленно приближаться. Машина остановилась впритык к его собственной. Фары были включены на дальний свет, и Петерсену пришлось отвернуться от слепящего блеска в зеркале заднего обзора. Он взглянул в боковое зеркало. Мотор машины заглох, но фары остались гореть. Петерсен не стал выключать двигатель.
Дверца со стороны водителя открылась, и из машины вышел человек в длинном пальто. Из-за ослепительного света фар Петерсен мог разглядеть только его силуэт. При дыхании изо рта у человека вырывались клубы пара, ясно видные в морозном ночном воздухе. Явление графа Дракулы, скривившись, подумал Петерсен. Чертов ублюдок.
Петерсен взглянул на подлокотник дверцы со своей стороны и нажал кнопку автоматического замка, отпирая вторую дверь для своего гостя. Он повернул голову вправо, ожидая, что Беллз, обогнув машину сзади, подойдет к этой дверце, и поэтому вздрогнул, увидев прямо рядом с собой, у окошка со стороны водителя, фигуру в темном пальто. Петерсен нажал кнопку и опустил стекло. Он прищурился и согнулся, чтобы разглядеть лицо человека, находившееся над крышей машины.
– Я уже собрался уезжать. Что случилось?
Молчание.
Затем он увидел, как из кармана пальто появилась рука, и внутри у него опять что-то сжалось, потому что в эту долю секунды он понял, что сейчас произойдет. Раздался первый выстрел, будто лопнул детский шарик. Двух других выстрелов Петерсен даже не услышал, так быстро они последовали один за другим. Он даже не видел пистолета.
Повалившись на сиденье, он понял, что ранен, но не знал куда. Тут он почувствовал, что дверца машины открылась и чья-то рука оперлась на его бедро. Он не мог пошевелиться. Все его тело онемело.
Вот черт, подумал он, стиснув зубы. Теперь папаша его жены уж точно ее достанет. Дерьмо!
Он моргнул. Перед его слезящимися глазами появились расплывчатые очертания синего ранца с Поваром-монстром. Кто-то перетащил его через коробку передач. Он успел еще подумать, что надо вытащить из-за пояса пистолет, и отключился.
Глава 2
3.11 утра
– Берт, с тобой все в порядке?
Специальный агент ФБР Катберт Гиббонс отнял от щеки пузырь со льдом и поверх крыши белого «меркьюри» Гэри Петерсена волком уставился на Брента Иверса, своего босса, помощника директора, руководящего Манхэттенским отделением ФБР.
– Все отлично, – прорычал он.
– Ты уверен?
– Да.
Иверс не отрывал от него взгляда.
– Выглядишь ты так, будто тебе чертовски больно, Берт. Поезжай домой, если чувствуешь себя плохо.
– Я сказал, все отлично.
Иверс нахмурил брови, застегивая «молнию» своей дубленой куртки. Он вздохнул, и над его головой поднялось облачко пара, словно овал, в который заключены слова персонажей комиксов.
– Сегодня у нас и так хватает проблем, Берт. Давай не будем их усугублять. Почему бы тебе не поехать домой и не сходить к зубному врачу завтра прямо с утра? Я не хочу силой отправлять тебя отсюда.
Тогда отвяжись от меня, подумал Гиббонс.
Он снова приложил пузырь к щеке и промолчал. Не потому, что Иверс – его босс. Для него никогда не составляло проблемы ответить как надо, когда этот стареющий выпускник частной школы начинал нести свой бред. Он промолчал потому, что не знал, куда деваться от зубной боли. Невыносимо болел задний коренной снизу. Ни с того ни с сего вдруг начинал болеть так, что хоть на стену лезь. Почти все время он ощущал тупую пульсирующую боль, и ее еще можно было терпеть. Но когда боль усиливалась – как сейчас, – ему оставалось только сжать челюсти и терпеть, пока она не пройдет.
Когда зуб только начал доставлять беспокойство, жена посылала Гиббонса к врачу, но у него все не было времени заняться этим. Теперь он жалел, что не послушался Лоррейн. Естественно, он никогда не скажет ей, что она в чем-то оказалась права.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68