Это очень даже возможно. Тут не угадаешь. Я не хочу, чтоб меня прикончили только потому, что он из-за меня заболеет сальмонеллезом или чем-нибудь в этом роде. Нет уж.
Тоцци навалился на стол и придвинулся к Живчику.
– Давай ври дальше, Живчик. Давай, давай.
– Я не вру, клянусь. Если хочешь, я дам тебе эту проклятую индейку. Пошли.
– Кончай трепаться и слушай меня. – Тоцци понизил голос. – Если я узнаю, что ты меня водишь за нос, Живчик, я от тебя откажусь и постараюсь, чтобы Будда и Беллз узнали о твоей работе на нас. Слышишь?
Сбитый с толку Живчик моргнул.
– Я просто поражен, Майк. Это не ты говоришь. Разве до сих пор я играл с тобой нечестно? Разве не я познакомил тебя с Беллзом? Не я убедил его, что мы с тобой партнеры по порнобизнесу? Ведь в эту самую минуту он сидит здесь, в задней комнате, и пытается вытянуть из Будды деньги для нас. Ты ведь этого хотел, правильно? Так какого же черта тебе еще от меня надо? Хочешь, чтоб я еще для тебя что-то сделал, – скажи. Я не факир, мысли читать не умею.
Тоцци потер усталые глаза.
– Ты прав, Живчик. Ты все это сделал. Но мне хотелось бы знать, что ты делал кроме этого. Что ты рассказываешь Будде за моей спиной?
– Ничего!
– Вот так и продолжай. Понял?
– Не могу поверить, что ты говоришь это мне.
– Не старайся угодить и нашим и вашим, Живчик. Этот номер не пройдет. Я брошу тебя и скормлю акулам. Клянусь Богом, я это сделаю.
Живчик побренчал льдинками и на секунду задумался. Потом на его лице с длинным острым, как у дятла, носом расплылась широкая улыбка. Между передними зубами у него были большие щели.
– Ты не бросишь меня, Майк. Ты думаешь, что сможешь сделать это, но я тебя знаю. Ты этого не сделаешь.
– Нет? Почему же?
– Потому что.
– «Потому что» что?
– Потому что ты положил глаз на мою сестру, вот почему.
Тоцци откинулся назад и нахмурился.
– Пошел к черту.
– Ладно, ладно. Меня не проведешь, Майк. Я видел, как ты смотришь на нее, парень. Это и слепому видно.
– Пошел к черту.
– Ладно, Майк. Скажи честно. Ты ведь уже пытался подкатиться к ней? Я знаю, она один раз пригласила тебя к себе. Ну, скажешь, нет? Попробуй возрази.
Тоцци ничего не ответил, взял свой стакан и опрокинул его в рот. Кусочки льда скользнули на язык. Его подмывало выбить Живчику несколько кривых желтых зубов, чтобы заставить его заткнуться, но он не мог себе этого позволить – за стеной сидели Будда и Тони Беллз. Для них Тоцци и Живчик – партнеры, кореша. Паршивый ублюдок.
Он разгрыз льдинки и уставился на дольку лимона в стакане. Конечно, Живчик – ублюдок, но в данном случае он прав. Тоцци действительно положил глаз на Джину Дефреско. В последнее время он часто ловил себя на том, что постоянно думает о ней. Плохо, что он ей до лампочки.
– Эй, Майк?
Тоцци взглянул на Живчика.
– Заткнись. – Слава Богу, сестра не похожа на своего брата.
– Нет, правда, я не хотел ничего говорить о Джине. Забудь. Прости, что я заговорил об этом.
– Все равно заткнись.
– Ладно, но я хочу тебя спросить.
Тоцци вздохнул, стараясь держать глаза открытыми.
– Что еще?
– Серьезно. Хочешь индейку или нет?
– Нет.
– Даром.
– Нет!
– Ладно, ладно. Я только спросил. Не надо сердиться.
Живчик пожал плечами и заерзал, бренча льдинками. Он выглядел обиженным.
Не обращая на него внимания, Тоцци выглянул из кабинки, пытаясь рассмотреть, что делается в задней комнате. Будда Станционе и Тони Беллз все еще сидели, склонившись друг к другу, и разговаривали. Почему же, черт подери, они никак не могут ничего решить? Тоцци взглянул на часы, висящие над баром. Пятый час. Боже правый, если он хоть немного не поспит, можно забыть о черном поясе. Он прищурился, пытаясь в сумраке разглядеть лица тех двоих, но не мог рассмотреть, что они выражали. Чем же они, черт бы их побрал, там заняты?
Глава 4
4.04 утра
Тоцци взял свой пустой стакан с долькой лимона, похожей на дохлую рыбку, и вышел из кабинки.
Живчик удивленно посмотрел на него:
– Куда это ты?
– Мне надо в туалет.
Он подошел к Тасманскому Дьяволу Стенли, сидящему у стойки бара.
– Чего тебе? – рявкнул тот, впрочем, вполне дружелюбно.
Тоцци кивнул в сторону задней комнаты, где совещались Будда и Беллз. Мужской туалет находился за ней.
– Мне надо в туалет.
Взгляд Стенли скользнул к ширинке Тоцци. Сегодня он выполнял функции сторожевого пса, и ему было приказано не подпускать никого к задней комнате. Он кивнул на входную дверь:
– Выйди на улицу.
Тоцци поморщился и сказал несчастным голосом:
– Мне надо по-большому.
Тасманский Дьявол в задумчивости поскреб подбородок. Затем покачал головой:
– Иди на улицу.
– Ладно тебе, Стенли. Мне правда нужно.
Стенли снова уставился на его ширинку, будто искал там подтверждения.
– Ну же, Стенли. Я не могу больше.
Стенли нахмурился и еще какое-то время думал. Потом встал со стула:
– Подожди.
Он направился в заднюю комнату и остановился в дверях, дожидаясь, пока на него обратят внимание.
Будда заметил его, но ничего не сказал.
Беллз вслед за Буддой перевел взгляд на стоящего в дверях громилу.
– Что случилось? – Он был раздражен тем, что их прервали.
– Прости, что влезаю, Беллз, но Санторо говорит, ему надо в сортир. – Стенли пожал плечами. Это не входило в его обязанности.
– Пусть идет на улицу.
– Он говорит, что ему надо... ну ты знаешь, другое.
Беллз нахмурился и взглянул на Будду. Капо безразлично пожал плечами:
– Пусть идет.
Стенли посторонился и пропустил Тоцци.
– Давай побыстрей, – процедил он сквозь зубы.
Тоцци боком протиснулся в заднюю комнату и, проходя к мужскому туалету, повернулся лицом к Беллзу и Будде.
– Спасибо, мистер Станционе. Вы очень любезны.
Беллз и Станционе молча смотрели на него, дожидаясь, пока он пройдет, чтобы возобновить свою беседу. С противоположной стороны комнаты с него не спускали глаз четыре гориллы Будды.
Тоцци вошел в маленькую комнатку мужского туалета, закрыл за собой дверь и накинул покрытый засохшей краской крючок. Туалет был еще более обветшалым, чем сам «Звездный свет». Там было ужасно холодно. Писсуар, заполненный соломинками для размешивания льда, был весь в паутине трещин, пол покрыт чем-то липким, дверь, закрывающая кабинку, давно сорвана, а пластиковое ведро под раковиной набито использованными бумажными полотенцами. Несмотря на холод, в туалете воняло мочой и дезинфицирующими средствами.
Тоцци выбросил в туалет дольку лимона и вытряхнул остатки растаявшего льда. Потом взобрался на унитаз и выглянул из маленького, покрытого грязью окошка. Снаружи, на боковой стоянке, скрытой от улицы разросшейся живой изгородью, стояли две одинаковые машины «линкольн-континентал-таункар», черного и серого цвета. Кортеж Будды.
Тоцци слез с унитаза и подошел к криво висящей деревянной двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Тоцци навалился на стол и придвинулся к Живчику.
– Давай ври дальше, Живчик. Давай, давай.
– Я не вру, клянусь. Если хочешь, я дам тебе эту проклятую индейку. Пошли.
– Кончай трепаться и слушай меня. – Тоцци понизил голос. – Если я узнаю, что ты меня водишь за нос, Живчик, я от тебя откажусь и постараюсь, чтобы Будда и Беллз узнали о твоей работе на нас. Слышишь?
Сбитый с толку Живчик моргнул.
– Я просто поражен, Майк. Это не ты говоришь. Разве до сих пор я играл с тобой нечестно? Разве не я познакомил тебя с Беллзом? Не я убедил его, что мы с тобой партнеры по порнобизнесу? Ведь в эту самую минуту он сидит здесь, в задней комнате, и пытается вытянуть из Будды деньги для нас. Ты ведь этого хотел, правильно? Так какого же черта тебе еще от меня надо? Хочешь, чтоб я еще для тебя что-то сделал, – скажи. Я не факир, мысли читать не умею.
Тоцци потер усталые глаза.
– Ты прав, Живчик. Ты все это сделал. Но мне хотелось бы знать, что ты делал кроме этого. Что ты рассказываешь Будде за моей спиной?
– Ничего!
– Вот так и продолжай. Понял?
– Не могу поверить, что ты говоришь это мне.
– Не старайся угодить и нашим и вашим, Живчик. Этот номер не пройдет. Я брошу тебя и скормлю акулам. Клянусь Богом, я это сделаю.
Живчик побренчал льдинками и на секунду задумался. Потом на его лице с длинным острым, как у дятла, носом расплылась широкая улыбка. Между передними зубами у него были большие щели.
– Ты не бросишь меня, Майк. Ты думаешь, что сможешь сделать это, но я тебя знаю. Ты этого не сделаешь.
– Нет? Почему же?
– Потому что.
– «Потому что» что?
– Потому что ты положил глаз на мою сестру, вот почему.
Тоцци откинулся назад и нахмурился.
– Пошел к черту.
– Ладно, ладно. Меня не проведешь, Майк. Я видел, как ты смотришь на нее, парень. Это и слепому видно.
– Пошел к черту.
– Ладно, Майк. Скажи честно. Ты ведь уже пытался подкатиться к ней? Я знаю, она один раз пригласила тебя к себе. Ну, скажешь, нет? Попробуй возрази.
Тоцци ничего не ответил, взял свой стакан и опрокинул его в рот. Кусочки льда скользнули на язык. Его подмывало выбить Живчику несколько кривых желтых зубов, чтобы заставить его заткнуться, но он не мог себе этого позволить – за стеной сидели Будда и Тони Беллз. Для них Тоцци и Живчик – партнеры, кореша. Паршивый ублюдок.
Он разгрыз льдинки и уставился на дольку лимона в стакане. Конечно, Живчик – ублюдок, но в данном случае он прав. Тоцци действительно положил глаз на Джину Дефреско. В последнее время он часто ловил себя на том, что постоянно думает о ней. Плохо, что он ей до лампочки.
– Эй, Майк?
Тоцци взглянул на Живчика.
– Заткнись. – Слава Богу, сестра не похожа на своего брата.
– Нет, правда, я не хотел ничего говорить о Джине. Забудь. Прости, что я заговорил об этом.
– Все равно заткнись.
– Ладно, но я хочу тебя спросить.
Тоцци вздохнул, стараясь держать глаза открытыми.
– Что еще?
– Серьезно. Хочешь индейку или нет?
– Нет.
– Даром.
– Нет!
– Ладно, ладно. Я только спросил. Не надо сердиться.
Живчик пожал плечами и заерзал, бренча льдинками. Он выглядел обиженным.
Не обращая на него внимания, Тоцци выглянул из кабинки, пытаясь рассмотреть, что делается в задней комнате. Будда Станционе и Тони Беллз все еще сидели, склонившись друг к другу, и разговаривали. Почему же, черт подери, они никак не могут ничего решить? Тоцци взглянул на часы, висящие над баром. Пятый час. Боже правый, если он хоть немного не поспит, можно забыть о черном поясе. Он прищурился, пытаясь в сумраке разглядеть лица тех двоих, но не мог рассмотреть, что они выражали. Чем же они, черт бы их побрал, там заняты?
Глава 4
4.04 утра
Тоцци взял свой пустой стакан с долькой лимона, похожей на дохлую рыбку, и вышел из кабинки.
Живчик удивленно посмотрел на него:
– Куда это ты?
– Мне надо в туалет.
Он подошел к Тасманскому Дьяволу Стенли, сидящему у стойки бара.
– Чего тебе? – рявкнул тот, впрочем, вполне дружелюбно.
Тоцци кивнул в сторону задней комнаты, где совещались Будда и Беллз. Мужской туалет находился за ней.
– Мне надо в туалет.
Взгляд Стенли скользнул к ширинке Тоцци. Сегодня он выполнял функции сторожевого пса, и ему было приказано не подпускать никого к задней комнате. Он кивнул на входную дверь:
– Выйди на улицу.
Тоцци поморщился и сказал несчастным голосом:
– Мне надо по-большому.
Тасманский Дьявол в задумчивости поскреб подбородок. Затем покачал головой:
– Иди на улицу.
– Ладно тебе, Стенли. Мне правда нужно.
Стенли снова уставился на его ширинку, будто искал там подтверждения.
– Ну же, Стенли. Я не могу больше.
Стенли нахмурился и еще какое-то время думал. Потом встал со стула:
– Подожди.
Он направился в заднюю комнату и остановился в дверях, дожидаясь, пока на него обратят внимание.
Будда заметил его, но ничего не сказал.
Беллз вслед за Буддой перевел взгляд на стоящего в дверях громилу.
– Что случилось? – Он был раздражен тем, что их прервали.
– Прости, что влезаю, Беллз, но Санторо говорит, ему надо в сортир. – Стенли пожал плечами. Это не входило в его обязанности.
– Пусть идет на улицу.
– Он говорит, что ему надо... ну ты знаешь, другое.
Беллз нахмурился и взглянул на Будду. Капо безразлично пожал плечами:
– Пусть идет.
Стенли посторонился и пропустил Тоцци.
– Давай побыстрей, – процедил он сквозь зубы.
Тоцци боком протиснулся в заднюю комнату и, проходя к мужскому туалету, повернулся лицом к Беллзу и Будде.
– Спасибо, мистер Станционе. Вы очень любезны.
Беллз и Станционе молча смотрели на него, дожидаясь, пока он пройдет, чтобы возобновить свою беседу. С противоположной стороны комнаты с него не спускали глаз четыре гориллы Будды.
Тоцци вошел в маленькую комнатку мужского туалета, закрыл за собой дверь и накинул покрытый засохшей краской крючок. Туалет был еще более обветшалым, чем сам «Звездный свет». Там было ужасно холодно. Писсуар, заполненный соломинками для размешивания льда, был весь в паутине трещин, пол покрыт чем-то липким, дверь, закрывающая кабинку, давно сорвана, а пластиковое ведро под раковиной набито использованными бумажными полотенцами. Несмотря на холод, в туалете воняло мочой и дезинфицирующими средствами.
Тоцци выбросил в туалет дольку лимона и вытряхнул остатки растаявшего льда. Потом взобрался на унитаз и выглянул из маленького, покрытого грязью окошка. Снаружи, на боковой стоянке, скрытой от улицы разросшейся живой изгородью, стояли две одинаковые машины «линкольн-континентал-таункар», черного и серого цвета. Кортеж Будды.
Тоцци слез с унитаза и подошел к криво висящей деревянной двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68