Нужно разговорить его.
– Почему ты так поступаешь со мной, Беллз? Что я тебе сделал? Не понимаю.
Беллз не ответил. Они шли все вместе быстрым шагом, но Беллз находился в своем собственном мире.
– Скажи мне, Беллз. Может, я помогу тебе. Что-нибудь вместе придумаем.
Беллз засмеялся. Сначала его смех напоминал тихий свист, но скоро он превратился в громкий хохот на грани истерики.
Джина убрала с лица волосы и оглянулась:
– Ты больной. Ты это знаешь?
– Ну же, Беллз. Послушай меня. Я помогу тебе. Сними с нас наручники. Сделай это.
Джина усмехнулась:
– Как он может это сделать? У него нет ключа.
Она была права. Уложив ударом охранника, Беллз не взял у него ключ. Тем не менее надо продолжать беседу. Надо, чтобы Беллз разговорился. Он должен осознать, что его заложники не чурки, а люди.
– Беллз, ты не слушаешь меня. Я хочу тебе помочь.
Беллз замедлил шаги. Он так смеялся, что на глазах у него выступили слезы.
– Помочь мне? Как ты собираешься мне помочь? Ты – поганый стукач, Майки. Ты не помочь мне хочешь, ты хочешь меня заложить.
Стукач. Это слово застряло в голове Майка, как кинжал в стволе дерева. Значит, Беллз знает.
– О чем ты говоришь, Беллз? Почему «стукач»?
Беллз уже не мог контролировать себя. Он смеялся, будто надышался веселящего газа.
– Ты стукач, малыш Майки, вонючий поганый стукач. Помнишь того старикана, которого я подстрелил в универмаге? С раздутым лицом? Ты разговаривал с ним у кондитерского магазина в Байонне сегодня утром. Ты еще сказал мне, что ему нужен зубной врач, или что-то в этом роде. Ну, так я видел его по телевизору, Майки. Он работает в ФБР, дружище.
Работал в ФБР, подумал Тоцци.
– Ты работаешь на ФБР, малыш Майки. Это нехорошо. – Беллз уже не смеялся.
Внутри у Тоцци все сжалось. Он не решился отрицать. Это могло бы привести Беллза в неистовство. Но если он признает, что Беллз прав, тот его наверняка пристрелит.
– Это правда? – Джина пристально смотрела на него.
– Что?
– Что ты работаешь на правительство? Значит, ты хотел навлечь неприятности на моего брата?
– Нет.
– Врешь.
– Джина, это правда. Я ни на кого не стучал.
Беллз снова начал заводиться, слыша, как они препираются, но Тоцци тоже разозлился. Он не любил оправдываться, защищаться. Даже если ты говоришь правду, впечатление такое, что ты врешь. Ей надо было дать прямой ответ, и лучше всего все отрицать.
Она отпустила его руку и попыталась вырваться, забыв, что они прикованы друг к другу.
– Ты настоящий поганец, знаешь ты это? Ты заговорил мне зубы, вешал мне лапшу на уши, что я тебе нравлюсь, а на самом деле тебе нужна была только информация о моем брате. Ты тогда пришел ко мне, только чтобы вынюхать что-нибудь о нем. На меня тебе наплевать. Я не могу в это поверить. – Ее глаза сверкали от злости.
Пот градом катился по спине Тоцци. О, черт...
Беллз перестал смеяться. Его рот превратился в прямую линию, глаза стали пустыми и безжизненными. Тоцци чувствовал, как в нем закипает ярость.
– Ты спал с ней?
– Беллз, послушай...
Беллз перевел взгляд на Джину:
– Ты спала с этим парнем?
Она отвернулась и ничего не ответила.
Беллз кивал. Его лицо потемнело.
– Отлично. Ты спишь с этим стукачом, а он хочет заложить меня. Отлично, Джина. Мне нравится.
– Это было только один раз, – раздраженно сказала она.
Но Беллз не слушал. Он говорил сам с собой, громко цедя слова:
– Меня показывают по телевизору, миллион копов охотятся за мной, а ты ложишься в постель с этим парнем. Чудесно.
Рубашка на спине у Тоцци взмокла от пота.
– Ты торопишься с выводами, Беллз. Все совсем не так. Послушай меня.
Но Беллз его не слышал. Лицо его ничего не выражало – он был в другом мире. Тоцци проследил за его взглядом, устремленным на корейскую бакалейную лавку на той стороне улицы. Водитель грузовика разгружал ящики с салатом из открытого кузова.
– Эй! – вскрикнула Джина.
Беллз внезапно схватил ее за волосы и потащил через улицу. Руку с пистолетом он не вынимал из кармана, и Тоцци видел, как ткань выпирает под дулом. Нестройной процессией они направлялись к кабине грузовика. •Не отпуская волос Джины, Беллз вскочил на подножку, заглянул внутрь кабины и спрыгнул, все одним движением.
– Отпусти! – закричала Джина, но он толкнул ее к кузову грузовика, увлекая и Тоцци.
Тоцци не сопротивлялся. Пистолет был нацелен в спину Джины, а у него уже была возможность убедиться, что Беллз, не раздумывая, стреляет на публике.
Услышав крик Джины, кореец, разгружавший овощи, поднял голову. Беллз выхватил пистолет из кармана и прицелился корейцу в лицо, отчего тот закосил еще больше.
– Ключи, – приказал Беллз.
Человек залопотал что-то по-корейски.
– Ключи от грузовика.
Кореец пожал плечами и продолжал что-то бормотать. Он не понимал по-английски.
Дулом пистолета Беллз наотмашь ударил его по виску. Кореец, зашатавшись, отступил. Тут неожиданно из магазина выскочил другой кореец в белом переднике: Он держал в руке обрез.
Беллз отпустил Джину, прыгнул прямо ко второму корейцу и ткнул пистолет ему в шею, нанося одновременно удары кулаком по лицу. Тот, дрожа, поднял руки, и Беллз вышиб обрез из его рук.
– Ключи. Мне нужны ключи от грузовика.
– Да, да, хорошо, хорошо, – произнес бакалейщик. Он говорил с сильным акцентом, но понял, чего хочет Беллз. – В карман. – Он указал на водителя, который в шоке сидел на тротуаре, обхватив руками голову. – В карман.
Беллз приподнял подбородок бакалейщика дулом пистолета:
– Достань их. Достань ключи.
– Хорошо, хорошо. Я доставать для вас. Да. – Бакалейщик наклонился и выудил ключи из куртки водителя. Они звенели у него в пальцах, когда он вытянул руку, напрягая мускулы шеи под дулом пистолета, упершегося в его горло. – Вам надо деньги, я имею. Не стрелять меня. Пожалуйста. Я имею деньги для вас.
Беллз проигнорировал его предложение и ударил сидящего на корточках бакалейщика ногой. Тот упал на землю. Беллз направил пистолет на Тоцци и Джину.
– Залезайте, – сказал он, кивком указав на кузов грузовика.
Тоцци не мог поверить в то, чему только что стал свидетелем. Все происходящее промелькнуло перед ним, как на киноэкране. Движения Беллза казались нереальными. Его сосредоточенность и исполнение были экстраординарными. Нападая, он не выражал никаких эмоций и не колебался. Беллз не раздумывал, он просто действовал. Такое Тоцци наблюдал только у самых лучших мастеров айкидо, настоящих мастеров. Вся сцена заняла пятнадцать, от силы двадцать секунд, но только когда все уже было кончено и Беллз приказал им залезть в грузовик, Тоцци осознал, что был загипнотизирован этим зрелищем. Если бы он сохранил присутствие духа, он мог бы что-нибудь предпринять и отнять у Беллза пистолет, когда он угрожал корейцам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Почему ты так поступаешь со мной, Беллз? Что я тебе сделал? Не понимаю.
Беллз не ответил. Они шли все вместе быстрым шагом, но Беллз находился в своем собственном мире.
– Скажи мне, Беллз. Может, я помогу тебе. Что-нибудь вместе придумаем.
Беллз засмеялся. Сначала его смех напоминал тихий свист, но скоро он превратился в громкий хохот на грани истерики.
Джина убрала с лица волосы и оглянулась:
– Ты больной. Ты это знаешь?
– Ну же, Беллз. Послушай меня. Я помогу тебе. Сними с нас наручники. Сделай это.
Джина усмехнулась:
– Как он может это сделать? У него нет ключа.
Она была права. Уложив ударом охранника, Беллз не взял у него ключ. Тем не менее надо продолжать беседу. Надо, чтобы Беллз разговорился. Он должен осознать, что его заложники не чурки, а люди.
– Беллз, ты не слушаешь меня. Я хочу тебе помочь.
Беллз замедлил шаги. Он так смеялся, что на глазах у него выступили слезы.
– Помочь мне? Как ты собираешься мне помочь? Ты – поганый стукач, Майки. Ты не помочь мне хочешь, ты хочешь меня заложить.
Стукач. Это слово застряло в голове Майка, как кинжал в стволе дерева. Значит, Беллз знает.
– О чем ты говоришь, Беллз? Почему «стукач»?
Беллз уже не мог контролировать себя. Он смеялся, будто надышался веселящего газа.
– Ты стукач, малыш Майки, вонючий поганый стукач. Помнишь того старикана, которого я подстрелил в универмаге? С раздутым лицом? Ты разговаривал с ним у кондитерского магазина в Байонне сегодня утром. Ты еще сказал мне, что ему нужен зубной врач, или что-то в этом роде. Ну, так я видел его по телевизору, Майки. Он работает в ФБР, дружище.
Работал в ФБР, подумал Тоцци.
– Ты работаешь на ФБР, малыш Майки. Это нехорошо. – Беллз уже не смеялся.
Внутри у Тоцци все сжалось. Он не решился отрицать. Это могло бы привести Беллза в неистовство. Но если он признает, что Беллз прав, тот его наверняка пристрелит.
– Это правда? – Джина пристально смотрела на него.
– Что?
– Что ты работаешь на правительство? Значит, ты хотел навлечь неприятности на моего брата?
– Нет.
– Врешь.
– Джина, это правда. Я ни на кого не стучал.
Беллз снова начал заводиться, слыша, как они препираются, но Тоцци тоже разозлился. Он не любил оправдываться, защищаться. Даже если ты говоришь правду, впечатление такое, что ты врешь. Ей надо было дать прямой ответ, и лучше всего все отрицать.
Она отпустила его руку и попыталась вырваться, забыв, что они прикованы друг к другу.
– Ты настоящий поганец, знаешь ты это? Ты заговорил мне зубы, вешал мне лапшу на уши, что я тебе нравлюсь, а на самом деле тебе нужна была только информация о моем брате. Ты тогда пришел ко мне, только чтобы вынюхать что-нибудь о нем. На меня тебе наплевать. Я не могу в это поверить. – Ее глаза сверкали от злости.
Пот градом катился по спине Тоцци. О, черт...
Беллз перестал смеяться. Его рот превратился в прямую линию, глаза стали пустыми и безжизненными. Тоцци чувствовал, как в нем закипает ярость.
– Ты спал с ней?
– Беллз, послушай...
Беллз перевел взгляд на Джину:
– Ты спала с этим парнем?
Она отвернулась и ничего не ответила.
Беллз кивал. Его лицо потемнело.
– Отлично. Ты спишь с этим стукачом, а он хочет заложить меня. Отлично, Джина. Мне нравится.
– Это было только один раз, – раздраженно сказала она.
Но Беллз не слушал. Он говорил сам с собой, громко цедя слова:
– Меня показывают по телевизору, миллион копов охотятся за мной, а ты ложишься в постель с этим парнем. Чудесно.
Рубашка на спине у Тоцци взмокла от пота.
– Ты торопишься с выводами, Беллз. Все совсем не так. Послушай меня.
Но Беллз его не слышал. Лицо его ничего не выражало – он был в другом мире. Тоцци проследил за его взглядом, устремленным на корейскую бакалейную лавку на той стороне улицы. Водитель грузовика разгружал ящики с салатом из открытого кузова.
– Эй! – вскрикнула Джина.
Беллз внезапно схватил ее за волосы и потащил через улицу. Руку с пистолетом он не вынимал из кармана, и Тоцци видел, как ткань выпирает под дулом. Нестройной процессией они направлялись к кабине грузовика. •Не отпуская волос Джины, Беллз вскочил на подножку, заглянул внутрь кабины и спрыгнул, все одним движением.
– Отпусти! – закричала Джина, но он толкнул ее к кузову грузовика, увлекая и Тоцци.
Тоцци не сопротивлялся. Пистолет был нацелен в спину Джины, а у него уже была возможность убедиться, что Беллз, не раздумывая, стреляет на публике.
Услышав крик Джины, кореец, разгружавший овощи, поднял голову. Беллз выхватил пистолет из кармана и прицелился корейцу в лицо, отчего тот закосил еще больше.
– Ключи, – приказал Беллз.
Человек залопотал что-то по-корейски.
– Ключи от грузовика.
Кореец пожал плечами и продолжал что-то бормотать. Он не понимал по-английски.
Дулом пистолета Беллз наотмашь ударил его по виску. Кореец, зашатавшись, отступил. Тут неожиданно из магазина выскочил другой кореец в белом переднике: Он держал в руке обрез.
Беллз отпустил Джину, прыгнул прямо ко второму корейцу и ткнул пистолет ему в шею, нанося одновременно удары кулаком по лицу. Тот, дрожа, поднял руки, и Беллз вышиб обрез из его рук.
– Ключи. Мне нужны ключи от грузовика.
– Да, да, хорошо, хорошо, – произнес бакалейщик. Он говорил с сильным акцентом, но понял, чего хочет Беллз. – В карман. – Он указал на водителя, который в шоке сидел на тротуаре, обхватив руками голову. – В карман.
Беллз приподнял подбородок бакалейщика дулом пистолета:
– Достань их. Достань ключи.
– Хорошо, хорошо. Я доставать для вас. Да. – Бакалейщик наклонился и выудил ключи из куртки водителя. Они звенели у него в пальцах, когда он вытянул руку, напрягая мускулы шеи под дулом пистолета, упершегося в его горло. – Вам надо деньги, я имею. Не стрелять меня. Пожалуйста. Я имею деньги для вас.
Беллз проигнорировал его предложение и ударил сидящего на корточках бакалейщика ногой. Тот упал на землю. Беллз направил пистолет на Тоцци и Джину.
– Залезайте, – сказал он, кивком указав на кузов грузовика.
Тоцци не мог поверить в то, чему только что стал свидетелем. Все происходящее промелькнуло перед ним, как на киноэкране. Движения Беллза казались нереальными. Его сосредоточенность и исполнение были экстраординарными. Нападая, он не выражал никаких эмоций и не колебался. Беллз не раздумывал, он просто действовал. Такое Тоцци наблюдал только у самых лучших мастеров айкидо, настоящих мастеров. Вся сцена заняла пятнадцать, от силы двадцать секунд, но только когда все уже было кончено и Беллз приказал им залезть в грузовик, Тоцци осознал, что был загипнотизирован этим зрелищем. Если бы он сохранил присутствие духа, он мог бы что-нибудь предпринять и отнять у Беллза пистолет, когда он угрожал корейцам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68