Неужели все это на самом деле лишь привиделось ей?
— Нет, я имею в виду — ты не почувствовал, что наш мир — это замечательное место… и что нам суждено судьбой быть… — она осеклась, осознав себя круглой дурой.
— Забудь обо мне, Джиллиан Сент-Клэр. Подрасти, выйди замуж за красивого лэрда и забудь обо мне, — произнес Гримм каменным голосом и, ловко вскочив на коня, поскакал прочь.
— Не покидай меня, Гримм Родерик! Не покидай меня так! Я люблю тебя!
Но всадник унесся прочь, словно эти слова не были произнесены. Джиллиан знала, что он услышал каждое ее слово, хотя ей хотелось, чтобы это было не так. Вдогонку мужчине, который ее не хотел, она бросила не только свое тело, но еще и сердце.
Тяжело вздохнув, Джиллиан закрыла глаза. Это было горькое воспоминание, но после Дурркеша горечи немного поубавилось. И она больше не сомневалась в воздействии на них поцелуя, ибо в Дурркеше случилось то же самое, и в его глазах она увидела с уверенностью, внушенной женской проницательностью, что и ее возлюбленный тоже почувствовал это.
Теперь оставалось лишь заставить его признать это.
Глава 15
После поисков, длившихся более часа, Джиллиан нашла Гримма в оружейной. Он стоял возле низкого деревянного стола, осматривая какие-то клинки, но по напрягшейся вмиг спине стало ясно, что он почувствовал ее присутствие.
— Когда мне было семнадцать, я была возле Эдинбурга, — сообщила Джиллиан каменной спине. — И мне показалось, что я видела тебя мельком, когда мы гостили у Хаммондов.
— Да, — ответил Гримм, внимательно рассматривая кованый щит.
— Так это был ты! Я знала это! — воскликнула Джиллиан. — Ты стоял у сторожки и наблюдал за мной, и у тебя был… невеселый вид.
— Да, — неохотно признался он.
Некоторое время Джиллиан пристально смотрела на широкую спину Гримма, не зная, как выразить свои чувства словами. Было бы весьма кстати, если бы она сама поняла, что хотела сказать, но увы… Впрочем, все равно это было неважно, потому что он повернулся и прошел мимо нее с таким холодным выражением лица, что было бы просто унизительным проследовать за ним.
Она и не пошла.
Джиллиан нашла его позднее, в кухне, когда он насыпал в карман горсть сахара.
— Это для Оккама, — сказал он, словно оправдываясь.
— В ту ночь, когда я ездила на бал к Гланнизам, возле Эдинбурга, — продолжила Джиллиан беседу с того места, где та закончилась в ее уме, — это ты стоял в тени, да? В ту осень, когда мне исполнилось восемнадцать.
Гримм тяжело вздохнул. Снова она его нашла. У девчонки, похоже, какое-то чутье на него, она всегда знает, где он, и один ли он. Смирившись, он обернулся к ней.
— Да, — ровно ответил он. «Той осенью ты стала совершеннолетней, Джиллиан. В рубиновом бархате, с локонами, ниспадавшими на плечи. Твои братья так гордились тобой! Я был ошеломлен», — мысленно добавил он.
— Когда этот плут Аластер — знаешь, я потом узнала, что он был женат, — вывел меня во двор и поцеловал, я услышала страшный шум. Он сказал, что это, вероятно, шумит какой-то свирепый зверь.
— И затем сказал, как ты должна быть благодарна судьбе за то, что он рядом и может защитить тебя, верно? — насмешливо подхватил Гримм. «Я чуть не убил ублюдка за то, что он к тебе прикоснулся».
— Не смешно. Я действительно испугалась.
— Неужели, Джиллиан?
И Гримм взглянул на нее в упор.
— Кого? Того, кто тебя обнимал, или зверя в кустах?
Их взгляды встретились, и Джиллиан облизнула внезапно пересохшие губы.
— Не зверя. Аластер был мерзавцем, и его не смутил этот шум. И одному Богу известно, что он мог сделать со мной. Я была молода и, Господи, так невинна.
— Да.
— Куин сегодня сделал мне предложение, — объявила она, внимательно наблюдая за своим собеседником.
Гримм молчал.
— Я еще не целовалась с ним, так что не знаю, может, он целуется еще лучше. Как ты думаешь, у него это получится лучше? Я имею в виду, лучше, чем у тебя?
Гримм ничего не ответил.
— Гримм? Будет ли он целоваться лучше, чем ты?
Тихий рокот наполнил воздух.
— Да, Джиллиан, — вздохнул Гримм и пошел искать своего коня.
Гримму удавалось избегать ее почти целый день. И только поздно ночью Джиллиан наконец смогла перехватить Гримма, когда он выходил из комнаты больных.
— Знаешь, даже когда я не была уверена в твоем присутствии рядом, я все равно чувствовала себя… в безопасности. Потому что ты мог быть рядом.
Его губы сложились в некое подобие одобряющей улыбки.
— Да, Джиллиан.
Джиллиан отвернулась.
— Джиллиан?
Она застыла на месте.
— Ты уже целовалась с Куином?
— Нет, Гримм.
— О! Пора бы уже, девочка.
Джиллиан нахмурилась.
— Я видела тебя на Королевском базаре.
Наконец-то Джиллиан удалось заполучить его в свое распоряжение более чем на несколько напряженных минут. Поскольку Куин и Рэмси были прикованы к постелям, она попросила Гримма пообедать с ней в Главном зале, и удивилась, когда тот охотно согласился. Она сидела в конце длинного стола, глядя сквозь ветвистый канделябр с несколькими дюжинами дрожащих язычков пламени на его красивое смуглое лицо. Они обедали в тишине, нарушаемой лишь звоном блюд и кубков. Служанки удалились, чтобы отнести бульон мужчинам наверху. После их возвращения прошло уже три дня, в течение которых она отчаянно пыталась снова уловить в нем нежность, замеченную в Дурркеше, но тщетно. Невозможно было даже заставить его постоять спокойно в течение времени, достаточного для еще одного поцелуя.
Ни один мускул на его лице не дрогнул. Даже ресницы не дернулись!
— Да.
Если он ответит еще одним раздражительно-уклончивым «да», она разъярится. Ей нужны были ответы, ей хотелось знать, что на самом деле происходит в голове Гримма, в его сердце. Знать, опрокинул ли тот единственный поцелуй его мир с такой же катастрофической силой, с какой поставил на место ее собственный.
— Ты шпионил за мной, — бросила Джиллиан обвинение, сердито глядя на него из-за свечей. — Я сказала неправду, когда сообщила тебе, что от этого чувствовала себя в безопасности. Это меня только злило, — солгала она.
Гримм взял оловянный кубок с вином, осушил его и стал осторожно вращать кубок в ладонях. Джиллиан наблюдала за этими точными, размеренными движениями, и ее переполняла ненависть ко всем взвешенным действиям. Так же взвешенно протекала вся ее жизнь: один осторожный, точный выбор за другим, и исключения случались лишь рядом с Гриммом. Ей хотелось увидеть, что он поведет себя так, как ей хотелось повести себя сейчас: не разумно, а эмоционально. Пусть у него случится вспышка, или даже две! Ей не хотелось, чтобы поцелуи предлагались ей под неубедительным предлогом спасения от плохого выбора. Ей надо было знать, что она может задеть его за живое точно так же, как он ее. Ее ладони сжались на коленях в кулаки, сминая ткань платья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Нет, я имею в виду — ты не почувствовал, что наш мир — это замечательное место… и что нам суждено судьбой быть… — она осеклась, осознав себя круглой дурой.
— Забудь обо мне, Джиллиан Сент-Клэр. Подрасти, выйди замуж за красивого лэрда и забудь обо мне, — произнес Гримм каменным голосом и, ловко вскочив на коня, поскакал прочь.
— Не покидай меня, Гримм Родерик! Не покидай меня так! Я люблю тебя!
Но всадник унесся прочь, словно эти слова не были произнесены. Джиллиан знала, что он услышал каждое ее слово, хотя ей хотелось, чтобы это было не так. Вдогонку мужчине, который ее не хотел, она бросила не только свое тело, но еще и сердце.
Тяжело вздохнув, Джиллиан закрыла глаза. Это было горькое воспоминание, но после Дурркеша горечи немного поубавилось. И она больше не сомневалась в воздействии на них поцелуя, ибо в Дурркеше случилось то же самое, и в его глазах она увидела с уверенностью, внушенной женской проницательностью, что и ее возлюбленный тоже почувствовал это.
Теперь оставалось лишь заставить его признать это.
Глава 15
После поисков, длившихся более часа, Джиллиан нашла Гримма в оружейной. Он стоял возле низкого деревянного стола, осматривая какие-то клинки, но по напрягшейся вмиг спине стало ясно, что он почувствовал ее присутствие.
— Когда мне было семнадцать, я была возле Эдинбурга, — сообщила Джиллиан каменной спине. — И мне показалось, что я видела тебя мельком, когда мы гостили у Хаммондов.
— Да, — ответил Гримм, внимательно рассматривая кованый щит.
— Так это был ты! Я знала это! — воскликнула Джиллиан. — Ты стоял у сторожки и наблюдал за мной, и у тебя был… невеселый вид.
— Да, — неохотно признался он.
Некоторое время Джиллиан пристально смотрела на широкую спину Гримма, не зная, как выразить свои чувства словами. Было бы весьма кстати, если бы она сама поняла, что хотела сказать, но увы… Впрочем, все равно это было неважно, потому что он повернулся и прошел мимо нее с таким холодным выражением лица, что было бы просто унизительным проследовать за ним.
Она и не пошла.
Джиллиан нашла его позднее, в кухне, когда он насыпал в карман горсть сахара.
— Это для Оккама, — сказал он, словно оправдываясь.
— В ту ночь, когда я ездила на бал к Гланнизам, возле Эдинбурга, — продолжила Джиллиан беседу с того места, где та закончилась в ее уме, — это ты стоял в тени, да? В ту осень, когда мне исполнилось восемнадцать.
Гримм тяжело вздохнул. Снова она его нашла. У девчонки, похоже, какое-то чутье на него, она всегда знает, где он, и один ли он. Смирившись, он обернулся к ней.
— Да, — ровно ответил он. «Той осенью ты стала совершеннолетней, Джиллиан. В рубиновом бархате, с локонами, ниспадавшими на плечи. Твои братья так гордились тобой! Я был ошеломлен», — мысленно добавил он.
— Когда этот плут Аластер — знаешь, я потом узнала, что он был женат, — вывел меня во двор и поцеловал, я услышала страшный шум. Он сказал, что это, вероятно, шумит какой-то свирепый зверь.
— И затем сказал, как ты должна быть благодарна судьбе за то, что он рядом и может защитить тебя, верно? — насмешливо подхватил Гримм. «Я чуть не убил ублюдка за то, что он к тебе прикоснулся».
— Не смешно. Я действительно испугалась.
— Неужели, Джиллиан?
И Гримм взглянул на нее в упор.
— Кого? Того, кто тебя обнимал, или зверя в кустах?
Их взгляды встретились, и Джиллиан облизнула внезапно пересохшие губы.
— Не зверя. Аластер был мерзавцем, и его не смутил этот шум. И одному Богу известно, что он мог сделать со мной. Я была молода и, Господи, так невинна.
— Да.
— Куин сегодня сделал мне предложение, — объявила она, внимательно наблюдая за своим собеседником.
Гримм молчал.
— Я еще не целовалась с ним, так что не знаю, может, он целуется еще лучше. Как ты думаешь, у него это получится лучше? Я имею в виду, лучше, чем у тебя?
Гримм ничего не ответил.
— Гримм? Будет ли он целоваться лучше, чем ты?
Тихий рокот наполнил воздух.
— Да, Джиллиан, — вздохнул Гримм и пошел искать своего коня.
Гримму удавалось избегать ее почти целый день. И только поздно ночью Джиллиан наконец смогла перехватить Гримма, когда он выходил из комнаты больных.
— Знаешь, даже когда я не была уверена в твоем присутствии рядом, я все равно чувствовала себя… в безопасности. Потому что ты мог быть рядом.
Его губы сложились в некое подобие одобряющей улыбки.
— Да, Джиллиан.
Джиллиан отвернулась.
— Джиллиан?
Она застыла на месте.
— Ты уже целовалась с Куином?
— Нет, Гримм.
— О! Пора бы уже, девочка.
Джиллиан нахмурилась.
— Я видела тебя на Королевском базаре.
Наконец-то Джиллиан удалось заполучить его в свое распоряжение более чем на несколько напряженных минут. Поскольку Куин и Рэмси были прикованы к постелям, она попросила Гримма пообедать с ней в Главном зале, и удивилась, когда тот охотно согласился. Она сидела в конце длинного стола, глядя сквозь ветвистый канделябр с несколькими дюжинами дрожащих язычков пламени на его красивое смуглое лицо. Они обедали в тишине, нарушаемой лишь звоном блюд и кубков. Служанки удалились, чтобы отнести бульон мужчинам наверху. После их возвращения прошло уже три дня, в течение которых она отчаянно пыталась снова уловить в нем нежность, замеченную в Дурркеше, но тщетно. Невозможно было даже заставить его постоять спокойно в течение времени, достаточного для еще одного поцелуя.
Ни один мускул на его лице не дрогнул. Даже ресницы не дернулись!
— Да.
Если он ответит еще одним раздражительно-уклончивым «да», она разъярится. Ей нужны были ответы, ей хотелось знать, что на самом деле происходит в голове Гримма, в его сердце. Знать, опрокинул ли тот единственный поцелуй его мир с такой же катастрофической силой, с какой поставил на место ее собственный.
— Ты шпионил за мной, — бросила Джиллиан обвинение, сердито глядя на него из-за свечей. — Я сказала неправду, когда сообщила тебе, что от этого чувствовала себя в безопасности. Это меня только злило, — солгала она.
Гримм взял оловянный кубок с вином, осушил его и стал осторожно вращать кубок в ладонях. Джиллиан наблюдала за этими точными, размеренными движениями, и ее переполняла ненависть ко всем взвешенным действиям. Так же взвешенно протекала вся ее жизнь: один осторожный, точный выбор за другим, и исключения случались лишь рядом с Гриммом. Ей хотелось увидеть, что он поведет себя так, как ей хотелось повести себя сейчас: не разумно, а эмоционально. Пусть у него случится вспышка, или даже две! Ей не хотелось, чтобы поцелуи предлагались ей под неубедительным предлогом спасения от плохого выбора. Ей надо было знать, что она может задеть его за живое точно так же, как он ее. Ее ладони сжались на коленях в кулаки, сминая ткань платья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86