Под землей есть такая маленькая комнатка, а в стене ниша. А в нише раньше что то содержалось, и пахнет это гнусно.
Сергей увидел, что Щербинский, вылупив глаза, смотрит на него, впрочем Лапников тоже.
– А что ты делал в подвале собора? – странным тоном осведомился зоотехник.
– Я начал кое-что подозревать и должен был убедиться. – Не моргнув глазом соврал Сергей, – в любом случае это неважно. Важно то, что в соборе что-то было, но теперь его оттуда унесли. А я то подумал, что там тайное убежище для монахов.
– Интересненнько – промолвил Лапников, он тут же забыл о Серегиной вылазке в подвалы – Есть у меня предложение. В этой папке собранны материалы из многих архивов Ярославской области. Нет только одного. Личного Черепиховского архива. Предлагая именно туда и пойти.
– В архив! – воскликнул Сергей – Лихо! А Разве в Черепихове есть архив?
– Есть – сказал Щербинский, – и он даже уцелел. У нас архив в одном здании с краеведческим музеем, и у него снесло только второй этаж. Могу провести.
– Проведи, – произнес Сергей, – я не подумал, что тут может быть свой архив. Именно в него мы и должны пойти.
– Прямо сейчас? – спросил селянин.
– Прямо сейчас. – Ответствовал Сергей и поманил Лапникова рукой, он уже позабыл, что только что подкрепился печеной змеей.
Лапников согласно кивнул и поднялся, снова обмотав вокруг руки поводок с собакой. Папку Сергею он не отдал, а пихнул под мышку, сказал, что ознакомится и сравнит. Заодно будет знать, где искать.
По дороге к двери оба дружно шарахнулись от каменной статуи второго Щербинского и обошли его по крутой дуге молча. На улице солнце слегка загородили редкие сероватые точки и Сереге подумалось, что к вечеру пожалуй погода снова испортится.
– Дождливый этот Июль, – сказал горожанин – и в Москве все время дождь, – и тут же вспомнил, что уже полторы недели прошли с выезда из Москвы.
– Мне кажется иногда! – произнес Щербинский, задирая голову к небесам – что этот дождь идет только у нас, Черепихово, все одна напасть.
– Лесные любят темень и сырость. А уж деревья эти, тем вообще хорошо, одним только людям плохо, тем. Кто остался.
И правда, откуда-то из-за Волги, натягивало вереницу рваных серых туч, и в ближайшее время они грозились соединиться в один, непроглядный полог.
Троица двинулась вдоль улицы, затем повернули в проулки. В руках продолжали сжимать ружья и обыскивать затемненные места в поисках нечисти. Пару раз им попадались слегка починенные дома, с закрытыми ставнями окнами. За окнами кто-то прятался, блестели внимательные человечьи глаза. Некоторые не совсем разумные. Однажды Сергей увидел, как из-за створок ставень высунулся на полметра вороненые ствол ружья и некоторое время поворачивался за ними.
Это было неприятно, и страшно, и Сергей спрашивал себя, не нажмет ли случайно эта неведомая, держащая оружие рука? А если примет жилец нас за очередных монстров?
Тучи все-таки затянули небосвод, закрыли солнце и с каждым мгновеньем их становилось все больше и больше. За светом солнца следовали серые сумерки, а за сумерками следует ночью. Но эту ночь они проведут у Щербинского, втроем отстреливаясь от мороков ночи.
– "И может я еще раз рубану Голема" – подумал с ухмылом Сергей.
Щербинский вел их кривыми дорожками, и скоро, они выяснили, что находятся как раз неподалеку от местного дома культуры. В сером дневном свете, без солнца, здание выглядело на порядок мрачнее.
– Эко все-таки за мерзкий дом, – выдал Лапников, – я уверен, что это самое безобразное строение во всем Черепихове.
– Да, – сказал Сергей, – мне он тоже почему-то не нравиться. И вонь от него идет, что только держись.
– Здесь и так много вони, – произнес Щербинский направляясь по улице вдоль Дома, – тут воняет все подряд, и в основном тухлятиной. Но от этого дома воняет змеями! Змеями и все тут. И не змеями, а большими змеями. Во бред то, а?
– Пахнет малость – Согласился журналист водя носом, со стороны это казалось комичным, именно такие же движения проделывала у его собака. Выглядело так, словно они еще не решили, кому из них становится псом, – и именно змеями. Пахнет мускусом, он выделяется у всех рептилий, чувствуете? Именно мускусом.
– Так пахнет мускус? – спросил Сергей, – раньше как-то нюхать не приходилось.
– Что-то неясно, может это от них пахнет, – ладонь селянина простерлась в сторону очередной «змеиной» улицы – улицы где на каждом столбе висит по длинному телу.
– Может и от них! Мы в конечном итоге шли в архив.
– В архив, так в архив, – и они двинулись вдоль улицы, составив, пахнущий змеями дом далеко позади. Дождя все еще не было.
Около пяти вечера подошли к архиву. Старое, двухэтажное кирпичное здание, но второй этаж вместе с крышей рассеялся дальше по восточному направлению. Зато первый по-прежнему стоял, и светил не так давно крашенными зелеными боками, с проглядывающей в некоторых местах древней дранкой.
– Вот это и есть наш бывший краеведческий музей, – познакомил Щербинский, – там наверху было чучело самого большого медведя пойманного в Ярославской области. У нас между прочим! Да заходите, если кто там есть, – постреляем.
– Постреляем, – вздохнул Сергей и первым двинулся к ржавой стальной двери с выломанным замком. То ли буря постаралась, толи, кто-то из селян.
Дверь, уж на что была ржавая, отворилась с режущим уши скрипом и визгом, от которого верилось, даже змеи вниз по улице, снимутся со столбов и рванут подальше. Внутри обнаружилась маленькая прихожая, теперь запакостенная и замусоренная, и залитая водой. Старые доски пола сопрели и выглядели столетними. А над головой вместо потолка красовалось серое небо. Вид был безумным еще от того, что, на стене, подпирая небо рогами висела прогнившая голова крупного лося. Одни стеклянный глаз чучела выпал и лежал внизу. На сгнившем в лохмотья ковре, второй тускло блестел в глазнице.
Сергей на лося не стал глядеть, одна дверь откуда шла непосредственно в общий зал, а вторая в подвал. На этой второй висела неброская табличка от руки: «Архив».
Лапников пялился на лося, а Сергей двинулся к двери и потянул на себя. Дверь отворилась тоже со скрипом но тише чем внешняя.
Внизу была темнота. Оттуда пахнуло затхлостью и прелью. Понесло легким запахом мускуса. Вниз уходили истертые каменные ступени.
– Знакомо, – произнес Серега в темноту, весь этот вид был чрезвычайно близок к подвалу Черепиховской церкви.
– Что знакомо? – спросил Лапников.
– Вечно мы по дырам всяким лазаем. По запаху можно подумать, что там внизу выгребная яма со змеями.
– Ничего себе сравнение – свистнул Лапников – кто первый туда полезет? – и почему-то обернулся на Щербинского.
Серега обернулся тоже:
– И почему мы не диггеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Сергей увидел, что Щербинский, вылупив глаза, смотрит на него, впрочем Лапников тоже.
– А что ты делал в подвале собора? – странным тоном осведомился зоотехник.
– Я начал кое-что подозревать и должен был убедиться. – Не моргнув глазом соврал Сергей, – в любом случае это неважно. Важно то, что в соборе что-то было, но теперь его оттуда унесли. А я то подумал, что там тайное убежище для монахов.
– Интересненнько – промолвил Лапников, он тут же забыл о Серегиной вылазке в подвалы – Есть у меня предложение. В этой папке собранны материалы из многих архивов Ярославской области. Нет только одного. Личного Черепиховского архива. Предлагая именно туда и пойти.
– В архив! – воскликнул Сергей – Лихо! А Разве в Черепихове есть архив?
– Есть – сказал Щербинский, – и он даже уцелел. У нас архив в одном здании с краеведческим музеем, и у него снесло только второй этаж. Могу провести.
– Проведи, – произнес Сергей, – я не подумал, что тут может быть свой архив. Именно в него мы и должны пойти.
– Прямо сейчас? – спросил селянин.
– Прямо сейчас. – Ответствовал Сергей и поманил Лапникова рукой, он уже позабыл, что только что подкрепился печеной змеей.
Лапников согласно кивнул и поднялся, снова обмотав вокруг руки поводок с собакой. Папку Сергею он не отдал, а пихнул под мышку, сказал, что ознакомится и сравнит. Заодно будет знать, где искать.
По дороге к двери оба дружно шарахнулись от каменной статуи второго Щербинского и обошли его по крутой дуге молча. На улице солнце слегка загородили редкие сероватые точки и Сереге подумалось, что к вечеру пожалуй погода снова испортится.
– Дождливый этот Июль, – сказал горожанин – и в Москве все время дождь, – и тут же вспомнил, что уже полторы недели прошли с выезда из Москвы.
– Мне кажется иногда! – произнес Щербинский, задирая голову к небесам – что этот дождь идет только у нас, Черепихово, все одна напасть.
– Лесные любят темень и сырость. А уж деревья эти, тем вообще хорошо, одним только людям плохо, тем. Кто остался.
И правда, откуда-то из-за Волги, натягивало вереницу рваных серых туч, и в ближайшее время они грозились соединиться в один, непроглядный полог.
Троица двинулась вдоль улицы, затем повернули в проулки. В руках продолжали сжимать ружья и обыскивать затемненные места в поисках нечисти. Пару раз им попадались слегка починенные дома, с закрытыми ставнями окнами. За окнами кто-то прятался, блестели внимательные человечьи глаза. Некоторые не совсем разумные. Однажды Сергей увидел, как из-за створок ставень высунулся на полметра вороненые ствол ружья и некоторое время поворачивался за ними.
Это было неприятно, и страшно, и Сергей спрашивал себя, не нажмет ли случайно эта неведомая, держащая оружие рука? А если примет жилец нас за очередных монстров?
Тучи все-таки затянули небосвод, закрыли солнце и с каждым мгновеньем их становилось все больше и больше. За светом солнца следовали серые сумерки, а за сумерками следует ночью. Но эту ночь они проведут у Щербинского, втроем отстреливаясь от мороков ночи.
– "И может я еще раз рубану Голема" – подумал с ухмылом Сергей.
Щербинский вел их кривыми дорожками, и скоро, они выяснили, что находятся как раз неподалеку от местного дома культуры. В сером дневном свете, без солнца, здание выглядело на порядок мрачнее.
– Эко все-таки за мерзкий дом, – выдал Лапников, – я уверен, что это самое безобразное строение во всем Черепихове.
– Да, – сказал Сергей, – мне он тоже почему-то не нравиться. И вонь от него идет, что только держись.
– Здесь и так много вони, – произнес Щербинский направляясь по улице вдоль Дома, – тут воняет все подряд, и в основном тухлятиной. Но от этого дома воняет змеями! Змеями и все тут. И не змеями, а большими змеями. Во бред то, а?
– Пахнет малость – Согласился журналист водя носом, со стороны это казалось комичным, именно такие же движения проделывала у его собака. Выглядело так, словно они еще не решили, кому из них становится псом, – и именно змеями. Пахнет мускусом, он выделяется у всех рептилий, чувствуете? Именно мускусом.
– Так пахнет мускус? – спросил Сергей, – раньше как-то нюхать не приходилось.
– Что-то неясно, может это от них пахнет, – ладонь селянина простерлась в сторону очередной «змеиной» улицы – улицы где на каждом столбе висит по длинному телу.
– Может и от них! Мы в конечном итоге шли в архив.
– В архив, так в архив, – и они двинулись вдоль улицы, составив, пахнущий змеями дом далеко позади. Дождя все еще не было.
Около пяти вечера подошли к архиву. Старое, двухэтажное кирпичное здание, но второй этаж вместе с крышей рассеялся дальше по восточному направлению. Зато первый по-прежнему стоял, и светил не так давно крашенными зелеными боками, с проглядывающей в некоторых местах древней дранкой.
– Вот это и есть наш бывший краеведческий музей, – познакомил Щербинский, – там наверху было чучело самого большого медведя пойманного в Ярославской области. У нас между прочим! Да заходите, если кто там есть, – постреляем.
– Постреляем, – вздохнул Сергей и первым двинулся к ржавой стальной двери с выломанным замком. То ли буря постаралась, толи, кто-то из селян.
Дверь, уж на что была ржавая, отворилась с режущим уши скрипом и визгом, от которого верилось, даже змеи вниз по улице, снимутся со столбов и рванут подальше. Внутри обнаружилась маленькая прихожая, теперь запакостенная и замусоренная, и залитая водой. Старые доски пола сопрели и выглядели столетними. А над головой вместо потолка красовалось серое небо. Вид был безумным еще от того, что, на стене, подпирая небо рогами висела прогнившая голова крупного лося. Одни стеклянный глаз чучела выпал и лежал внизу. На сгнившем в лохмотья ковре, второй тускло блестел в глазнице.
Сергей на лося не стал глядеть, одна дверь откуда шла непосредственно в общий зал, а вторая в подвал. На этой второй висела неброская табличка от руки: «Архив».
Лапников пялился на лося, а Сергей двинулся к двери и потянул на себя. Дверь отворилась тоже со скрипом но тише чем внешняя.
Внизу была темнота. Оттуда пахнуло затхлостью и прелью. Понесло легким запахом мускуса. Вниз уходили истертые каменные ступени.
– Знакомо, – произнес Серега в темноту, весь этот вид был чрезвычайно близок к подвалу Черепиховской церкви.
– Что знакомо? – спросил Лапников.
– Вечно мы по дырам всяким лазаем. По запаху можно подумать, что там внизу выгребная яма со змеями.
– Ничего себе сравнение – свистнул Лапников – кто первый туда полезет? – и почему-то обернулся на Щербинского.
Серега обернулся тоже:
– И почему мы не диггеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98