Но голос молчал, и не было слышно вообще ничего, мир был беззвучен. И Серега с ужасом чувствовал, что начинает забывать простую человеческую речь
– "Я Сергей! Я Человек"! – Говорил он себе разлегшись в темноте старого поваленного дерева. – «Я мог ходить. У меня был автомобиль. Большой, хороший, только вот не помню марки, я даже умел на нем ездить. Я левой рукой держал руль, а правой включал передачу. Вот так, брал рычаг и сжимал пальцы. Как хорошо иметь пальцы».
Он вспомнил свои руки. Самое худшее было то. Что вместе с речью он все чаще забывал, как выглядел до превращению, видно, что маленький мозг змеи не мог удержать столько воспоминаний сразу и пасовал, потихоньку теряя их одно за другим. Сергей боялся, что ему грозит полнейшая амнезия после которой он самой обыкновенной змеей, каких теперь пруд пруди в этих местах. Это страшно и будущее рисовалось ему в черных красках. В красках нависшего угрюмого неба, которое не менялось ни днем ни ночью.
Да, это было жалкое существование, и большую часть темного дня он проводил в неизменном депрессивном ступоре, лежа в тяжелых думах на траве. Всякий кто увидел бы его сейчас, неизменно бы сказал: Всякая так лежащая змея живой быть не может.
Одни раз во время такой лежки он чуть не погиб. Как всегда безвольно вытянувшись лежал среди могучих стволов, какой теперь казалась ему трава, как неожиданно его чешуйчатый хвост отозвался резкой острой болью, словно туга загнали раскаленный металлический шип.
Сергей яростно дернулся, отпрыгнул в бок, а просыпающиеся мозги яростно пытались понять, что происходит. Впрочем он тут же понял, потому что исполинские рыжие челюсти дробно клацнули пред самым его треугольным носом. Секунду Сергей смотрел на стоявшее пред ним чудовище, чудовищных размеров зверь (Впрочем для него теперь все были огромными), вытянутая морда покрытая ослепительно красным мехом, торчащие уши с черными кончиками и два круглых желтых глаза, горящих жаждой убийства.
Лиса – вот кто это был, но даже маленькая лесная лисичка была для Сереги смертельным врагом, а он помнил, что лисы в поисках пищи иногда ловят и успешно убивают змей. И эта явно решила не отставать. С потрясающей для такой махины скоростью лиса кинулась на бывшего человека, распахнула пасть, а оранжевые глаза светились подобно двух яростным солнцам.
Сергей кинулся под челюсти и как можно быстрее скользнул между лапами, мельком подумав о судьбе своего хвоста. Не откусила ли? Впрочем какая разница! Тут бы живым уйти.
Лису подобный маневр шокировал, она заметалась закрутила рыжей башкой в поисках добычи, а Сергей уже изо всех сил уматывал прочь. Ин извивался изо всех сил, но ползал он еще плохо и двигался как быстро идущий человек, несмотря на то, что ребра уже болели, а каждый острый сучок и камешек норовил распороть брюхо.
Лиса прыгнула. Быстро, изящно, она совсем не напрягалась загоняя эту добычу, и сразу оказалось перед улепетывающим Серегой. Сделала выпал челюстями и перевертень дико изогнулся уходя от клыков чуть ли не завязываясь в узел. Снова ожгло болью бок, это зверюга задела когтистой лапой. Отбросила в сторону. А при падении приезжий едва не поломал себе хребет.
– "АААААААААА" – орал он улепетывая – но пасть лишь широко раскрывалась и выдала полузадушенные хрипы.
Лисица снова прыгнула и опять обошла его спереди, пасть широко раскрыта а с розового языка летят водянистые капли слюны. Бросилась на него и тут Сергей с потрясающей скоростью отпрыгнул в едином порыве стал подниматься на ствол ближнего дерева. И как сумел зацепиться незнакомым змеиным телом? Видимо было явление того де порядка что проявляется в людях лишь в экстренных случаях. Из тех, когда луди прыгаю на двухметровую высоту спасаясь от медведя или тащат тяжеленный сундук, который не под силу поднять четверым.
Так или иначе с помутненным от страха разумом он сумел всползти на высоту около метра по совершенно гладкому стволу а потом сорвался и обрушился на гладкую рыжую спину снующей внизу лисицы. Упал и тут же рефлекторно вцепился челюстями, на всю длину вогнав ядовитый зуб.
Лиса взвизгнула, издала омерзительной вою и Сергей полетел с ее спины мощным толчком прямо в густые заросли дикого боярышника. Упас и сильно рассек чешуйчатую спину. В глазах двоилось и зрение периодически отключалось, словно испорченный экран телевизора.
Но он видел, что вогнал в противника огромную дозу яда. Лиса поначалу металась, искала его, а затем вдруг остановилась, мотнула головой и дезориентировано закружилась между деревьями. Затем ее ударило об ствол, повело в сторону, но тут рыжие лапы подкосились и зверь рухнул массивной грудой яркого меха. Глаза вылезали из орбит, пасть бессильно распахнулась, лапа пару раз скребанула землю и затихла.
Сергей бессильно лежал в кустарнике. Его разрывали множественные ощущения. Ему было страшно, больно, он плохо видел, он радовался что победил врага, он пытался убедить себя, что больше ничего не угрожает. И одновременно ему была жалко лису, этого красивого лесного зверя, с таким пышным хвостом с белой кисточкой и яркими круглыми глазами. Он убил такую красоту, хотя и знал, что это хищник, и их убивают люди, при возможности. Но ему все равно было жаль, что оборвал жизнь такой красивой пушистой лисы.
– "Прости" – подумал он – «Ты как и я не можешь придти к людям. Мы оба наподобие отверженных. Но у тебя есть четыре лапы и челюсти полные великолепных зубов. Тебе легче, ведь у меня нет даже и этого.»
Посидев немного рядом с телом лисы Сергей заструился в кустарник, ему еще надо было разобраться с ранами.
Однако с этого случая он стал осторожнее.
Некоторое время спустя жажда человеческого общения допекла его так сильно, что он рискнул отправиться в деревню. Полз, не думая не о чем, в том числе и о том, что в деревне его пришибут, как только увидят. У Сергея была слабая надежда найти дом Щербинского. Быть может он узнает Сергея и постарается как то помочь. Да, Серега не мог говорить, но если надо, то все таки смог бы объясниться.
Только вот он не знал, что произошло с его спутниками после того как он схватил камень. Быть может сам Сергей их и укусил после этого. В памяти был полнейший провал, а навестить пруды он не решался.
Впервые за долгие дни он спустился с холма, невредимым прополз через кордон и осторожно заструился на обочине грунтовой деревенской дороги. Отсюда было видно, что на фонарных столбах висят остовы змей, когда-то бывших людьми. Остовы эти уже порядком сгнили и тут и там в сморщенных шкурах белели кончики ребер. Новых нее прибавилось, значит либо змеи уже не посещают деревню, либо людей тут не осталось.
Мимо пронеслась стайка чешуйчатых трехглазых волков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
– "Я Сергей! Я Человек"! – Говорил он себе разлегшись в темноте старого поваленного дерева. – «Я мог ходить. У меня был автомобиль. Большой, хороший, только вот не помню марки, я даже умел на нем ездить. Я левой рукой держал руль, а правой включал передачу. Вот так, брал рычаг и сжимал пальцы. Как хорошо иметь пальцы».
Он вспомнил свои руки. Самое худшее было то. Что вместе с речью он все чаще забывал, как выглядел до превращению, видно, что маленький мозг змеи не мог удержать столько воспоминаний сразу и пасовал, потихоньку теряя их одно за другим. Сергей боялся, что ему грозит полнейшая амнезия после которой он самой обыкновенной змеей, каких теперь пруд пруди в этих местах. Это страшно и будущее рисовалось ему в черных красках. В красках нависшего угрюмого неба, которое не менялось ни днем ни ночью.
Да, это было жалкое существование, и большую часть темного дня он проводил в неизменном депрессивном ступоре, лежа в тяжелых думах на траве. Всякий кто увидел бы его сейчас, неизменно бы сказал: Всякая так лежащая змея живой быть не может.
Одни раз во время такой лежки он чуть не погиб. Как всегда безвольно вытянувшись лежал среди могучих стволов, какой теперь казалась ему трава, как неожиданно его чешуйчатый хвост отозвался резкой острой болью, словно туга загнали раскаленный металлический шип.
Сергей яростно дернулся, отпрыгнул в бок, а просыпающиеся мозги яростно пытались понять, что происходит. Впрочем он тут же понял, потому что исполинские рыжие челюсти дробно клацнули пред самым его треугольным носом. Секунду Сергей смотрел на стоявшее пред ним чудовище, чудовищных размеров зверь (Впрочем для него теперь все были огромными), вытянутая морда покрытая ослепительно красным мехом, торчащие уши с черными кончиками и два круглых желтых глаза, горящих жаждой убийства.
Лиса – вот кто это был, но даже маленькая лесная лисичка была для Сереги смертельным врагом, а он помнил, что лисы в поисках пищи иногда ловят и успешно убивают змей. И эта явно решила не отставать. С потрясающей для такой махины скоростью лиса кинулась на бывшего человека, распахнула пасть, а оранжевые глаза светились подобно двух яростным солнцам.
Сергей кинулся под челюсти и как можно быстрее скользнул между лапами, мельком подумав о судьбе своего хвоста. Не откусила ли? Впрочем какая разница! Тут бы живым уйти.
Лису подобный маневр шокировал, она заметалась закрутила рыжей башкой в поисках добычи, а Сергей уже изо всех сил уматывал прочь. Ин извивался изо всех сил, но ползал он еще плохо и двигался как быстро идущий человек, несмотря на то, что ребра уже болели, а каждый острый сучок и камешек норовил распороть брюхо.
Лиса прыгнула. Быстро, изящно, она совсем не напрягалась загоняя эту добычу, и сразу оказалось перед улепетывающим Серегой. Сделала выпал челюстями и перевертень дико изогнулся уходя от клыков чуть ли не завязываясь в узел. Снова ожгло болью бок, это зверюга задела когтистой лапой. Отбросила в сторону. А при падении приезжий едва не поломал себе хребет.
– "АААААААААА" – орал он улепетывая – но пасть лишь широко раскрывалась и выдала полузадушенные хрипы.
Лисица снова прыгнула и опять обошла его спереди, пасть широко раскрыта а с розового языка летят водянистые капли слюны. Бросилась на него и тут Сергей с потрясающей скоростью отпрыгнул в едином порыве стал подниматься на ствол ближнего дерева. И как сумел зацепиться незнакомым змеиным телом? Видимо было явление того де порядка что проявляется в людях лишь в экстренных случаях. Из тех, когда луди прыгаю на двухметровую высоту спасаясь от медведя или тащат тяжеленный сундук, который не под силу поднять четверым.
Так или иначе с помутненным от страха разумом он сумел всползти на высоту около метра по совершенно гладкому стволу а потом сорвался и обрушился на гладкую рыжую спину снующей внизу лисицы. Упал и тут же рефлекторно вцепился челюстями, на всю длину вогнав ядовитый зуб.
Лиса взвизгнула, издала омерзительной вою и Сергей полетел с ее спины мощным толчком прямо в густые заросли дикого боярышника. Упас и сильно рассек чешуйчатую спину. В глазах двоилось и зрение периодически отключалось, словно испорченный экран телевизора.
Но он видел, что вогнал в противника огромную дозу яда. Лиса поначалу металась, искала его, а затем вдруг остановилась, мотнула головой и дезориентировано закружилась между деревьями. Затем ее ударило об ствол, повело в сторону, но тут рыжие лапы подкосились и зверь рухнул массивной грудой яркого меха. Глаза вылезали из орбит, пасть бессильно распахнулась, лапа пару раз скребанула землю и затихла.
Сергей бессильно лежал в кустарнике. Его разрывали множественные ощущения. Ему было страшно, больно, он плохо видел, он радовался что победил врага, он пытался убедить себя, что больше ничего не угрожает. И одновременно ему была жалко лису, этого красивого лесного зверя, с таким пышным хвостом с белой кисточкой и яркими круглыми глазами. Он убил такую красоту, хотя и знал, что это хищник, и их убивают люди, при возможности. Но ему все равно было жаль, что оборвал жизнь такой красивой пушистой лисы.
– "Прости" – подумал он – «Ты как и я не можешь придти к людям. Мы оба наподобие отверженных. Но у тебя есть четыре лапы и челюсти полные великолепных зубов. Тебе легче, ведь у меня нет даже и этого.»
Посидев немного рядом с телом лисы Сергей заструился в кустарник, ему еще надо было разобраться с ранами.
Однако с этого случая он стал осторожнее.
Некоторое время спустя жажда человеческого общения допекла его так сильно, что он рискнул отправиться в деревню. Полз, не думая не о чем, в том числе и о том, что в деревне его пришибут, как только увидят. У Сергея была слабая надежда найти дом Щербинского. Быть может он узнает Сергея и постарается как то помочь. Да, Серега не мог говорить, но если надо, то все таки смог бы объясниться.
Только вот он не знал, что произошло с его спутниками после того как он схватил камень. Быть может сам Сергей их и укусил после этого. В памяти был полнейший провал, а навестить пруды он не решался.
Впервые за долгие дни он спустился с холма, невредимым прополз через кордон и осторожно заструился на обочине грунтовой деревенской дороги. Отсюда было видно, что на фонарных столбах висят остовы змей, когда-то бывших людьми. Остовы эти уже порядком сгнили и тут и там в сморщенных шкурах белели кончики ребер. Новых нее прибавилось, значит либо змеи уже не посещают деревню, либо людей тут не осталось.
Мимо пронеслась стайка чешуйчатых трехглазых волков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98