Струны этих накалённых чувств спутываются иногда в такой клубок, что распутать его невозможно - его можно лишь рассечь или уничтожить, а за этой мучительной операцией всегда стоит трагическое потрясение. Как нам не пожалеть вас и не пожелать большей простоты и ясности в общении друг с другом? - Приглядываясь к погруженному в раздумье Корсакову, посланец добавил совсем тихо: - Мы понимаем - вы другие, совсем другие. Было бы глупо мерить ваше добро и зло, вашу радость и ваше горе нашими, немидскими мерками. Но разве можно запретить сострадать вам и восхищаться вами?
Глава 28
Соколов сидел напротив посланца невозмутимый, приветливый, с лёгкой улыбкой на круглом румяном лице, но такая раскрепощенность давалась ему нелегко.
Почти машинально обмениваясь с посланцем приветственными, самыми обычными фразами, Соколов вдруг профессиональной цепкостью подметил, что тот похож на Виктора Хельга. Сходство не было полным, далеко не таким, каким оно бывает, скажем, у родных братьев и сестёр, но некоторые «фамильные» черты просматривались хорошо. Со свойственной ему прямотой Соколов сказал об этом посланцу.
- Это вынужденный шаг, - ответил тот. - Мне приходится максимально экономить время, а копировать некоего конкретного человека проще, чем создавать обобщённый тип. Но у каждого человека я заимствую, в конце концов, то, что помогает мне понять человечество в целом.
- Так-так. - Соколов сцепил руки на животе и на секунду прикрыл свои голубые глазки. - Вы не обидитесь, если я задам вам несколько прямых и совершенно откровенных вопросов?
- Собственно, я и пригласил вас для этого.
- Вот как? - Соколов прямо, без улыбки, более того - очень серьёзно заглянул в глаза посланца. - Кто вы?
- Я посланец немидов, - после некоторой паузы ответил собеседник эксперта. - По-моему, вы осведомлены об этом.
- Да, но вы же сами говорили, что вы и не человек, и не немид, а нечто третье.
- Совершенно верно. Пока лишь на таком, модельном уровне возможно прямое общение между нашими цивилизациями.
- Значит, вы не немид, - вслух подумал Соколов и снова поднял глаза на посланца. - Вы не немид, но тем не менее делаете ответственные заявления, к чему-то обязывающие человечество вообще и экипаж этого корабля в частности. Не будучи немидом, вы выступаете полномочным представителем чужой, незнакомой нам, великой цивилизации, ими созданной.
- Вы, - посланец не сразу сформулировал свою мысль, - не доверяете мне?
Соколов отмахнулся досадливым движением головы.
- Доверяете - не то слово! Где гарантия, что, не будучи немидом, вы правильно усвоили и точно излагаете то, что эти разумные хотели сообщить нам? Где гарантия, что неточности и ошибки в передаче иновселенской информации исключительной важности не приведут к нежелательным последствиям, которые для нашего корабля могут приобрести фатальный характер?
Посланец склонил голову, по губам его скользнула лёгкая улыбка.
- Понимаю! Вы хотите, чтобы я, образно говоря, вручил вам свои верительные грамоты?
Соколов не принял лёгкого тона и остался совершенно серьёзным.
- Совершенно верно. В этом дипломатическом акте был глубокий смысл. С одной стороны, они снимали всякое сомнение в личности посла, с другой - подтверждали его ответственнейшее право одному говорить от лица целого государства и выражать его волю.
- Так вот что вас беспокоит!
- Да, - твёрдо заявил Соколов, - меня беспокоит именно это. Я убеждён, что девиз «Подвергай все сомнению» правомерен не только в рамках науки, в сфере общения человека с природой, но и на любом другом ответственном уровне контактов. А инопланетные разумные контакты, как мне представляется, являют собой высшую степень ответственности.
Посланец молчал, опустив голову. Поколебавшись, Соколов беспощадно добавил:
- Я поднимаю все эти вопросы ещё и потому, что многие прежние встречи людей и немидов кончались для моих сородичей трагически. Погиб Пётр Лагута, первооткрыватель планеты Кика, пострадали и другие поселенцы этой планеты. Федор Лорка в разговоре с вами уже поднимал этот аспект наших взаимоотношений. Вы ушли от объяснений, попросив отсрочки, и получили её. Думаю, что настало время объясниться откровенно.
- Вы задаёте трудные вопросы, - сказал посланец.
Соколов вздохнул, усмехнулся, щуря свои маленькие хитроватые глазки, и доверительно сказал:
- Полагаю, именно за эту способность меня и включили в состав экспедиции. Больше как будто не за что.
Посланец вежливо улыбнулся и задумался.
- Хорошо, я отвечу на ваши трудные вопросы. С одним условием: этот разговор пока останется между нами.
- Я не могу обещать этого! - решительно заявил эксперт.
- Пока, - подчеркнул посланец. - И потом, все секреты, которые я сообщу вам, носят личный характер - касаются меня и не имеют отношения к общению наших цивилизаций в целом.
Соколов откровенно удивился, поёрзал в кресле, поразмышлял и наконец решил:
- Хорошо, на таких условиях я готов помолчать. - Он окинул посланца взглядом, в котором теперь было нечто профессиональное, и добавил успокоительно, но с оттенком грусти: - Это далеко не первый личный секрет, о котором мне придётся узнать.
- Тяжела доля эксперта?
- Тяжела. Но и доля посланца, я думаю, не легче?
- Не легче.
Они посмеялись, а потом посланец деловито, без эмоций пояснил, как обстоят дела с его официальным и неофициальным статусом в земном мире и в мире немидов. Соколов был потрясён.
- Я не верю вам! - быстро сказал он, хотя сердцем уже поверил, лишь разум его ещё сопротивлялся.
- К сожалению, все именно так.
- Неужели не было другого, более гуманного выхода?
- Мы торопились, ведь вы могли попасть в беду.
- Но это жестоко!
- Что значит жестокость по отношению к одному, когда речь идёт о благоденствии многих? А потом, после неудач на Кике мы чувствовали себя в долгу перед людьми.
- И ничего, совсем ничего нельзя сделать?
- Ничего.
Соколов замолчал, потом достал из кармана большой платок и, не стесняясь присутствия посланца, вытер сначала один глаз, затем другой, бормоча:
- Что поделаешь! К старости некоторые люди становятся сентиментальными. - И, спрятав платок в карман, деловито спросил: - Чем я могу помочь вашей миссии?
- Доверием!
Глава 29
Вернувшись на корабль и переодевшись, Игорь зашёл к Лорке. Федор сидел в кресле, погруженный в глубокое, спокойное раздумье.
- Присаживайся, - рассеянно сказал он товарищу и снова, как это говорится, отрешился от мира сего.
Игорь сел и некоторое время разглядывал хорошо знакомое ему тяжёлое лицо с непривычно глубокими складками возле рта и морщинками на лбу.
- Лорка, - проговорил он наконец, - я готов поклясться, что у нас есть гравитоконтакт с Кикой.
Федор удивлённо вскинул голову, но удивление тут же сменилось лукавством, замерцавшим в его зелёных глазах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88