Увы, Вильгельм неправильно понимал характер своего кузена.
«Преодолевая сопротивление в своем ближайшем окружении, в сложной международной обстановке, Николай II на рубеже XX века был главным носителем идеи имперского величия России», - писал официальный его биограф Сергей Ольденбург. В переводе на житейский язык это означало: вопреки личной склонности к миру, повинуясь воспитанной в нем все теми же педагогами и священниками «идеологии», царь ввергнул Россию в две войны - японскую и германскую.
Второе, что следует из цитаты: даже в его правительстве никто, кроме нескольких авантюристов, этих войн не желал. Тем более не нужны они были русскому народу.
Если судить о жизни нации по ее выражению в культуре, где богатство народного духа находит единственно общезначимое выражение, нельзя не видеть, что именно к началу XX века русские становились нацией с оригинальными стремлениями и идеалами. Богатая, освобождающая себя жизнь творилась в этой стране, невзирая на преграды, на социальные формы, на тяжкую историческую традицию. В центре русской культуры стояли проблемы субъективные, человеческие, она в это время впервые в истории етала оказывать влияние на весь мировой дух - Толстым и Чеховым, Горьким и Чайковским. Мусоргским и Кандинским. Апофеоз русской культуры был феноменом, охватившим все области художественной, философской, научной жизни. Завоевание Кореи или Константинополя не входили в духовные заботы молодого народа (чего нельзя, увы, сказать о его государе).
Внешне это подспудное стремление к жизненно необходимому миру реализовывалось в том, что все подлинно выдающиеся министры царя неизменно выступали против войн:
«Война с Японией была бы для нас великим бедствием» (Витте, накануне отставки в 1903 году); «Война с Германией кончится катастрофой для династии» (его преемник на посту министра финансов, потом и премьер, Коковцов - накануне отставки в 1913 году); «Всеобщая европейская война смертельно опасна и для Германии, и для России, независимо от того, кто ее выиграет… В случае поражения социальная революция в крайней форме неизбежна» (П. Дурново, министр внутренних дел 1905-1906 гг.).
Но если никто не был жизненно заинтересован в войне (сербы, маленький народ, создавший в результате победы обширное Югославское королевство, потеряли убитыми только на полях боев почти 700 тысяч мужчин, цвет нации), то по чьей же воле (вине) началась эта безумная бойня (у одних только армян в ходе депортации турки и курды вырезали свыше миллиона жертв)?
Полная, казалось, бессмысленность жуткого истребления людей, решенного по воле вроде бы добропорядочных монархов и президентов (ни Вильгельм, ни Франц-Иосиф, ни Николай, ни Ллойд Джордж извергами не были), она-то и вынуждала историков и идеологов искать тайну возникновения войны в интригах невидимых, иррационально-подземных…
Непоправимые ошибки «органически ориентированных» партий и правителей вдохнули после войны новую жизнь в два старых, давно существовавших на периферии европейского сознания мифа.
В левый, марксистский миф - о коварных капиталистических акулах, ради максимальных прибылей толкавших подкупленных ими политиков на империалистическую войну.
В правый, «национальный» миф - о сионских мудрецах-евреях, замысливших преступление, чтобы «Израиль стал королем» в Европе.
Внешне оба мифа имели убедительное обоснование в глазах самых широких кругов - потому хотя бы, что только капиталисты и евреи казались выигравшими от итогов войны. Ведь принято «искать того, кому выгодно преступление».
Капиталисты, как бывает всегда в годину больших государственных расходов, положили немалую их толику в свои сейфы, а евреи, бывшие до войны дискриминируемым или, во всяком случае, маргинальным этносом, после поражения империй выдвинулись на первый план в европейской общественной жизни.
Еврей стал самым авторитетным министром германского правительства (Вальтер фон Ратенау), евреи возглавили правительства революционой Баварии (Эйснер, Левинэ), еврей фактически управлял революционной Венгрией (Бела Кун), наконец, после войны еврей-социалист возглавил правительство самой влиятельной державы тогдашнего европейского континента, Франции (Леон Блюм). Как же не поверить, что именно они и организовали войну, ведь повсюду власть захватили (про Россию - что уж говорить!).
… Я задумался об этом, читая книгу несомненно честного и умного человека, американца Генри Форда. Он в те же годы размышлял о причинах неожиданного возвышения еврейства в XX веке. (Ему, промышленнику, казалось, что евреи-банкиры эксплуатируют его труд организатора индустрии - как, наверно, его же рабочим тогда казалось, что Форд высасывает из них все соки: идея, что кто-то на ком-то паразитирует в процессе буржуазного кругооборота капитала, владела умами эпохи, что левыми, что правыми.) Пока Форд занимался описанием увиденного собственными глазами, проанализированного практичным англосаксонским умом, читать его занимательно. Но стоило автору перейти к роли «международного еврейства» (так называлась книга) в далекой от его взоров Европе, как вылезала на свет «информация», переданная доверчивому богатому американцу обезумевшими мифоманами из России и Германии.
Не думайте, что мы почему-то удалились в сторону от нашего главного сюжета. Книгу Г. Форда пришлось читать потому, что в одном источнике указывалось: какое-то время Форд финансировал заграничный этап следствия Соколова. Возникло предположение, что именно из уст русского юриста американец-«спонсор» добыл свои сведения о «международном еврействе» в России.
Вот несколько наугад взятых образцов российской информации, поступавшей в 1920 г. от, скажем, некоего лица к Генри Форду:
«…двое главных виновников большевизма, Керенский и Ленин, не были евреями? Оспаривать среди сотен имен еврейское происхождение только двоих, конечно, прием неудачный, а помимо сего отсутствие еврейской крови в Керенском является делом далеко не доказанным.»
«Но вот Ленин, говорят еврейские защитники, глава и мозг всего - Ленин не еврей! Может быть (sic! Типичный оборот, присущий «объективному» Соколову. - М. X.) Но зачем он выпускал не раз свои прокламации на еврейском языке? Зачем окружил себя евреями? Почему он отменил христианское воскресенье и ввел еврейскую субботу? Объяснение этого может быть в том, что он женат на еврейке.» (О том, какую роль в
раследовании Соколова играло окончание фамилий на «ский» типа «Крупский» будет сказано ниже в тексте. Что касается введения в России «субботы вместо воскресенья», можно думать, что имелась ввиду шестидневка. Автор информации - Соколов? - как-то не сообразил, что субботы, как и воскресенья, чередуются через семь дней:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109