Кажется, ранее у него уже был собственный кружок в Лондоне, так что ему нетрудно было создать нечто подобное на севере. Он стал подбирать себе последователей в сектах, таких, например, как известное вам Братство Старого пути. Вы у него, разумеется, не первый, и я молю Бога, чтобы вы оказались последним.
Пауза.
- Вам нужно узнать еще кое-что, - сказал отец Сильвестри. - Один из людей, связанных тесными узами с Милном и его кружком, был букинист по имени Клемент Маркхэм. Маркхэм - англичанин, переехал в Эдинбург в пятидесятые годы. Он торговал антиквариатом и подержанными вещами в Хэймаркете. В 1975 году в магазине прошла проверка, и выяснилось, что Маркхэм занимался, кроме прочего, подпольной торговлей порнографической литературой. Не знаю, в самом ли деле они нашли непристойные книги, либо наткнулись на тела трех маленьких детей. Во всяком случае, Маркхэма арестовали и допрашивали. В ходе судебного разбирательства было высказано предположение, что дети были принесены в жертву во время ритуалов, которые проводил Маркхэм. Выяснили, разумеется, что он был связан с Милном, но доказательств того, что подающий надежды молодой адвокат имел какое-то отношение к убийствам, не было представлено. Без сомнения, Милн использовал все свое влияние для того, чтобы имя его в ходе следствия не было упомянуто. Но люди все равно шептались. С тех пор-то в определенных кругах и пошла о нем худая слава. Маркхэм умер в тюрьме в 1981 году. С тех пор магазин его стоит пустой.
- Да не совсем пустой, - сказал я. Голос мой прозвучал глухо. Я ощущал внутреннюю дрожь.
Пока мы говорили, Генриетта изучала фотографии Милна - те, что я уже видел, и другие, хранившиеся в толстой папке. Когда после моей реплики наступило молчание, она вынула одну фотографию и бегло взглянула на нее.
- Посмотрите, Эндрю, - сказала она. - На этой фотографии - Ангус Милн со своей женой, Констанцией, - видимо, ее он старался воскресить. Как это ужасно - провести целый год наедине с трупом. Взгляните.
Я взял фотографию и посмотрел - сначала на Милна, а потом на его жену. Фотография выпала из моих рук. У меня закружилась голова. Комната стала ходить ходуном, и меня затошнило.
- Что такое, Эндрю? В чем дело? - Генриетта вскочила со стула и схватила меня за руку. Сильвестри нахмурился.
Я сделал несколько глубоких вдохов. Медленно пришел в себя и через некоторое время смог сесть прямо.
- Что случилось, Эндрю? Вы ужасно выглядите.
Я показал на фотографию:
- Это двойник Катрионы... Теперь я понимаю, зачем он выкопал ее из могилы. Один раз ему не удалось. Теперь он пытается опять.
Глава 30
Мы пробыли у Сильвестри часов до трех.
- Желательно, чтобы вы оба пришли ко мне вечером, - сказал он на прощание. - Мне нужно задать вам несколько вопросов. То, что вы рассказали, было исключительно полезно. Но не забывайте - вы оба в смертельной опасности. Особенно вы, Эндрю. Вы встали Милну поперек дороги. А он так просто не прощает. В данный момент вы ему нужны, но как только потребность в вас отпадет, он не замедлит уничтожить вас.
- Знаю, может, я скажу глупость, - сказал я, - но не пойти ли лучше в полицию и не рассказать все, что мы знаем?
Сильвестри призадумался.
- Это не так уж и глупо, - признал он. - Несмотря на свое могущество, Дункан Милн все же человек. Публичное разоблачение для него нежелательно. А заключение в тюрьму представляет реальную угрозу его столь продолжительному существованию. Ведь он не сможет посещать Марокко, да и доступа к нужным ему книгам у него больше не будет. Он очень зависит от своего личного богатства; бедный человек не смог бы достигнуть того, что сделал он. Ему нужны свобода, возможность путешествовать, покупать редкие книги, содержать церковь и дом в пригороде. Но полиция не осмелится выдвинуть против него обвинение, пока не будет неопровержимых доказательств. Вы можете добиться, чтобы арестовали его приспешников, как это случилось с Маркхэмом, но Милн - орешек, который полиции не по зубам.
- Но ведь нашли же ребенка... А останки Катрионы... Камерон просто обязан действовать. И Дункану трудно будет отвертеться.
- Не следует быть слишком уверенным. Однако дайте мне обдумать все это. Я посоветуюсь с надежными людьми. В этой борьбе вы не одни.
На прощанье он обнял нас, неуклюже, как это бывает с людьми, кто не привык к открытому проявлению чувств.
- Господь да благословит вас, - сказал он. - И защитит.
* * *
В город мы поехали на автобусе. Генриетта хотела вернуться в Дин-Виллидж, я же беспокоился об отце. У меня к тому же была назначена встреча с Рэмзи Маклином.
- Поезжайте, - сказал я. - Рэмзи меня не задержит - его ждут пациенты. Но мне хотелось бы знать его мнение о состоянии отца.
- Я буду ждать вас. Не опаздывайте. Нам нужно поесть, прежде чем мы отправимся к Сильвестри.
Маклин ждал меня. Было приятно встретиться с ним. Казалось, он все исправит, как это бывало в детстве, когда я хворал. Он пожал мне руку и усадил в кресло.
- Я посижу здесь, - сказал он, присев на краешек кушетки, где он обычно осматривал больных. - Мы старые друзья, можем говорить в неформальной обстановке.
- Надеюсь, я не оторвал вас от дел.
- Вовсе нет. Сказать по правде, я встревожился, когда ты сказал о болезни отца. Я не общался с ним уже несколько месяцев. Он, конечно, никогда не отличался хорошим здоровьем. Старался никому не рассказывать о своих болячках. Полагаю, у него нелады с сердцем.
- А я и не знал...
- Ну, конечно же, ты не знал. Я же тебе говорю, он все скрывал.
- Но сейчас это не сердце, насколько мне известно.
Брови его изумленно поднялись:
- Вот как? Тогда расскажи мне, что тебе известно, а я подумаю.
Я постарался точно описать симптомы болезни. А потом заговорил о Яне и о том, как тот умер. Маклин терпеливо выслушал, то кивая, то ворча.
- Это не так все просто, - заключил я.
- Да? - Брови опять взметнулись.
Тут я стал объяснять, начав с могилы Катрионы, самого наглядного, на мой взгляд, доказательства того, что дело нечисто. Он слушал без комментариев, не прерывая меня. Только кивал или жестами призывал меня продолжать.
Я показал ему письмо Яна и рассказал все, что узнал от Сильвестри, не упомянув, впрочем, его имя.
- Я сам видел фотографии, - сказал я. - Ошибки нет - на фотографиях Милн и Катриона. Готов поклясться.
- Да, конечно, - пробормотал он и опять углубился в письмо. Он прочел его во второй раз очень внимательно, и когда кончил, лицо его выражало тревогу. За дверью я слышал шаги. Начался рабочий день хирургического отделения.
Маклин встал с кушетки и уселся за стол. Не говоря ни слова, снял телефонную трубку:
- Мисс Мензис, позаботьтесь, чтобы меня в течение получаса никто не беспокоил. Да, я знаю, что там собралось много народа, но у меня сейчас очень важное дело. Отправьте домой тех, кому не нужна срочная помощь, и попросите доктора Мелроуза разобраться с остальными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53