Атомного проекта, что возводится в Гуандуне.
— Ну и что?
— Ходят слухи, — продолжал он, окидывая взглядом ее замечательные ноги и думая, что если бы ему было бы предложено выбрать для себя способ смерти, то он предпочел бы, чтоб его задушили такими вот ножками, — что Камсанг — не совсем то, за что его выдают. Что китайцы что-то скрывают от всех.
— Ничего им не удастся скрыть от нашей внешней разведки, — ответила Даниэла и ухмыльнулась, проследив за направлением его взгляда. — И Южный Китай, и Гонконг — сфера нашего особого внимания. Я прекрасно осведомлена о всех тайнах Камсанга. Для твоего ведомства они интереса не представляют.
— И все-таки?
— Мои агенты сообщают, что по своим функциям Камсанг будет радикально отличаться от всех других атомных станций. С помощью его генераторов китайцы собираются очищать от соли морскую воду, что для Гонконга имеет немаловажное значение: с самого своего основания Гонконг страдает от недостатка питьевой воды Камсанг снимет эту проблему.
Лантин закрыл глаза, то ли задремав, то ли задумавшись. Даниэла смотрела, как ритмично подымается и опускается его грудная клетка. У него даже дыхание, как у атлета.
Ей тоже кое-что нужно было от него, и она все раздумывала, как к этому подступиться. Как-то она видела один американский фильм о мафии. Добрую половину фильма герой разговаривает с боссом, то есть с крестным отцом, уговаривая его, чтобы он дал ему свободу действий. Интересно, подумала Даниэла, насколько к Лантину применим термин «крестный отец»?
— Ты уверена в своих информаторах? — спросил он, открывая глаза.
— Насчет Камсанга?
Мысли ее все еще были далеко.
— Да.
— Послушай, Юра, у тебя есть хоть какой-нибудь опыт обработки разведданных?
— Я служил в армии, — ответил он, — и это моя военная специальность.
Он произнес это таким тоном, словно другие военные специальности не стояли ни гроша.
— Тогда ты должен знать, что эта работа не похожа на гадание на кофейной гуще, — сказала она. — И это не копание в бычьем кишечнике, которым занимались римские авгуры. Агентурная сеть создается годами, а потом еще требуется масса времени, чтобы разместить ее на местности так, чтобы она полностью слилась с ней. Как насекомые в траве... Когда это сделано и сеть заработала, ты начинаешь получать информацию, проверяя каждую крупинку на лакмусовой бумажке, как химик. — Она откинула назад пряди золотых волос, пригладив их рукой. — Но на этом аналогия кончается. К точным паукам шпионаж все же отнести нельзя.
Она немного помолчала, запрокинув голову на подушку, с удовольствием ощущая затылком ее мягкость.
— Главное, не пускать дело на самотек. С самого начала внедряешь в каждую ячейку сети своего наблюдателя, совершенно независимого от остальных. Ну и еще надо позаботится о поддержке для каждой ячейки. В функции этих служб входит проверка сведений, полученных агентурной сетью. Они тоже независимы, как ты, вероятно, уже догадался.
— Ты мне рассказываешь об этом, чтобы показать, насколько надежна твоя информация? — спросил Лантин.
— Нет, — ответила она. — Для того, чтобы показать, почему она такая надежная.
— Именно это, — сказал он, — и привлекает меня в тебе. — Он заглянул в ее серые глаза, впервые заметив в них крохотные вкрапления коричневых пятнышек. — Ты основательная, и, главное, бесстрашная женщина.
— Иногда бесстрашие бывает глупым.
Он прикоснулся к ее руке, причем без всякой задней мысли, что редко с ним бывало.
— Я не это имел в виду.
— Бесстрашная Даниэла, — сказала она, желая одновременно и позлить его, и раззадорить, — крутит напропалую со своим старшим по службе и с крестным отцом из Политбюро.
— С кем, с кем?
— Будто не слышал?
— Это ты меня с кем-то путаешь, — усмехнулся он. — Вот гене...
Даниэла зажала ему рот ладонью. Он отвел ее руку в сторону.
— Не смей этого делать! Сколько раз тебя предупреждал!
Даниэла не жалела, что разозлила его. Она это сделала умышленно, зная, что в таком состоянии он более податлив.
— А повежливее нельзя ли? — взвизгнула она и влепила ему пощечину.
Ее злость выглядела вполне естественной. Схватив ее за руку, он так ее вывернул, что Даниэла вынуждена была повернуться к нему всем телом. И тотчас же почувствовала, как его жесткое колено внедряется между ее ног. Волосы ее упали на лицо, рассыпались по подушке золотой волной, сверкая в солнечных лучах таинственным металлическим блеском.
— А может быть, меня привлекает в тебе еще больше то, что ты такая сильная, — прошептал он ей в самое ухо.
— Ты мне делаешь больно.
Ей надо было, чтобы он ей поверил именно сейчас, пока боль еще достаточно терпима. Без сомнения, выпусти она эту игру из-под контроля, Лантин может и в самом деле увлечься и покалечить ее.
— Так тебе и надо, — прошипел он, упиваясь ее видимой беспомощностью.
Наклонившись к ней, он укусил ее в шею, в самое уязвимое место. Она высвободилась из его хватки ровно настолько, насколько было необходимо для продолжения этой опасной игры, которая все более и более захватывала ее. Эта игра состояла в том, что Даниэла заставляла его поверить, что он делает ей больно и одновременно, давала ому понять, что эта боль доставляет ей удовольствие. Последнее время она не раз спрашивала себя, зачем она это делает. Скорее всего, - решила она, — чтобы приучить себя к его типу секса. Она испытывала нечто подобное тому, что испытывает наркоман. Этот опасный секс изменял восприятие реальности.
Так это было или не так, но в данный момент Даниэла чувствовала только то, что хочет еще и еще.
Она с оттяжкой ударила его ладонью в грудь. Ей понравилось ощущение в руке после этого удара. Она давно заметила, что по мере того, как он возбуждался, тело его все более напрягается. И сама она от этого начинала звереть.
Ее волосы свисали, как золотой занавес. Он запустил в них обе руки и притянул ее на себя, коленом раздвигая ей ноги. Это было так больно, что она охнула, и на глазах ее навернулись неподдельные слезы. Заметив это, Лантин тут же принялся слизывать их, заставив этим сердце Даниэлы так сильно колотиться, что даже ему слышно было. А она слышала только, как кровь ее шумит в ушах, и чуяла, что снизу у нее уже все мокрешенько.
— Сейчас тебе будет еще жарче, — пообещал он, наседая на нее по новой.
Резким движением торса он перевернул ее на спину. Даниэла зажмурилась. Крепко держа ее запястья, он завел ей руки за голову, заставив ее пышные груди вздыбиться, и, сдавив их коленями, вошел напряженным членом между ними.
Когда рука убралась, Даниэла открыла глаза, чтобы посмотреть, что он теперь делает. А Лантин снова пристраивался между ее грудей. Его член, красный и вздрагивающий, был совсем близко, и она, улучив минуту, когда Лантин приподнялся над ней, взяла в рот его кончик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183
— Ну и что?
— Ходят слухи, — продолжал он, окидывая взглядом ее замечательные ноги и думая, что если бы ему было бы предложено выбрать для себя способ смерти, то он предпочел бы, чтоб его задушили такими вот ножками, — что Камсанг — не совсем то, за что его выдают. Что китайцы что-то скрывают от всех.
— Ничего им не удастся скрыть от нашей внешней разведки, — ответила Даниэла и ухмыльнулась, проследив за направлением его взгляда. — И Южный Китай, и Гонконг — сфера нашего особого внимания. Я прекрасно осведомлена о всех тайнах Камсанга. Для твоего ведомства они интереса не представляют.
— И все-таки?
— Мои агенты сообщают, что по своим функциям Камсанг будет радикально отличаться от всех других атомных станций. С помощью его генераторов китайцы собираются очищать от соли морскую воду, что для Гонконга имеет немаловажное значение: с самого своего основания Гонконг страдает от недостатка питьевой воды Камсанг снимет эту проблему.
Лантин закрыл глаза, то ли задремав, то ли задумавшись. Даниэла смотрела, как ритмично подымается и опускается его грудная клетка. У него даже дыхание, как у атлета.
Ей тоже кое-что нужно было от него, и она все раздумывала, как к этому подступиться. Как-то она видела один американский фильм о мафии. Добрую половину фильма герой разговаривает с боссом, то есть с крестным отцом, уговаривая его, чтобы он дал ему свободу действий. Интересно, подумала Даниэла, насколько к Лантину применим термин «крестный отец»?
— Ты уверена в своих информаторах? — спросил он, открывая глаза.
— Насчет Камсанга?
Мысли ее все еще были далеко.
— Да.
— Послушай, Юра, у тебя есть хоть какой-нибудь опыт обработки разведданных?
— Я служил в армии, — ответил он, — и это моя военная специальность.
Он произнес это таким тоном, словно другие военные специальности не стояли ни гроша.
— Тогда ты должен знать, что эта работа не похожа на гадание на кофейной гуще, — сказала она. — И это не копание в бычьем кишечнике, которым занимались римские авгуры. Агентурная сеть создается годами, а потом еще требуется масса времени, чтобы разместить ее на местности так, чтобы она полностью слилась с ней. Как насекомые в траве... Когда это сделано и сеть заработала, ты начинаешь получать информацию, проверяя каждую крупинку на лакмусовой бумажке, как химик. — Она откинула назад пряди золотых волос, пригладив их рукой. — Но на этом аналогия кончается. К точным паукам шпионаж все же отнести нельзя.
Она немного помолчала, запрокинув голову на подушку, с удовольствием ощущая затылком ее мягкость.
— Главное, не пускать дело на самотек. С самого начала внедряешь в каждую ячейку сети своего наблюдателя, совершенно независимого от остальных. Ну и еще надо позаботится о поддержке для каждой ячейки. В функции этих служб входит проверка сведений, полученных агентурной сетью. Они тоже независимы, как ты, вероятно, уже догадался.
— Ты мне рассказываешь об этом, чтобы показать, насколько надежна твоя информация? — спросил Лантин.
— Нет, — ответила она. — Для того, чтобы показать, почему она такая надежная.
— Именно это, — сказал он, — и привлекает меня в тебе. — Он заглянул в ее серые глаза, впервые заметив в них крохотные вкрапления коричневых пятнышек. — Ты основательная, и, главное, бесстрашная женщина.
— Иногда бесстрашие бывает глупым.
Он прикоснулся к ее руке, причем без всякой задней мысли, что редко с ним бывало.
— Я не это имел в виду.
— Бесстрашная Даниэла, — сказала она, желая одновременно и позлить его, и раззадорить, — крутит напропалую со своим старшим по службе и с крестным отцом из Политбюро.
— С кем, с кем?
— Будто не слышал?
— Это ты меня с кем-то путаешь, — усмехнулся он. — Вот гене...
Даниэла зажала ему рот ладонью. Он отвел ее руку в сторону.
— Не смей этого делать! Сколько раз тебя предупреждал!
Даниэла не жалела, что разозлила его. Она это сделала умышленно, зная, что в таком состоянии он более податлив.
— А повежливее нельзя ли? — взвизгнула она и влепила ему пощечину.
Ее злость выглядела вполне естественной. Схватив ее за руку, он так ее вывернул, что Даниэла вынуждена была повернуться к нему всем телом. И тотчас же почувствовала, как его жесткое колено внедряется между ее ног. Волосы ее упали на лицо, рассыпались по подушке золотой волной, сверкая в солнечных лучах таинственным металлическим блеском.
— А может быть, меня привлекает в тебе еще больше то, что ты такая сильная, — прошептал он ей в самое ухо.
— Ты мне делаешь больно.
Ей надо было, чтобы он ей поверил именно сейчас, пока боль еще достаточно терпима. Без сомнения, выпусти она эту игру из-под контроля, Лантин может и в самом деле увлечься и покалечить ее.
— Так тебе и надо, — прошипел он, упиваясь ее видимой беспомощностью.
Наклонившись к ней, он укусил ее в шею, в самое уязвимое место. Она высвободилась из его хватки ровно настолько, насколько было необходимо для продолжения этой опасной игры, которая все более и более захватывала ее. Эта игра состояла в том, что Даниэла заставляла его поверить, что он делает ей больно и одновременно, давала ому понять, что эта боль доставляет ей удовольствие. Последнее время она не раз спрашивала себя, зачем она это делает. Скорее всего, - решила она, — чтобы приучить себя к его типу секса. Она испытывала нечто подобное тому, что испытывает наркоман. Этот опасный секс изменял восприятие реальности.
Так это было или не так, но в данный момент Даниэла чувствовала только то, что хочет еще и еще.
Она с оттяжкой ударила его ладонью в грудь. Ей понравилось ощущение в руке после этого удара. Она давно заметила, что по мере того, как он возбуждался, тело его все более напрягается. И сама она от этого начинала звереть.
Ее волосы свисали, как золотой занавес. Он запустил в них обе руки и притянул ее на себя, коленом раздвигая ей ноги. Это было так больно, что она охнула, и на глазах ее навернулись неподдельные слезы. Заметив это, Лантин тут же принялся слизывать их, заставив этим сердце Даниэлы так сильно колотиться, что даже ему слышно было. А она слышала только, как кровь ее шумит в ушах, и чуяла, что снизу у нее уже все мокрешенько.
— Сейчас тебе будет еще жарче, — пообещал он, наседая на нее по новой.
Резким движением торса он перевернул ее на спину. Даниэла зажмурилась. Крепко держа ее запястья, он завел ей руки за голову, заставив ее пышные груди вздыбиться, и, сдавив их коленями, вошел напряженным членом между ними.
Когда рука убралась, Даниэла открыла глаза, чтобы посмотреть, что он теперь делает. А Лантин снова пристраивался между ее грудей. Его член, красный и вздрагивающий, был совсем близко, и она, улучив минуту, когда Лантин приподнялся над ней, взяла в рот его кончик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183