Проблему надо было решать радикально.
Рисковать всем оставшимся и сохраненным исключительно благодаря его собственным титаническим усилиям он теперь не мог, да и не хотел. Не откладывая в долгий ящик, он приступил к действиям, необходимым для того, чтобы, во-первых, обезопасить то, что находилось в их совместной собственности, от импульсивных, непродуманных действий партнера, во-вторых, эту самую совместную собственность разделить или перевести в свое временное управление, с тем чтобы дальнейшие вопросы решать уже спокойно. В глубине души Дмитрий не был уверен в том, что он вообще должен чем-либо делиться с партнером. Не будь его, Дмитрия Рокотова, с его железной хваткой, умением держать удар и дружбой с очень необходимыми в такие минуты людьми, они давно уже потеряли бы все, как и десятки других, жалко пытающихся теперь выкарабкаться из трясины забвения, медленно, но неумолимо затягивающей их в свои губительные объятия. Но это был вопрос будущего. По крайней мере, до сегодняшнего вечера Дмитрий полагал именно так, относя в своих планах окончательный разговор с партнером минимум на месяц, а то и больше.
Однако событие сегодняшнего вечера заставило его это решение пересмотреть.
Началось все весьма тривиально – с обычного телефонного звонка. Однако телефон, который вдруг зазвонил в самом начале вечера, что-то около семи часов, был не совсем обычным. Дело в том, что бурное развитие мобильной телефонной связи в России было так стремительно и так быстро утолило многолетний телефонный голод, когда люди десятилетиями ожидали в очередях или пускались во все тяжкие, чтобы стать обладателем обычного городского телефона, что, в соответствии с хорошо известным всем законом маятника, породило новую типично русскую традицию, ввергающую иноземцев в шок. Теперь каждый мало-мальски состоятельный человек в России считал себя не вполне полноценной личностью, если в карманах его пиджака, на поясе брюк, в автомобиле, на столе в офисе, в портфеле или просто болтаясь на кисти руки не трезвонили, как минимум, два, а то и три-четыре мобильных телефона. Телефонный бум накрыл страну, как раньше ее просторы накрывали транзисторные и магнитофонные бумы. За очередной новой моделью телефона сотовой связи солидные весьма люди гонялись с той же прытью, с какой в молодости изыскивали для себя и своих подруг новые модели джинсов. Мобильный телефон был не средством связи и даже не роскошью – крохотный пластиковый или металлический аппарат был, как комсомольский значок на лацкане потертого полувоенного френча в далекие тридцатые, символом принадлежности к формации новых людей. Разумеется, эта детская болезнь роста прошла, как корь или ветрянка, и солидные люди, усвоив вполне европейские традиции, либо вовсе отказались от личных сотовых телефонов, либо хранили их, вместе с прочими необходимыми мелочами – авторучками, органайзерами, футлярами для очков и портмоне, незаметно для посторонних глаз, спокойно пользуясь по мере необходимости, а не для того, чтобы подчеркнуть свою принадлежность к клану. Но привычку иметь несколько телефонов сохранили многие из тех, кто сохранил возможность позволить себе подобное. Это было довольно удобно – разные телефонные номера – для разных людей. Сферы общения, таким образом, были строго классифицированы и при необходимости ограничены простым отключением одного из телефонов.
Этим вечером на столе у Дмитрия зазвонил «женский» телефон, в чем, собственно, не было ничего странного. Надо сказать, что его отношения с женщинами легли в основу не одной легенды, которые кочевали из тусовки в тусовку, обрастая самыми фантастическими подробностями, деталями и расцвечивая образ российского Казановы новыми красками и оттенками самых экзотических цветов. На самом деле все обстояло гораздо проще и прозаичнее. От рождения он был весьма недурен собой, к тому же обладал изрядным количеством личностных достоинств: твердым характером, легким веселым нравом, относительной отзывчивостью к чужим, особенно женским, проблемам, разумной щедростью, смелостью и умением постоять за себя. К сему следует добавить и целый ряд достоинств, вытекающих из происхождения и социального статуса семьи, – Дима был всегда модно и стильно одет, рано сел за руль вполне приличной машины, полученной от отца. Он не страдал от отсутствия карманных денег и всяких номенклатурных возможностей, которые за деньги не покупались. К примеру, свободно пользовался родительскими театральным и киношным абонементами, дающими право на приобретение остродефицитных в ту пору билетов на заветные спектакли и фильмы, посещал закрытые для большинства бассейны, играл в большой теннис задолго до того, как тот стал державным видом спорта. Зимой ездил кататься на горных лыжах, правда, не в Сент-Мориц, а всего лишь – в Бакуриани, но по тем временам и это было редким элитарным развлечением, а летом отдыхал на Золотых песках в братской Болгарии. Он был достаточно интеллигентен и неглуп, настолько, чтобы, не будучи любителем чтения взахлеб толстых журналах, которые в их доме, разумеется, имелись, бегло пробежав несколько страниц модного романа, затем легко, одной-двумя фразами поддержать горячий литературный спор под кофе, легкое сухое вино, свечи и гитарное бардовское бренчание. Кстати, на гитаре он тогда тоже играл неплохо и даже что-то недурственное весьма сочинял. «Чего ж вам боле? Свет решил, что он умен и очень мил». Это было почти про него. И все дальнейшее, кстати, – тоже. Надо ли говорить, что недостатка в женском внимании Дмитрий Рокотов не знал, начиная лет с четырнадцати, а то и раньше. Им увлекались, интересовались, в него влюблялись, из-за него страдали, его преследовали и шантажировали женщины самых разных возрастов и стилей. Однако одно счастливое обстоятельство позволило ему никогда не узнать, что означает сакраментальная фраза о почве, уплывающей из-под ног; и голове, которая, обретя некую противоестественную самостоятельность, вдруг – теряется, горит, идет кругом… et cetera, et cetera. Дело было в том, что от рождения Дима был эмоционально холоден или даже туп, как, не желая никого обидеть, выражаются иногда искушенные в психологии люди. Посему женщины для него были в той же степени важны и приятны, как любой предмет из антуража, формирующего его образ. Последнее же он постоянно стремился довести до совершенства.
Он был дважды женат. Причем первый раз женился довольно рано, в ту пору, когда еще не очень настойчиво, но все же пытался отыскать в душе своей известные порывы. Испытав нечто, что было, очевидно, сильным увлечением, он, в силу полного отсутствия подобного опыта, принял это за проявление романтического чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Рисковать всем оставшимся и сохраненным исключительно благодаря его собственным титаническим усилиям он теперь не мог, да и не хотел. Не откладывая в долгий ящик, он приступил к действиям, необходимым для того, чтобы, во-первых, обезопасить то, что находилось в их совместной собственности, от импульсивных, непродуманных действий партнера, во-вторых, эту самую совместную собственность разделить или перевести в свое временное управление, с тем чтобы дальнейшие вопросы решать уже спокойно. В глубине души Дмитрий не был уверен в том, что он вообще должен чем-либо делиться с партнером. Не будь его, Дмитрия Рокотова, с его железной хваткой, умением держать удар и дружбой с очень необходимыми в такие минуты людьми, они давно уже потеряли бы все, как и десятки других, жалко пытающихся теперь выкарабкаться из трясины забвения, медленно, но неумолимо затягивающей их в свои губительные объятия. Но это был вопрос будущего. По крайней мере, до сегодняшнего вечера Дмитрий полагал именно так, относя в своих планах окончательный разговор с партнером минимум на месяц, а то и больше.
Однако событие сегодняшнего вечера заставило его это решение пересмотреть.
Началось все весьма тривиально – с обычного телефонного звонка. Однако телефон, который вдруг зазвонил в самом начале вечера, что-то около семи часов, был не совсем обычным. Дело в том, что бурное развитие мобильной телефонной связи в России было так стремительно и так быстро утолило многолетний телефонный голод, когда люди десятилетиями ожидали в очередях или пускались во все тяжкие, чтобы стать обладателем обычного городского телефона, что, в соответствии с хорошо известным всем законом маятника, породило новую типично русскую традицию, ввергающую иноземцев в шок. Теперь каждый мало-мальски состоятельный человек в России считал себя не вполне полноценной личностью, если в карманах его пиджака, на поясе брюк, в автомобиле, на столе в офисе, в портфеле или просто болтаясь на кисти руки не трезвонили, как минимум, два, а то и три-четыре мобильных телефона. Телефонный бум накрыл страну, как раньше ее просторы накрывали транзисторные и магнитофонные бумы. За очередной новой моделью телефона сотовой связи солидные весьма люди гонялись с той же прытью, с какой в молодости изыскивали для себя и своих подруг новые модели джинсов. Мобильный телефон был не средством связи и даже не роскошью – крохотный пластиковый или металлический аппарат был, как комсомольский значок на лацкане потертого полувоенного френча в далекие тридцатые, символом принадлежности к формации новых людей. Разумеется, эта детская болезнь роста прошла, как корь или ветрянка, и солидные люди, усвоив вполне европейские традиции, либо вовсе отказались от личных сотовых телефонов, либо хранили их, вместе с прочими необходимыми мелочами – авторучками, органайзерами, футлярами для очков и портмоне, незаметно для посторонних глаз, спокойно пользуясь по мере необходимости, а не для того, чтобы подчеркнуть свою принадлежность к клану. Но привычку иметь несколько телефонов сохранили многие из тех, кто сохранил возможность позволить себе подобное. Это было довольно удобно – разные телефонные номера – для разных людей. Сферы общения, таким образом, были строго классифицированы и при необходимости ограничены простым отключением одного из телефонов.
Этим вечером на столе у Дмитрия зазвонил «женский» телефон, в чем, собственно, не было ничего странного. Надо сказать, что его отношения с женщинами легли в основу не одной легенды, которые кочевали из тусовки в тусовку, обрастая самыми фантастическими подробностями, деталями и расцвечивая образ российского Казановы новыми красками и оттенками самых экзотических цветов. На самом деле все обстояло гораздо проще и прозаичнее. От рождения он был весьма недурен собой, к тому же обладал изрядным количеством личностных достоинств: твердым характером, легким веселым нравом, относительной отзывчивостью к чужим, особенно женским, проблемам, разумной щедростью, смелостью и умением постоять за себя. К сему следует добавить и целый ряд достоинств, вытекающих из происхождения и социального статуса семьи, – Дима был всегда модно и стильно одет, рано сел за руль вполне приличной машины, полученной от отца. Он не страдал от отсутствия карманных денег и всяких номенклатурных возможностей, которые за деньги не покупались. К примеру, свободно пользовался родительскими театральным и киношным абонементами, дающими право на приобретение остродефицитных в ту пору билетов на заветные спектакли и фильмы, посещал закрытые для большинства бассейны, играл в большой теннис задолго до того, как тот стал державным видом спорта. Зимой ездил кататься на горных лыжах, правда, не в Сент-Мориц, а всего лишь – в Бакуриани, но по тем временам и это было редким элитарным развлечением, а летом отдыхал на Золотых песках в братской Болгарии. Он был достаточно интеллигентен и неглуп, настолько, чтобы, не будучи любителем чтения взахлеб толстых журналах, которые в их доме, разумеется, имелись, бегло пробежав несколько страниц модного романа, затем легко, одной-двумя фразами поддержать горячий литературный спор под кофе, легкое сухое вино, свечи и гитарное бардовское бренчание. Кстати, на гитаре он тогда тоже играл неплохо и даже что-то недурственное весьма сочинял. «Чего ж вам боле? Свет решил, что он умен и очень мил». Это было почти про него. И все дальнейшее, кстати, – тоже. Надо ли говорить, что недостатка в женском внимании Дмитрий Рокотов не знал, начиная лет с четырнадцати, а то и раньше. Им увлекались, интересовались, в него влюблялись, из-за него страдали, его преследовали и шантажировали женщины самых разных возрастов и стилей. Однако одно счастливое обстоятельство позволило ему никогда не узнать, что означает сакраментальная фраза о почве, уплывающей из-под ног; и голове, которая, обретя некую противоестественную самостоятельность, вдруг – теряется, горит, идет кругом… et cetera, et cetera. Дело было в том, что от рождения Дима был эмоционально холоден или даже туп, как, не желая никого обидеть, выражаются иногда искушенные в психологии люди. Посему женщины для него были в той же степени важны и приятны, как любой предмет из антуража, формирующего его образ. Последнее же он постоянно стремился довести до совершенства.
Он был дважды женат. Причем первый раз женился довольно рано, в ту пору, когда еще не очень настойчиво, но все же пытался отыскать в душе своей известные порывы. Испытав нечто, что было, очевидно, сильным увлечением, он, в силу полного отсутствия подобного опыта, принял это за проявление романтического чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79