Таер, ты меня знаешь. Я ничего подобного не сделаю. Мне нравятся вызовы, Таер, я наслаждаюсь песней по вечерам. Я не такой, как Черный король.
– Может, еще нет, – сказала Хенна. – Но и он не всегда был Безымянным королем. Он был хорошим человеком и заботился о своих людях. Он видел способ обеспечить процветание своего царства.
– Он убил их, – сказал Виллон. – Уничтожил свое царство. А я никогда никому не причинял вреда.
– Скажи это Руфорту, – сказала Ринни.
Сэра сжала ее руку. Она не хотела, чтобы первое нападение было нацелено на дочь.
– Вашего охранника и собаку убил Иелиан. Я не приказывал их убивать.
– Колберн, – напомнил Джес мягким низким голосом, который в ушах Сэры раскатился далеким громом. – Целый город умер, чтобы накормить тебя.
– Они ничто, – ответил Виллон. – Я никого из них не знал. Да и вы тоже.
Сэра почувствовала, как у Лера перехватило дыхание, и на этот раз он получил предупреждающее пожатие.
– А как же Мехилла? – спросила Сэра. – Моя дочь, которую ты убил?
Дружелюбное выражение словно стерли с лица Виллона. На мгновение лицо его стало совершенно невыразительным. Он начал что-то говорить – ложь, потому что остановился и взглянул на Таера.
– Мехилла была ошибкой, – наконец сказал он.
– Не думаю. – Сэра говорила мягким приятным голосом. – Думаю, ты убил мою дочь, целый год наблюдал, как она умирает, а потом пришел ко мне в дом и сказал, как тебе жаль, что она умерла.
– Ты пожалеешь о ее смерти, – сказал Таер. – И о смерти всех тех, кого убил с тех пор, как стал Черным. Приняв силу Сталкера, Виллон, становишься злом.
– Нет, – возразил Виллон. – Становишься могущественным. Ты не понимаешь добро так, как его понимаю я, Таер. Получив камни, научившись работать с орденами, я смогу исцелять, строить, возводить города и империи.
– Сможешь, – сказала Сэра. – Но станешь ли? Смерть следует за тобой, как черви за разложением.
– Так что же, Таер, – сказал Виллон, – ты позволяешь твоей женщине думать за тебя? Женщина должна молчать, когда мужчина занят делом.
– Я никогда не скажу так, даже подумать не осмелюсь, – ответил Таер. – Это может рассердить мою Сэру, если я так скажу. Но ее ты не рассердишь: ей неважно, что ты думаешь. Без Сталкера ты ничто.
Сэра ощутила силу, вложенную Таером в эти слова, и увидела, как Виллон отступил на шаг. Она также почувствовала, что овладела собой и подавила горячую инстинктивную реакцию на слова Виллона.
– Ты убил мою дочь, – сказал Таер. Сэра никогда не слышала, чтобы он говорил таким жестким и холодным голосом. – Я не стану торговаться с тобой.
– Я не хотел ее убивать, – сказал Виллон. – Она не должна была умереть.
– Не должна была, – согласилась Хенна. – Она должна была стоять с нами, чтобы мы смогли уничтожить то, во что ты превратился.
– Она с нами, – негромко сказала Сэра. – Она пришла, чтобы посмотреть на твою смерть. Сюла-евра-килин-фаурат!
Она произнесла слова, убившие тролля, и услышала, как эхо этих слов разносится по улицам Колосса.
Виллон пошатнулся, но ведь он был не тролль, привыкший к своему природному иммунитету к магии, а у Сэры не было больших запасов магии, таких, как в защите дома. Она причинила ущерб Виллону, но не убила его.
Виллон слизал кровь с губ.
– Тупая сука Странница, – сказал он, брызгая слюной изо рта. – Заткнись. Ты только молчи. Если ты будешь молчать, мы договоримся. Твоя семья будет в безопасности. Почему бы тебе просто не замолчать?
– Потому что ты недостоин, чтобы тебя слушали, – сказал Форан, и сказал зря. Сэра не могла оторвать взгляда от Виллона, но если Форан оставил свое безопасное место у дома… – а он его оставил, Тоарсен и Кисел рядом с ним. Он должен был исполнять ее просьбу, а не отвлекать ее, не давая сосредоточиться.
– Ты не смог даже удержать Ринни и меня, когда мы были в твоей власти. Что это за колдун, который не может справиться с ребенком и бывшим пьяницей?
Если бы Сэра не подготовила защиту, Форан мог бы не дожить до того, чтобы пожалеть о своих словах. Магия, нацеленная Виллоном на императора, была сильна, и Сэра чувствовала, как ее торопливо организованная защита поддается. Но тут присоединилась магия Хенны и отразила нападение Виллона.
– Пора, Таер, – услышала Сэра слова Хенны.
– Линвите, – произнес Таер.
* * *
– Линвите, – произнес он, надеясь, что что-нибудь произойдет.
Но этого он никак не ожидал. Как только слово слетело с его уст, руки Ринни и Хенны исчезли, исчез и Виллон. Исчезла знакомая тяжесть лютни. Таер был один.
Он стоял в длинном широком помещении со стенами, потолком и полом сизо-серого цвета, в комнате, лишенной конкретных черт, словно это не реальное помещение, а чья-то мысль о нем.
Инстинкт требовал возвращения назад, к семье, но Хенна и Хиннум оба считали, что только произнесение имени Старшего бога позволит победить Черного. Таер заставил себя успокоиться, осмотрелся и пошел вперед.
Его прочные сапоги не оставляли никаких следов на пустом полу; отпечатков не было, только легкие пятна там, где пола касались острые края подошв. Но мгновение он почувствовал смущение и замешательство: он, фермер, смеет шагать по священным залам и пачкать полы.
Он остановился и глубоко вздохнул.
– Да, мне здесь не место, – сказал он вежливо; ему не хотелось бы так говорить. – Я знаю это так же, как и Ты. Но не думаю, чтобы несколько пятен на полу причинили тебе беспокойство. Я Бард, сэр. Я знаю, как действовать на людей – и знаю, когда кто-то пытается воздействовать на меня. Прошу Тебя прекратить это.
Никто не ответил, но стремление согнуться и ползти дальше на четвереньках из-за своего несоответствия этому месту, исчезло. Однако сознание опасности, грозящей семье, осталось, и Таер быстро пошел вперед. И хотя в помещении он ничего не видел, знал, что идти нужно в этом направлении.
– Зачем ты произнес мое имя, Бард? Голос был низкий и звучный.
Таер остановился и повернулся к богу, который появился рядом с ним без звука или какого-либо предупреждения, только прозвучали сказанные низким басом слова, и Таер не мог не захотеть хоть раз услышать пение этого голоса.
Ничего особенного в боге не было. Он казался мужчиной чуть ниже среднего роста и хрупкого телосложения. Волосы и глаза были такими же темными, как у Таера.
– Почему ты колеблешься, Бард? – Он произнес это с легкой улыбкой, от которой у Таера холодок пробежал по спине. Это не Ткач. – Сочиняешь ложь, которая могла бы понравиться мне?
– Нет, – правдиво ответил Таер. – Мне только сейчас пришло в голову, что я не знаю, в чем правда. Простой ответ таков: мы знаем только одно имя.
– Итак, вы вызвали меня, потому что не знали имени моего брата? Или есть другой ответ?
Таер решил довериться инстинкту.
– Я думаю, завеса, которую сотворил Ткач, ограничивает Его способность действовать в этом мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
– Может, еще нет, – сказала Хенна. – Но и он не всегда был Безымянным королем. Он был хорошим человеком и заботился о своих людях. Он видел способ обеспечить процветание своего царства.
– Он убил их, – сказал Виллон. – Уничтожил свое царство. А я никогда никому не причинял вреда.
– Скажи это Руфорту, – сказала Ринни.
Сэра сжала ее руку. Она не хотела, чтобы первое нападение было нацелено на дочь.
– Вашего охранника и собаку убил Иелиан. Я не приказывал их убивать.
– Колберн, – напомнил Джес мягким низким голосом, который в ушах Сэры раскатился далеким громом. – Целый город умер, чтобы накормить тебя.
– Они ничто, – ответил Виллон. – Я никого из них не знал. Да и вы тоже.
Сэра почувствовала, как у Лера перехватило дыхание, и на этот раз он получил предупреждающее пожатие.
– А как же Мехилла? – спросила Сэра. – Моя дочь, которую ты убил?
Дружелюбное выражение словно стерли с лица Виллона. На мгновение лицо его стало совершенно невыразительным. Он начал что-то говорить – ложь, потому что остановился и взглянул на Таера.
– Мехилла была ошибкой, – наконец сказал он.
– Не думаю. – Сэра говорила мягким приятным голосом. – Думаю, ты убил мою дочь, целый год наблюдал, как она умирает, а потом пришел ко мне в дом и сказал, как тебе жаль, что она умерла.
– Ты пожалеешь о ее смерти, – сказал Таер. – И о смерти всех тех, кого убил с тех пор, как стал Черным. Приняв силу Сталкера, Виллон, становишься злом.
– Нет, – возразил Виллон. – Становишься могущественным. Ты не понимаешь добро так, как его понимаю я, Таер. Получив камни, научившись работать с орденами, я смогу исцелять, строить, возводить города и империи.
– Сможешь, – сказала Сэра. – Но станешь ли? Смерть следует за тобой, как черви за разложением.
– Так что же, Таер, – сказал Виллон, – ты позволяешь твоей женщине думать за тебя? Женщина должна молчать, когда мужчина занят делом.
– Я никогда не скажу так, даже подумать не осмелюсь, – ответил Таер. – Это может рассердить мою Сэру, если я так скажу. Но ее ты не рассердишь: ей неважно, что ты думаешь. Без Сталкера ты ничто.
Сэра ощутила силу, вложенную Таером в эти слова, и увидела, как Виллон отступил на шаг. Она также почувствовала, что овладела собой и подавила горячую инстинктивную реакцию на слова Виллона.
– Ты убил мою дочь, – сказал Таер. Сэра никогда не слышала, чтобы он говорил таким жестким и холодным голосом. – Я не стану торговаться с тобой.
– Я не хотел ее убивать, – сказал Виллон. – Она не должна была умереть.
– Не должна была, – согласилась Хенна. – Она должна была стоять с нами, чтобы мы смогли уничтожить то, во что ты превратился.
– Она с нами, – негромко сказала Сэра. – Она пришла, чтобы посмотреть на твою смерть. Сюла-евра-килин-фаурат!
Она произнесла слова, убившие тролля, и услышала, как эхо этих слов разносится по улицам Колосса.
Виллон пошатнулся, но ведь он был не тролль, привыкший к своему природному иммунитету к магии, а у Сэры не было больших запасов магии, таких, как в защите дома. Она причинила ущерб Виллону, но не убила его.
Виллон слизал кровь с губ.
– Тупая сука Странница, – сказал он, брызгая слюной изо рта. – Заткнись. Ты только молчи. Если ты будешь молчать, мы договоримся. Твоя семья будет в безопасности. Почему бы тебе просто не замолчать?
– Потому что ты недостоин, чтобы тебя слушали, – сказал Форан, и сказал зря. Сэра не могла оторвать взгляда от Виллона, но если Форан оставил свое безопасное место у дома… – а он его оставил, Тоарсен и Кисел рядом с ним. Он должен был исполнять ее просьбу, а не отвлекать ее, не давая сосредоточиться.
– Ты не смог даже удержать Ринни и меня, когда мы были в твоей власти. Что это за колдун, который не может справиться с ребенком и бывшим пьяницей?
Если бы Сэра не подготовила защиту, Форан мог бы не дожить до того, чтобы пожалеть о своих словах. Магия, нацеленная Виллоном на императора, была сильна, и Сэра чувствовала, как ее торопливо организованная защита поддается. Но тут присоединилась магия Хенны и отразила нападение Виллона.
– Пора, Таер, – услышала Сэра слова Хенны.
– Линвите, – произнес Таер.
* * *
– Линвите, – произнес он, надеясь, что что-нибудь произойдет.
Но этого он никак не ожидал. Как только слово слетело с его уст, руки Ринни и Хенны исчезли, исчез и Виллон. Исчезла знакомая тяжесть лютни. Таер был один.
Он стоял в длинном широком помещении со стенами, потолком и полом сизо-серого цвета, в комнате, лишенной конкретных черт, словно это не реальное помещение, а чья-то мысль о нем.
Инстинкт требовал возвращения назад, к семье, но Хенна и Хиннум оба считали, что только произнесение имени Старшего бога позволит победить Черного. Таер заставил себя успокоиться, осмотрелся и пошел вперед.
Его прочные сапоги не оставляли никаких следов на пустом полу; отпечатков не было, только легкие пятна там, где пола касались острые края подошв. Но мгновение он почувствовал смущение и замешательство: он, фермер, смеет шагать по священным залам и пачкать полы.
Он остановился и глубоко вздохнул.
– Да, мне здесь не место, – сказал он вежливо; ему не хотелось бы так говорить. – Я знаю это так же, как и Ты. Но не думаю, чтобы несколько пятен на полу причинили тебе беспокойство. Я Бард, сэр. Я знаю, как действовать на людей – и знаю, когда кто-то пытается воздействовать на меня. Прошу Тебя прекратить это.
Никто не ответил, но стремление согнуться и ползти дальше на четвереньках из-за своего несоответствия этому месту, исчезло. Однако сознание опасности, грозящей семье, осталось, и Таер быстро пошел вперед. И хотя в помещении он ничего не видел, знал, что идти нужно в этом направлении.
– Зачем ты произнес мое имя, Бард? Голос был низкий и звучный.
Таер остановился и повернулся к богу, который появился рядом с ним без звука или какого-либо предупреждения, только прозвучали сказанные низким басом слова, и Таер не мог не захотеть хоть раз услышать пение этого голоса.
Ничего особенного в боге не было. Он казался мужчиной чуть ниже среднего роста и хрупкого телосложения. Волосы и глаза были такими же темными, как у Таера.
– Почему ты колеблешься, Бард? – Он произнес это с легкой улыбкой, от которой у Таера холодок пробежал по спине. Это не Ткач. – Сочиняешь ложь, которая могла бы понравиться мне?
– Нет, – правдиво ответил Таер. – Мне только сейчас пришло в голову, что я не знаю, в чем правда. Простой ответ таков: мы знаем только одно имя.
– Итак, вы вызвали меня, потому что не знали имени моего брата? Или есть другой ответ?
Таер решил довериться инстинкту.
– Я думаю, завеса, которую сотворил Ткач, ограничивает Его способность действовать в этом мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104