– Мертвы около недели. Как лошади.
Лер склонился к женщине, лежавшей лицом вниз; светлые волосы напомнили ему мать. Как и остальные члены клана Ронжера, она умерла не от чумы. Странников убили люди, которым они пытались помочь.
Он коснулся волос женщины: пока не видит лица, она для него незнакомка.
– Кое-кто мог решить, что они переносят болезнь, как убитые лошади или кошки, собаки, куры и козы, которых мы не видели.
Он осторожно перевернул тело, словно опасаясь причинить боль. Он видел, как эта женщина готовила пищу и поправляла одежду малыша, но не помнил ее имени.
Встав, он пошел между телами, составляя в памяти список погибших.
– Вот Бенрольн, – сказал он.
Судя по количеству мертвых горожан, лежавших вокруг, и по тому, как было изуродовано тело предводителя клана, Лер видел, что Бенрольн дорого продал свою жизнь.
– Исфейн, – сказал Джес странным голосом, и Лер оглянулся. Исфейн сторожил Джеса, когда его держали на фаундрейле.
– С тобой все в порядке? – спросил Лер. Защитник кивнул.
– Мне казалось, я хочу, чтобы он умер, – сказал он и прошел к следующему телу. – Корc.
Они все мертвы: мужчины, женщины и – душераздирающе – дети. Рыжеволосые близнецы, всегда затевавшие проказы, лежали рядом с аккуратно перерезанным горлом. Ребенок, только начинавший ходить и виновато достававший палец изо рта, когда это видела мать, лежал мертвым комочком.
Среди мертвецов были и горожане. Несколько человек, вооруженных мечами, могли быть стражниками, но большинство орудовали дубинами и палками. «Отчаянные люди решаются на отчаянные меры» – один из афоризмов папы.
Лер отвернулся от мертвеца с ножом седельника в руке и едва не споткнулся о тело мертвой женщины.
Ее светло-голубые глаза выклевали вороны, но он узнал характерно очерченный нос и широкие губы. Играйна, которая с особой радостью командовала им и при этом флиртовала. Рядом кузнец клана. Лер не мог вспомнить его имя, но помнил застенчивую улыбку.
К тому времени, как они кончили, за Защитником на земле оставался след инея. Лер не мог понять, причина этого гнев или печаль. Не осталось ни одного человека, которого Защитник мог бы защитить или которому мог бы отомстить. И, судя по пустым улицам, люди, которые это сделали, тоже скорее всего мертвы.
Единственным, кого они не нашли, была Брюидд. Лер не мог сдержать полного надежды вздоха. Она, конечно, пыталась кого-то вылечить, когда безумие охватило горожан.
– Их слишком много, чтобы хоронить, – в отчаянии сказал Лер. – Но мы ведь не можем их так оставить.
Защитник посмотрел на тела.
– Я помню… поля битв, усеянные телами. Тела смелых солдат, которые заслуживали лучшей участи, чем стать падалью для стервятников. Идем, Лер. Со мной ты в безопасности.
Лер подошел настолько близко, насколько осмелился, так что от холода брата заныли пальцы, а от ужаса стало трудно дышать. Кукуруза тревожно прижала уши, но осталась рядом с Лером. И в этот момент Защитник запел. Он издавал странный немелодичный звук, больше похожий на волчий вой, чем на песню.
У Лера заныло сердце, и по щекам побежали слезы, словно он ребенок не старше Ринни. Он знал этих людей: вместе с ними разжигал костры, сражался рядом с ними. И вот все они мертвы. Умерли, пытаясь спасти город, который убил их.
В ответ на песню Защитника земля задрожала под ногами.
Внезапной, почти причиняющей боль волной Лера охватила магия, у него зазвенело в ушах. Повсюду земля расходилась и поглощала тела: и Странников, и горожан, оставляя лишь перевернутую почву как память о похороненных.
Песня Защитника кончилась.
– Что… – начал Лер, но смолк и подставил плечо: брат, бледный и вспотевший, начал падать. Джес хрипло всхлипывал: Лер помог ему сесть на грубую скамью под небольшим кленом.
– Ш-ш-ш, – сказал он, склоняясь к брату и жалея, что не может больше ничего сделать. Но Джес, как только сел, отстранился, и Лер понял, что его прикосновение не приносит облегчения брату. – Они больше не чувствуют боли, Джес. Ничто не может причинить им боль.
Джес поднял темные глаза.
– Так много горя, – сказал он. – Брюидд поблизости. Мне кажется.
Лер вспомнил, что Джес эмпат.
Он встал и медленно огляделся. Если Джес ощутил боль Брюидд, значит, она еще жива. И тут он увидел маленький крытый фургон, который можно тащить руками или впрягать в него лошадь, – кейрис Брюидд.
Он вложил в руку Джеса повод Кукурузы.
– Подержи, – сказал он. – Ей, вероятно, тоже плохо, Джес.
Брат наклонился, прижавшись лбом к ноге лошади. Кобыла повернула голову и фыркнула в его рубашку.
Решив, что Джес справится, Лер направился к кейрису – стараясь не наступать на места, где земля сырая.
Открыв дверь, он почувствовал запах болезни. Брюидд занимала так мало места, что Лер вначале принял ее за груду тряпок на полу, пока она не шевельнулась.
– Ты пришел, мальчик, – сказала она. – Я боялась, что ты придешь слишком поздно, но потом услышала, как земля по призыву Защитника принимает своих детей. И тогда поняла, что вы здесь.
Он взял ее на руки и вынес на солнце, надеясь, что тепло ей поможет. Она выглядела так, словно с их последней встречи потеряла половину веса.
– Нам следовало отправиться с вами, – сказал он. – Ринни была в безопасности с тетей Алиной. Если бы мы пошли с вами, этого бы не произошло.
Она протянула руку, потрепала его по щеке, и он понял, что она ослепла.
– Кто знает, что случилось бы? Все уже записано, мальчик, и не тебе и не мне менять это.
– Брюидд? – Джес отошел от скамьи. Лер оглянулся и понял, что брату лучше. – Мы отвезем тебя домой, и мама будет суетиться вокруг тебя, как вокруг папы.
– Нет, мальчик, – мягко ответила она. – Я задержалась, чтобы поговорить с вами. Одна из моих способностей – предвидение. Слабый дар, но он сказал мне, что я должна ждать. Не печалься обо мне, Лер… – Она пальцем стерла слезу. – Я старая, старая женщина. Слишком старая, чтобы понять, что это за болезнь. Я должна была это понять: появился новый Черный.
– Но что произошло? – спросил Лер. Он перенес Брюидд на скамью под кленом и сел, держа ее на руках, словно защищая от кого-то.
– Я лечила, а они на следующий день возвращались в еще худшем состоянии. Это была чума тени, мальчик. Она убивала, чтобы Черный питался силой. Я знала, что искать, но забыла: ведь я слишком стара. А к тому времени, как все поняла, я была сама больна и полклана со мной вместе. Я лечила их, потом лечила себя, но было уже поздно. Лечение отняло больше, чем я могла дать, и теперь я умираю. Как умер весь город. Он убит тенью. Я видела это.
– Мама сказала, что Жаворонок не может видеть тень, – мягко сказал Лер.
Брюидд покачала головой.
– Может. Мы все можем немного, просто для нас, у кого нет глаз Охотника или инстинктов Защитника, это трудно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104