Тоарсен и Кисел перестали сражаться и встали рядом с Фораном.
– Все в порядке, – сказал он им. – Она меня не тронет. Это даже забавно, потому что шрамы от укусов Памяти по-прежнему покрывают его руки. И тем не менее он знал, что она его не убьет. Не может. Если умрет он, с ним умрет и она.
Память обратила свой безглазый взгляд на Форана.
Вставая между нею и Фораном, Авар приглушенно спросил:
– Что это, Форан?
– Она меня не тронет, – повторил Форан. Никто не может увидеть ее, только он сам и Авар. И вспомнил, что раньше Память никогда не появлялась в присутствии Авара – может, знала, что Авар ее видит?
Но остальные видели, как падают люди, они поймут, что это магия. Магия, связанная с императором.
– Я сегодня получила питание, – сказала Память, не обращая внимания ни на кого, кроме Форана. – Я отвечу на один твой вопрос. Выбирай.
Почему ты не ушла? Если не умерла вместе с гибелью Пути, почему не появлялась? И почему вернулась сейчас? Но задал он более важный вопрос.
– Кто-нибудь еще видел это?
Память посмотрела вверх, и Форан проследил за ее взглядом. Двумя этажами выше он увидел маленькую фигурку, настолько закутанную в какие-то тряпки, что трудно было сказать, мальчик это или девочка. Как только ребенок понял, что его заметили, он метнулся в сторону и исчез.
В бесконечных незанятых помещениях дворца может скрываться любое количество бездомных. Просто не повезло, что один из них нашел убежище именно здесь.
– Мне необходимо его устранить? – спросила Память. – Он представляет для тебя опасность?
Искушение. Но Форан покачал головой и солгал:
– Никакой опасности для меня нет. Можешь идти. Память слегка поклонилась и растворилась в пустоте. Когда она исчезла, Форан посмотрел на своих людей.
«Нет смысла скрывать», – устало подумал он. Возможно, только Авар увидел Память – но невозможно отрицать разбросанные по полу тела.
– Это то, что Странники называют Памятью, – сказал он. – Один из их магов был убит мастерами Пути, и я стал тайным свидетелем этого. Мастера защитились, поэтому Память прикрепилась ко мне. Ей необходимо отомстить колдунам, убившим Ворона, и мне казалось, она это сделала, когда убила мастеров, когда пал Путь; но, похоже, это не так.
Существует старый непреложный закон, созданный еще тогда, когда следы правления Безымянного короля – опустевшие города и бесплодные поля – были видны повсюду в империи: император не может быть связан с магией. Дни, когда император обязан был носить в короне на лбу Камень Форана, давно прошли. Но Форан носил камень на лбу, когда проехал через всю Таэлу накануне коронации, как сделал до него и его отец. Если потребует кто-нибудь из септов, император, присутствуя на заседании Совета, должен будет надеть корону с этим камнем.
Но Форан знал – знал, потому что проверил, – что камень потускнеет, пока император связан с Памятью. Он не будет таким ясным и чистым, как всегда. И если об этом узнают септы, Форан будет казнен.
Авар сказал:
– Если оборванец кому-нибудь скажет, по всему дворцу разойдется, что у императора есть чудовище, убившее его убийц.
Форан ждал, что скажут остальные.
Тоарсен нагнулся и сорвал с одного из убитых маску. К облегчению Форана, тело не съежилось и не высохло, как тела убитых мастеров.
– Прежде всего нужно избавиться от этих тел, – сказал Тоарсен. – Если их увидят, поймут, что их убил не человек.
– Я думал, колдунов убил сын Таера, – сказал Кисел;
– Нет, – ответил Форан. – Это была Память. Таер солгал, чтобы спасти меня.
Авар кивнул.
– Если поможете, господа, мы сбросим их в пруд. На них доспехи, они помешают телам всплыть. К тому времени как их отыщут, странности можно будет объяснить пребыванием в воде.
Тоарсен и Авар сбросили первое тело, за ними Герант и Кисел второе. Потом стал помогать и Форан – он старался не смотреть, как они падают в воду.
– Хорошо, что пруд большой, – сказал Кисел, наклоняясь за следующим телом. – Пройдут десятилетия, прежде чем их найдут. Если вообще найдут.
– Никакого восстановления фонтана, – с деланной печалью сказал Тоарсен.
– Придется пересмотреть решение об охране твоих покоев дворцовой стражей, – сказал Авар. – Заметил, что у большинства форменная обувь? Знакомых лиц я не вижу, но думаю, они все из дворцовой стражи.
– Итак, – сказал Форан, когда закончили, – я полагаю, никто из вас не решил, что вам нужен новый император.
Герант потрепал его по плечу.
– Этот закон не рассчитан на такую ситуацию. Мы тебе поможем.
– Пройдет несколько дней, прежде чем начнутся сплетни, – сказал Авар. – И даже тогда ничего определенного не будет. У этих оборванных детей нет никаких контактов с септами. Все будет подниматься наверх через слуг.
– Если невозможно вообще избавиться, неважно, сколько времени займет распространение слухов, – сказал Форан. – Когда это начнется, септы потребуют, чтобы я доказал, что не затронут колдовством. И у меня не будет оснований им отказать – кроме одного: я не пройду это испытание.
– Камень может быть украден, – сказал Тоарсен. Форан покачал головой.
– Вот что мы сделаем. Герант, Авар и я немедленно отправимся к моему писцу. Авар может унаследовать империю несколько раньше, чем я предполагал. Кисел и Тоарсен, я хочу, чтобы вы отправились к моим гвардейцам и приказали готовиться к немедленному выступлению. Отберите несколько самых доверенных, чтобы они были моей личной охраной. Я уезжаю завтра рано утром. Герант, я думаю, тебе нужно взять остальных Вороб… – он вовремя поправился – императорских гвардейцев к себе домой и начать тренировать их. Я не брошу их здесь, а остаться не могу. Я позабочусь, чтобы тебе выплатили достаточную сумму…
– В этом нет необходимости, – ответил Герант. Форан помахал рукой.
– Спасибо, но они мои, и я должен платить за их размещение и подготовку. – Он перевел дыхание. – Я направляюсь в Редерн. Надеюсь, Таер и его супруга Странница будут там и сумеют мне помочь. Если нет, я пошлю сообщение, и мы подделаем мою смерть. У меня нет желания быть обезглавленным: я недавно вблизи наблюдал этот процесс, и он мне не понравился.
– Ты не можешь уехать, – сказал Авар. – Если ты не будешь сдерживать сплетни, то, прежде чем ты вернешься, тебя объявят Черным или еще кем похуже, и этого тебе не пережить.
– Я закрою дворец, – объявил Форан. – Выселю всех дворян и их семьи на шесть месяцев, пока рабочие переделают зал приемов. Обновление. – Он кивнул Тоарсену, который подал ему эту идею. – Завтра к полудню они уедут.
– Это нелепо, – сказал Авар. – Зал приемов не нуждается в срочной переделке – все будут гадать, почему ты не предупредил хотя бы за месяц.
Герант неожиданно засмеялся.
– Ему больше ничего не нужно объяснять. Они решат, что император решил обыскать помещения в поисках улик против них – а среди них достаточно виновных, чтобы всполошиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
– Все в порядке, – сказал он им. – Она меня не тронет. Это даже забавно, потому что шрамы от укусов Памяти по-прежнему покрывают его руки. И тем не менее он знал, что она его не убьет. Не может. Если умрет он, с ним умрет и она.
Память обратила свой безглазый взгляд на Форана.
Вставая между нею и Фораном, Авар приглушенно спросил:
– Что это, Форан?
– Она меня не тронет, – повторил Форан. Никто не может увидеть ее, только он сам и Авар. И вспомнил, что раньше Память никогда не появлялась в присутствии Авара – может, знала, что Авар ее видит?
Но остальные видели, как падают люди, они поймут, что это магия. Магия, связанная с императором.
– Я сегодня получила питание, – сказала Память, не обращая внимания ни на кого, кроме Форана. – Я отвечу на один твой вопрос. Выбирай.
Почему ты не ушла? Если не умерла вместе с гибелью Пути, почему не появлялась? И почему вернулась сейчас? Но задал он более важный вопрос.
– Кто-нибудь еще видел это?
Память посмотрела вверх, и Форан проследил за ее взглядом. Двумя этажами выше он увидел маленькую фигурку, настолько закутанную в какие-то тряпки, что трудно было сказать, мальчик это или девочка. Как только ребенок понял, что его заметили, он метнулся в сторону и исчез.
В бесконечных незанятых помещениях дворца может скрываться любое количество бездомных. Просто не повезло, что один из них нашел убежище именно здесь.
– Мне необходимо его устранить? – спросила Память. – Он представляет для тебя опасность?
Искушение. Но Форан покачал головой и солгал:
– Никакой опасности для меня нет. Можешь идти. Память слегка поклонилась и растворилась в пустоте. Когда она исчезла, Форан посмотрел на своих людей.
«Нет смысла скрывать», – устало подумал он. Возможно, только Авар увидел Память – но невозможно отрицать разбросанные по полу тела.
– Это то, что Странники называют Памятью, – сказал он. – Один из их магов был убит мастерами Пути, и я стал тайным свидетелем этого. Мастера защитились, поэтому Память прикрепилась ко мне. Ей необходимо отомстить колдунам, убившим Ворона, и мне казалось, она это сделала, когда убила мастеров, когда пал Путь; но, похоже, это не так.
Существует старый непреложный закон, созданный еще тогда, когда следы правления Безымянного короля – опустевшие города и бесплодные поля – были видны повсюду в империи: император не может быть связан с магией. Дни, когда император обязан был носить в короне на лбу Камень Форана, давно прошли. Но Форан носил камень на лбу, когда проехал через всю Таэлу накануне коронации, как сделал до него и его отец. Если потребует кто-нибудь из септов, император, присутствуя на заседании Совета, должен будет надеть корону с этим камнем.
Но Форан знал – знал, потому что проверил, – что камень потускнеет, пока император связан с Памятью. Он не будет таким ясным и чистым, как всегда. И если об этом узнают септы, Форан будет казнен.
Авар сказал:
– Если оборванец кому-нибудь скажет, по всему дворцу разойдется, что у императора есть чудовище, убившее его убийц.
Форан ждал, что скажут остальные.
Тоарсен нагнулся и сорвал с одного из убитых маску. К облегчению Форана, тело не съежилось и не высохло, как тела убитых мастеров.
– Прежде всего нужно избавиться от этих тел, – сказал Тоарсен. – Если их увидят, поймут, что их убил не человек.
– Я думал, колдунов убил сын Таера, – сказал Кисел;
– Нет, – ответил Форан. – Это была Память. Таер солгал, чтобы спасти меня.
Авар кивнул.
– Если поможете, господа, мы сбросим их в пруд. На них доспехи, они помешают телам всплыть. К тому времени как их отыщут, странности можно будет объяснить пребыванием в воде.
Тоарсен и Авар сбросили первое тело, за ними Герант и Кисел второе. Потом стал помогать и Форан – он старался не смотреть, как они падают в воду.
– Хорошо, что пруд большой, – сказал Кисел, наклоняясь за следующим телом. – Пройдут десятилетия, прежде чем их найдут. Если вообще найдут.
– Никакого восстановления фонтана, – с деланной печалью сказал Тоарсен.
– Придется пересмотреть решение об охране твоих покоев дворцовой стражей, – сказал Авар. – Заметил, что у большинства форменная обувь? Знакомых лиц я не вижу, но думаю, они все из дворцовой стражи.
– Итак, – сказал Форан, когда закончили, – я полагаю, никто из вас не решил, что вам нужен новый император.
Герант потрепал его по плечу.
– Этот закон не рассчитан на такую ситуацию. Мы тебе поможем.
– Пройдет несколько дней, прежде чем начнутся сплетни, – сказал Авар. – И даже тогда ничего определенного не будет. У этих оборванных детей нет никаких контактов с септами. Все будет подниматься наверх через слуг.
– Если невозможно вообще избавиться, неважно, сколько времени займет распространение слухов, – сказал Форан. – Когда это начнется, септы потребуют, чтобы я доказал, что не затронут колдовством. И у меня не будет оснований им отказать – кроме одного: я не пройду это испытание.
– Камень может быть украден, – сказал Тоарсен. Форан покачал головой.
– Вот что мы сделаем. Герант, Авар и я немедленно отправимся к моему писцу. Авар может унаследовать империю несколько раньше, чем я предполагал. Кисел и Тоарсен, я хочу, чтобы вы отправились к моим гвардейцам и приказали готовиться к немедленному выступлению. Отберите несколько самых доверенных, чтобы они были моей личной охраной. Я уезжаю завтра рано утром. Герант, я думаю, тебе нужно взять остальных Вороб… – он вовремя поправился – императорских гвардейцев к себе домой и начать тренировать их. Я не брошу их здесь, а остаться не могу. Я позабочусь, чтобы тебе выплатили достаточную сумму…
– В этом нет необходимости, – ответил Герант. Форан помахал рукой.
– Спасибо, но они мои, и я должен платить за их размещение и подготовку. – Он перевел дыхание. – Я направляюсь в Редерн. Надеюсь, Таер и его супруга Странница будут там и сумеют мне помочь. Если нет, я пошлю сообщение, и мы подделаем мою смерть. У меня нет желания быть обезглавленным: я недавно вблизи наблюдал этот процесс, и он мне не понравился.
– Ты не можешь уехать, – сказал Авар. – Если ты не будешь сдерживать сплетни, то, прежде чем ты вернешься, тебя объявят Черным или еще кем похуже, и этого тебе не пережить.
– Я закрою дворец, – объявил Форан. – Выселю всех дворян и их семьи на шесть месяцев, пока рабочие переделают зал приемов. Обновление. – Он кивнул Тоарсену, который подал ему эту идею. – Завтра к полудню они уедут.
– Это нелепо, – сказал Авар. – Зал приемов не нуждается в срочной переделке – все будут гадать, почему ты не предупредил хотя бы за месяц.
Герант неожиданно засмеялся.
– Ему больше ничего не нужно объяснять. Они решат, что император решил обыскать помещения в поисках улик против них – а среди них достаточно виновных, чтобы всполошиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104