У орденов много общего, хотя Вороны стараются доказать, что это не так.
– Черный убил город, – сказал Джес. Брюидд кивнула.
– Да, тех, кто не убит ножом или дубиной. Теперь Черный в полной силе. Скажи матери, чтобы она опасалась его.
– Он человек? – спросил Лер. Она покачала головой.
– Не знаю. Ничего не должна предполагать. Он может быть кем угодно. У вас есть ко мне вопросы. Достаточно важные, я думаю, чтобы я дождалась их.
Лер рассказал о попытках убийства, которые заставили Форана бежать из Таэлы.
– Память Форана не исчезла, – сказал Джес.
– Папа считает, что Память не покинет его, пока не будет уничтожен Черный.
Старуха снова кивнула.
– Если Память не ушла после смерти других, вероятно, это так. Но она стала сильнее, больше похожей на человека, которому когда-то принадлежала. Возможно даже, что и смерть Черного не освободит ее – как и камни орденов. – Она глотнула. – Скажи матери следующее. Память подобна камням орденов, но орден прикреплен в этом случае к Форану, а не камню. Это может ей помочь.
Она с минуту отдыхала, дышала неглубоко и медленно.
– Что еще? – нетерпеливо спросила она. – Было две проблемы. Я знаю.
– Папа, – ответил Джес. – Лер знает. Лер сказал:
– Мама считает, что Путь каким-то образом ослабил связь между папой и его орденом. Она просила передать тебе, что видит дыры, как в ткани. И часть дыр она сумела заштопать.
– Правда? Как она это сделала?
– Она сказала, что вы убедили ее: один из камней, тигровый глаз, ей поможет. Ты знаешь, чье это было кольцо. – Он откашлялся. – Она говорит, что с помощью магии соткала пряжу, а орден Жаворонка стал иглой, и она с помощью своего ордена этой иглой штопала дыры. Имеет это для тебя смысл?
Брюидд издала странный звук, который испугал Лера; но он почти сразу понял, что она смеется.
– Изобретательное дитя, – сказала она, когда смогла говорить. – Ей повезло, что Жаворонок, наполовину захваченный этим камнем, не убил ее, пока она его держала.
– Мама говорит, что починка временная и долго не продержится. Она надеялась, что ты поможешь.
– Нет, мальчик, – ответила она. Она отняла руку от его лица, и он ощутил это как потерю. – Не смогла бы, даже если бы мне снова было двадцать лет. Я не могу касаться орденов, и ей тоже не следовало бы их касаться. Нет. То, что ей нужно, утрачено вместе с гибелью Колосса.
Лер ощутил, как по спине у него пробежал холодок.
– Оно все еще там?
Лер поднял голову, чтобы посмотреть на Защитника – но столкнулся с мягким взглядом брата.
– В Колоссе? – спросила Брюидд. – Не знаю.
Она с трудом дышала, и Лер покачивал ее на руках. Она была легкой, как ребенок.
Но вот ее дыхание успокоилось.
– Пока я ждала вас, мне снился Колосс. Раньше я никогда не видела такого сна. И ты там был. Ты, и твоя черная собака, и башня.
– Мы нашли карту Колосса, – сказал Лер. – В храме Пути в Редерне.
– Да, да, – с улыбкой сказала старуха. – Этот сон для тебя. Вот почему я ждала тебя. Чтобы сказать, что тебе нужно идти в Колосс. – Она помолчала и расслабилась. – Да. В этом все дело. Ты можешь не найти там ответа, но если не пойдешь туда, не найдешь никогда. – Сила, горячая и свирепая, ударила Лера, лишив его возможности дышать, и голос Брюидд прозвучал, словно колокол: – Если не найдешь в Колоссе, Таер погибнет, а голова императора будет украшать стену крепости его врагов.
Тело ее обвисло у него на руках, странная сила отхлынула и ушла, словно ее никогда не было.
– Брюидд? – прошептал Лер.
Он боялся, что она умерла, но она при звуках его голоса шевельнулась.
– Я еще здесь, мальчик. Скажи матери. Я думала об этих камнях орденов. Несколько дней назад мне пришла в голову мысль. Я вначале не сочла ее важной, но если ты будешь в Колоссе, возможно, она тебе поможет.
Она закрыла глаза и несколько минут отдыхала. А когда снова открыла, цвет лица стал немного лучше.
– Традиция утверждает, что в библиотеках мермори нет ничего об орденах, и по опыту твоей матери, Хенны и по собственному я должна с этим согласиться. Ничего. Однако когда Старшие колдуны покинули город, принеся в жертву его обитателей, они смогли создать ордены. Магия солсенти – а магия Старших колдунов была отчасти магией солсенти – требует напряженного изучения и определенных форм. И все это следовало записать. Большая магия, такая, как ордены, магия, способная продержаться столетия, требовала огромной работы, дети мои. А над чем еще могли работать Старшие колдуны?
– Над Сталкером? – спросил Джес. Брюидд кивнула.
– Это возможно, конечно. Но они знали, как создавать ордены, и должны были что-то об этом записать. Ворону много не потребуется. Существовала библиотека.
– Ронжер Библиотекарь, – сказал Лер. Она кивнула.
– Скажи матери также это: если Таер потеряет свой орден, это погубит его. Тело его не умрет, если кто-то будет о нем заботиться, но орден заберет Таера с собой. И не оставит ничего. Ничего. Если это произойдет, тебе придется об этом позаботиться, Охотник. Твой отец будет мертв, и тело его тоже должно быть мертво.
Она снова закрыла слепые глаза и потрепала Лера по руке.
– Ну, ну. Я свое уже получила. И могу оставить проблему Черного тем, кто лучше подготовлен к ее решению. – Теперь она дышала так, словно дыхание причиняло ей боль. – В моем кейрисе есть мешочек. Отдай его матери, она знает, что это и что с ним делать.
– Ш-ш-ш, – сказал Лер. – Отдыхай. Но она положила свою левую руку на его.
– Джес, – сказала она, протягивая свободную руку. – Иди сюда и возьми меня за руку. А теперь слушайте оба.
Но она ничего не сказала, только послала свою магию волной, горячей, словно обжигающей, но не до боли. Судя по удивленному выражению Джеса, он почувствовал то же.
– Теперь вы в безопасности, – сказала она наконец, слегка отдуваясь. – Чума не может вас убить или перейти от вас к кому-то еще. Лучшее, что я смогла сделать. Когда будете уходить, закройте ворота. Через две недели в город будет безопасно заходить. Убедитесь. Удержите людей.
– Я помню как, – пообещал Лер. – Я смогу на две недели удержать людей.
– Осторожнее.
– Как всегда, бабушка, – сказал он.
Она сжала его руку, но больше ничего не сказала. Немного погодя он почувствовал, что она уснула.
Пока Лер держал старуху на руках, Джес прибрал в кейрисе. Нашел где-то свежее постельное белье – брат не спрашивал где. После этого Лер положил старуху в кейрис и сел рядом.
Джес положил руку ему на плечо, потом вышел.
Когда солнце склонилось к вечеру, Лер вышел, чтобы заняться Кукурузой, но увидел ее расседланной, вычесанной и накормленной. Лошадь стояла в небольшом загоне, в котором, судя по размерам изгороди, держали коз. Джеса не было видно, поэтому Лер вернулся к Брюидд.
Она спасла его, когда он был тяжело ранен – до самой глубины души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
– Черный убил город, – сказал Джес. Брюидд кивнула.
– Да, тех, кто не убит ножом или дубиной. Теперь Черный в полной силе. Скажи матери, чтобы она опасалась его.
– Он человек? – спросил Лер. Она покачала головой.
– Не знаю. Ничего не должна предполагать. Он может быть кем угодно. У вас есть ко мне вопросы. Достаточно важные, я думаю, чтобы я дождалась их.
Лер рассказал о попытках убийства, которые заставили Форана бежать из Таэлы.
– Память Форана не исчезла, – сказал Джес.
– Папа считает, что Память не покинет его, пока не будет уничтожен Черный.
Старуха снова кивнула.
– Если Память не ушла после смерти других, вероятно, это так. Но она стала сильнее, больше похожей на человека, которому когда-то принадлежала. Возможно даже, что и смерть Черного не освободит ее – как и камни орденов. – Она глотнула. – Скажи матери следующее. Память подобна камням орденов, но орден прикреплен в этом случае к Форану, а не камню. Это может ей помочь.
Она с минуту отдыхала, дышала неглубоко и медленно.
– Что еще? – нетерпеливо спросила она. – Было две проблемы. Я знаю.
– Папа, – ответил Джес. – Лер знает. Лер сказал:
– Мама считает, что Путь каким-то образом ослабил связь между папой и его орденом. Она просила передать тебе, что видит дыры, как в ткани. И часть дыр она сумела заштопать.
– Правда? Как она это сделала?
– Она сказала, что вы убедили ее: один из камней, тигровый глаз, ей поможет. Ты знаешь, чье это было кольцо. – Он откашлялся. – Она говорит, что с помощью магии соткала пряжу, а орден Жаворонка стал иглой, и она с помощью своего ордена этой иглой штопала дыры. Имеет это для тебя смысл?
Брюидд издала странный звук, который испугал Лера; но он почти сразу понял, что она смеется.
– Изобретательное дитя, – сказала она, когда смогла говорить. – Ей повезло, что Жаворонок, наполовину захваченный этим камнем, не убил ее, пока она его держала.
– Мама говорит, что починка временная и долго не продержится. Она надеялась, что ты поможешь.
– Нет, мальчик, – ответила она. Она отняла руку от его лица, и он ощутил это как потерю. – Не смогла бы, даже если бы мне снова было двадцать лет. Я не могу касаться орденов, и ей тоже не следовало бы их касаться. Нет. То, что ей нужно, утрачено вместе с гибелью Колосса.
Лер ощутил, как по спине у него пробежал холодок.
– Оно все еще там?
Лер поднял голову, чтобы посмотреть на Защитника – но столкнулся с мягким взглядом брата.
– В Колоссе? – спросила Брюидд. – Не знаю.
Она с трудом дышала, и Лер покачивал ее на руках. Она была легкой, как ребенок.
Но вот ее дыхание успокоилось.
– Пока я ждала вас, мне снился Колосс. Раньше я никогда не видела такого сна. И ты там был. Ты, и твоя черная собака, и башня.
– Мы нашли карту Колосса, – сказал Лер. – В храме Пути в Редерне.
– Да, да, – с улыбкой сказала старуха. – Этот сон для тебя. Вот почему я ждала тебя. Чтобы сказать, что тебе нужно идти в Колосс. – Она помолчала и расслабилась. – Да. В этом все дело. Ты можешь не найти там ответа, но если не пойдешь туда, не найдешь никогда. – Сила, горячая и свирепая, ударила Лера, лишив его возможности дышать, и голос Брюидд прозвучал, словно колокол: – Если не найдешь в Колоссе, Таер погибнет, а голова императора будет украшать стену крепости его врагов.
Тело ее обвисло у него на руках, странная сила отхлынула и ушла, словно ее никогда не было.
– Брюидд? – прошептал Лер.
Он боялся, что она умерла, но она при звуках его голоса шевельнулась.
– Я еще здесь, мальчик. Скажи матери. Я думала об этих камнях орденов. Несколько дней назад мне пришла в голову мысль. Я вначале не сочла ее важной, но если ты будешь в Колоссе, возможно, она тебе поможет.
Она закрыла глаза и несколько минут отдыхала. А когда снова открыла, цвет лица стал немного лучше.
– Традиция утверждает, что в библиотеках мермори нет ничего об орденах, и по опыту твоей матери, Хенны и по собственному я должна с этим согласиться. Ничего. Однако когда Старшие колдуны покинули город, принеся в жертву его обитателей, они смогли создать ордены. Магия солсенти – а магия Старших колдунов была отчасти магией солсенти – требует напряженного изучения и определенных форм. И все это следовало записать. Большая магия, такая, как ордены, магия, способная продержаться столетия, требовала огромной работы, дети мои. А над чем еще могли работать Старшие колдуны?
– Над Сталкером? – спросил Джес. Брюидд кивнула.
– Это возможно, конечно. Но они знали, как создавать ордены, и должны были что-то об этом записать. Ворону много не потребуется. Существовала библиотека.
– Ронжер Библиотекарь, – сказал Лер. Она кивнула.
– Скажи матери также это: если Таер потеряет свой орден, это погубит его. Тело его не умрет, если кто-то будет о нем заботиться, но орден заберет Таера с собой. И не оставит ничего. Ничего. Если это произойдет, тебе придется об этом позаботиться, Охотник. Твой отец будет мертв, и тело его тоже должно быть мертво.
Она снова закрыла слепые глаза и потрепала Лера по руке.
– Ну, ну. Я свое уже получила. И могу оставить проблему Черного тем, кто лучше подготовлен к ее решению. – Теперь она дышала так, словно дыхание причиняло ей боль. – В моем кейрисе есть мешочек. Отдай его матери, она знает, что это и что с ним делать.
– Ш-ш-ш, – сказал Лер. – Отдыхай. Но она положила свою левую руку на его.
– Джес, – сказала она, протягивая свободную руку. – Иди сюда и возьми меня за руку. А теперь слушайте оба.
Но она ничего не сказала, только послала свою магию волной, горячей, словно обжигающей, но не до боли. Судя по удивленному выражению Джеса, он почувствовал то же.
– Теперь вы в безопасности, – сказала она наконец, слегка отдуваясь. – Чума не может вас убить или перейти от вас к кому-то еще. Лучшее, что я смогла сделать. Когда будете уходить, закройте ворота. Через две недели в город будет безопасно заходить. Убедитесь. Удержите людей.
– Я помню как, – пообещал Лер. – Я смогу на две недели удержать людей.
– Осторожнее.
– Как всегда, бабушка, – сказал он.
Она сжала его руку, но больше ничего не сказала. Немного погодя он почувствовал, что она уснула.
Пока Лер держал старуху на руках, Джес прибрал в кейрисе. Нашел где-то свежее постельное белье – брат не спрашивал где. После этого Лер положил старуху в кейрис и сел рядом.
Джес положил руку ему на плечо, потом вышел.
Когда солнце склонилось к вечеру, Лер вышел, чтобы заняться Кукурузой, но увидел ее расседланной, вычесанной и накормленной. Лошадь стояла в небольшом загоне, в котором, судя по размерам изгороди, держали коз. Джеса не было видно, поэтому Лер вернулся к Брюидд.
Она спасла его, когда он был тяжело ранен – до самой глубины души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104