Хиннум не вдавался в подробности, но, очевидно, ущерб, который причинило ему заклинание, был таков, что он решил не уходить в мир, а остаться здесь.
Иллюзия, которую он создал, чтобы сохранить свой интеллект – душу, сказал он, стуча пальцем по книге, которую листала Сэра, – не очень владеет магией. Именно поэтому он начал процесс оживления собственного тела, как только увидел Таера и камни с привязанными к ним орденами. Хиннум знал, как решить обе проблемы, и сказал об этом Сэре, но не знал, сколько времени пройдет, прежде чем его тело восстановится. Для камней особой поспешности не было, но у Таера оставалось мало времени.
И поэтому она сидела за столом, как начинающий колдун солсенти под тиранией своего учителя.
– Это совсем не трудно, – сказал он теперь и подал кусок мела, который она швырнула на пол. – Тринадцатилетний подмастерье способен легко этим овладеть. Но только если капризы не мешают ему слушать.
Сэра кипела от негодования, но снова принялась чертить загадочные символы на поверхности стола. Со смерти ее учителя другого у нее не было, а Хиннум словно особенно наслаждался, выражаясь неясно.
Это хуже, чем изучение рун для защиты. Там она по крайней мере, чувствовала, как собирается под рунами сила; руны сами сообщали ей, если она нарисовала неверно или неполно. А здесь просто письменный вздор.
– Эта фигура повернута в другом направлении, – сказал Хиннум, постучав пальцем по книге. – Видишь? А вот эта черточка должна быть немного длинней.
– Если бы ты сказал мне, что мы собираемся сделать, – не в первый раз сказала она, – в этом не было бы необходимости.
– Все это в книге, – ответил он. – Но ты сказала, что книга не имеет для тебя смысла, поэтому нужны фигуры. – Он наклонился над сделанными ею надписями. – Так лучше. Еще только три фигуры, и я научу тебя словам.
– А Хенна может это делать? – спросила она.
– Не знаю. Ты, конечно, можешь подождать, пока кто-нибудь не решит твои проблемы, если не хочешь потратить немного времени и усилий.
Если бы он не был иллюзией и если бы в этом не была ее единственная надежда спасти Таера, она бы сделала ему что-нибудь неприятное.
И Сэра принялась перерисовывать следующий случайный набор черточек и завитушек.
Хиннум схватил Сэру за щеку, заставляя ее рот принять неестественное положение.
– Вот так. Если звуки произнесены неверно, они не действуют.
Она вырвалась и попыталась снова. Ритм, тон, высота, произношение; неудивительно, что колдуны солсенти были такими отвратительными.
Глядя на бессмысленные фигуры, которые начертила на столе, она опять попыталась правильно произнести слова. Ей показалось, что звучит точно так же, как в прошлый раз, но на этот раз что-то произошло. Магия устремилась в нее от начерченных мелом фигур с такой силой, что стул отодвинулся на несколько дюймов.
Совсем не похоже на руны. Руны принадлежали ей и делали то, что она приказывала.
Фигуры и слова этого типа магии отвлекали ее, забирали у нее магию и придавали ей новую форму. Ей это не нравилось: Ворон контролирует свою магию. Не нравилось, но постепенно она училась понимать, как символы и звуки пытаются сделать ее сильнее. Тут и там были пробелы, она ликвидировала их и притягивала магию к себе, пока она снова не стала принадлежать ей.
– Получилось, – сказала она, поворачиваясь к Хиннуму. Но вместо подростка-Странника увидела магическую сеть, сложное переплетение струн и узлов, создававшее форму Ученого. Фиолетовая ткань, в образе которой она всегда видела свой орден, была здесь, под сетью – так ей показалось сначала. Она встала со стула и подошла к иллюзии. Теперь она видела, что это не совсем ее орден.
– Это не орден Ворона, но очень похоже, – сказала она.
– Меня коснулась богиня, – ответил он, очевидно, поняв ее. – Дар Ворона очень похож на орден Ворона. Но что ты сделала? Эта магия не похожа на ту, что ты должна была создать.
– Я ее поправила, – сказала Сэра, заинтересованно наклоняясь. – Прошу прощения, – с отсутствующим видом добавила она: она начинала понимать смысл строк, которые заставлял ее читать Хиннум.
– Что ты сделала? – повторил Хиннум, рассматривая магию так же внимательно, как она рассматривала его самого.
– Не сейчас, – ответила она. – Позволь взглянуть.
Требовалась полная сосредоточенность, и это очень утомляло. Она не сможет долго это делать. Похоже на то, как Ворон смотрит, чтобы увидеть орден, но в то же время немного по-другому.
– Я вижу заклинание, создавшее твою иллюзию, – сказала она после некоторого раздумья. Должно быть, то, что заключает в себе остальную часть его. – Под ним – прикосновение Ворона, кажется, ты это так назвал… а еще ниже… – Фиолетовая оболочка стала прозрачной, растаяла, и Сэра увидела под ней другое. – Я вижу голубое сияние с темным ядром.
– Опиши его мне.
Голос Хиннума перестал быть острожным, в нем теперь звучало возбуждение.
Сэра подняла руку и просунула ее сквозь сеть, чтобы прикоснуться к свету пальцем.
– Дай мне руку, – сказала она. Если прикосновение богини действует как орден, она сможет показать ему, что она сделала, и он сможет сделать это сам. Это легче, чем пытаться объяснить ему.
Теперь была ее очередь стать учителем, и она не простила ему то, что он схватил ее за щеки.
Он взял ее руку, и какое-то время она думала, не станет ли эта не совсем из ордена, не совсем человеческая, не способная создавать магию рука препятствием для нее.
Она быстро поняла, что он был прав относительно магии, но, если она разделяла необходимые действия на последовательные этапы, все получалось. Она показала ему форму магии, которую использовала, чтобы больше и дальше видеть, и, хотя он не мог творить эту магию сам, по его восхищенному возгласу было ясно, что он понял. Потом она показала ему, что видит, точно так же, как показывала всем, кто даже не был магом.
Она медленно провела его сквозь сеть его магии и мимо прикосновения Ворона и подвела к голубому огню, окружавшему темную сердцевину.
– Голубой свет – это дух, – сказал он. – Это тебе нужно было увидеть. Не знаю, что там внутри… может, душа? Возможно. А может, это возникло, потому что я держал себя в такой форме…
Он замолчал.
Сэра закрыла глаза и осторожно сняла магию с Хиннума, затем отменила заклинание, которое использовала. Поморгала, прежде чем к глазам вернулась прежняя способность видеть, и сделала два шага назад, чтобы не стоять нос к носу с Ученым.
У Хиннума на лице все еще было ошеломленно-восторженное выражение. Сэра спросила:
– Если Сталкер не зло, почему он Черный?
Он избегал ответов на ее вопросы о Черном; она надеялась, что если захватит его врасплох, то получит лучшие результаты.
С разочаровывающей быстротой лицо его приняло настороженное выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Иллюзия, которую он создал, чтобы сохранить свой интеллект – душу, сказал он, стуча пальцем по книге, которую листала Сэра, – не очень владеет магией. Именно поэтому он начал процесс оживления собственного тела, как только увидел Таера и камни с привязанными к ним орденами. Хиннум знал, как решить обе проблемы, и сказал об этом Сэре, но не знал, сколько времени пройдет, прежде чем его тело восстановится. Для камней особой поспешности не было, но у Таера оставалось мало времени.
И поэтому она сидела за столом, как начинающий колдун солсенти под тиранией своего учителя.
– Это совсем не трудно, – сказал он теперь и подал кусок мела, который она швырнула на пол. – Тринадцатилетний подмастерье способен легко этим овладеть. Но только если капризы не мешают ему слушать.
Сэра кипела от негодования, но снова принялась чертить загадочные символы на поверхности стола. Со смерти ее учителя другого у нее не было, а Хиннум словно особенно наслаждался, выражаясь неясно.
Это хуже, чем изучение рун для защиты. Там она по крайней мере, чувствовала, как собирается под рунами сила; руны сами сообщали ей, если она нарисовала неверно или неполно. А здесь просто письменный вздор.
– Эта фигура повернута в другом направлении, – сказал Хиннум, постучав пальцем по книге. – Видишь? А вот эта черточка должна быть немного длинней.
– Если бы ты сказал мне, что мы собираемся сделать, – не в первый раз сказала она, – в этом не было бы необходимости.
– Все это в книге, – ответил он. – Но ты сказала, что книга не имеет для тебя смысла, поэтому нужны фигуры. – Он наклонился над сделанными ею надписями. – Так лучше. Еще только три фигуры, и я научу тебя словам.
– А Хенна может это делать? – спросила она.
– Не знаю. Ты, конечно, можешь подождать, пока кто-нибудь не решит твои проблемы, если не хочешь потратить немного времени и усилий.
Если бы он не был иллюзией и если бы в этом не была ее единственная надежда спасти Таера, она бы сделала ему что-нибудь неприятное.
И Сэра принялась перерисовывать следующий случайный набор черточек и завитушек.
Хиннум схватил Сэру за щеку, заставляя ее рот принять неестественное положение.
– Вот так. Если звуки произнесены неверно, они не действуют.
Она вырвалась и попыталась снова. Ритм, тон, высота, произношение; неудивительно, что колдуны солсенти были такими отвратительными.
Глядя на бессмысленные фигуры, которые начертила на столе, она опять попыталась правильно произнести слова. Ей показалось, что звучит точно так же, как в прошлый раз, но на этот раз что-то произошло. Магия устремилась в нее от начерченных мелом фигур с такой силой, что стул отодвинулся на несколько дюймов.
Совсем не похоже на руны. Руны принадлежали ей и делали то, что она приказывала.
Фигуры и слова этого типа магии отвлекали ее, забирали у нее магию и придавали ей новую форму. Ей это не нравилось: Ворон контролирует свою магию. Не нравилось, но постепенно она училась понимать, как символы и звуки пытаются сделать ее сильнее. Тут и там были пробелы, она ликвидировала их и притягивала магию к себе, пока она снова не стала принадлежать ей.
– Получилось, – сказала она, поворачиваясь к Хиннуму. Но вместо подростка-Странника увидела магическую сеть, сложное переплетение струн и узлов, создававшее форму Ученого. Фиолетовая ткань, в образе которой она всегда видела свой орден, была здесь, под сетью – так ей показалось сначала. Она встала со стула и подошла к иллюзии. Теперь она видела, что это не совсем ее орден.
– Это не орден Ворона, но очень похоже, – сказала она.
– Меня коснулась богиня, – ответил он, очевидно, поняв ее. – Дар Ворона очень похож на орден Ворона. Но что ты сделала? Эта магия не похожа на ту, что ты должна была создать.
– Я ее поправила, – сказала Сэра, заинтересованно наклоняясь. – Прошу прощения, – с отсутствующим видом добавила она: она начинала понимать смысл строк, которые заставлял ее читать Хиннум.
– Что ты сделала? – повторил Хиннум, рассматривая магию так же внимательно, как она рассматривала его самого.
– Не сейчас, – ответила она. – Позволь взглянуть.
Требовалась полная сосредоточенность, и это очень утомляло. Она не сможет долго это делать. Похоже на то, как Ворон смотрит, чтобы увидеть орден, но в то же время немного по-другому.
– Я вижу заклинание, создавшее твою иллюзию, – сказала она после некоторого раздумья. Должно быть, то, что заключает в себе остальную часть его. – Под ним – прикосновение Ворона, кажется, ты это так назвал… а еще ниже… – Фиолетовая оболочка стала прозрачной, растаяла, и Сэра увидела под ней другое. – Я вижу голубое сияние с темным ядром.
– Опиши его мне.
Голос Хиннума перестал быть острожным, в нем теперь звучало возбуждение.
Сэра подняла руку и просунула ее сквозь сеть, чтобы прикоснуться к свету пальцем.
– Дай мне руку, – сказала она. Если прикосновение богини действует как орден, она сможет показать ему, что она сделала, и он сможет сделать это сам. Это легче, чем пытаться объяснить ему.
Теперь была ее очередь стать учителем, и она не простила ему то, что он схватил ее за щеки.
Он взял ее руку, и какое-то время она думала, не станет ли эта не совсем из ордена, не совсем человеческая, не способная создавать магию рука препятствием для нее.
Она быстро поняла, что он был прав относительно магии, но, если она разделяла необходимые действия на последовательные этапы, все получалось. Она показала ему форму магии, которую использовала, чтобы больше и дальше видеть, и, хотя он не мог творить эту магию сам, по его восхищенному возгласу было ясно, что он понял. Потом она показала ему, что видит, точно так же, как показывала всем, кто даже не был магом.
Она медленно провела его сквозь сеть его магии и мимо прикосновения Ворона и подвела к голубому огню, окружавшему темную сердцевину.
– Голубой свет – это дух, – сказал он. – Это тебе нужно было увидеть. Не знаю, что там внутри… может, душа? Возможно. А может, это возникло, потому что я держал себя в такой форме…
Он замолчал.
Сэра закрыла глаза и осторожно сняла магию с Хиннума, затем отменила заклинание, которое использовала. Поморгала, прежде чем к глазам вернулась прежняя способность видеть, и сделала два шага назад, чтобы не стоять нос к носу с Ученым.
У Хиннума на лице все еще было ошеломленно-восторженное выражение. Сэра спросила:
– Если Сталкер не зло, почему он Черный?
Он избегал ответов на ее вопросы о Черном; она надеялась, что если захватит его врасплох, то получит лучшие результаты.
С разочаровывающей быстротой лицо его приняло настороженное выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104