– Ты ездил на ужин с пистолетом?
Майк кивнул. Мерси знала, что у него «кольт» сорок пятого калибра. Старослужащие полицейские любили это оружие за его предполагаемую убойную силу. Большинство молодых вооружались девятимиллиметровыми или «Магнумами-357», известными своей предполагаемой убойной силой. Начальная скорость их пули больше на триста футов в секунду, поэтому звук выстрела в отличие от «кольта» глушителями уменьшить нельзя. Майк, плохо разбиравшийся в технических вопросах и любивший прошлое, предпочитал более тяжелый пистолет.
– Где он был у тебя?
– На обычном месте.
– Что сказала Обри?
– Предложила повесить его на стул, но я отказался.
– О чем вы говорили?
– Как прятать микрофон, как играть роль, как заставить Горена Моладана проболтаться, о чем же еще?
– Кто такой Т.Т.?
Майк покраснел. Мерси видела это даже в тусклом свете лампы.
Он откинул со лба вихор.
– Я.
– Что это означает?
– Просто прозвище. У Обри было очень развито чувство юмора.
Мерси молчала, оказывая на него таким образом моральный нажим. Она чувствовала себя опустошенной, обманутой и ощущала приближение ярости.
– Темная Туча, – произнес наконец Майк. – Потому что я всегда серьезен и никогда не улыбаюсь.
– Ты отправил ей открытку. С надписью о дружбе.
– Мерси, это все, что между нами было. Дружба.
Майк допил то, что оставалось в стакане, потом встряхнул лед на дне и поднялся. Шел он неспешным шагом пьяного, с тупой самоуверенностью. Мерси бросила взгляд на стоявший возле кухни столик с телефоном, автоответчиком и блокнотом. Майк обычно вешал кобуру на стул возле него. Только когда его сын, Дэнни, бывал здесь – каждую вторую неделю по выходным – и когда он ложился спать, кобура с пистолетом висела на вешалке с внутренней стороны двери ванной комнаты. Сейчас она была на стуле.
Майк сел на прежнее место, очень бережно держа перед собой наполненный вновь стакан.
– Послушай, Мерси, что я видел в ней. Я видел юное существо, полное сил и жизни. Видел в ее занятии полное растрачивание себя попусту. Таково было мое мнение о ней, и она это знала. С первой нашей встречи. И Обри понимала, я прав. Я делал все возможное в разумных пределах, чтобы вырвать ее из этого мира. Ей требовался друг. Мужчина, который не будет расплачиваться и уходить. Требовался отец и брат. Друг. И я старался быть ей другом.
– Как?
Майк, раздувая ноздри, уставился на нее:
– Брал ее с собой несколько раз в церковь. Мы молились и говорили о выборе, о том, чем еще она могла бы заниматься. Проводили вместе время. Гуляли по пляжу. Ходили в парк. Просто... были. Это не столь уж трудно понять, так ведь? Двух людей, которым достаточно просто быть?
Мерси казалось, что ее кожа горит. Ей становилось трудно видеть. От злости ее поле зрения суживалось, цвета исчезали, и она словно бы смотрела на мир через ствол дробовика.
– Совсем не трудно. Майк, что ты находил в этом?
– Что значит – в этом?
– Яснее выразиться не могу.
Майк отпил глоток виски и поставил стакан.
– Обри мне нравилась. Я понимал ее неприятное положение. Она была милой, с хорошим чувством юмора, и все окружающие помыкали ею, начиная с родителей. Обри не видела их три года. Я чувствовал себя ее... защитником. Человеком, который может наставить ее на новый путь. Вот что я находил в этом, Мерси, я чувствовал себя добрым. Я не хотел от нее никакой платы. Я ничего для себя не искал. Только дарил ей вежливое отношение и уважение. Просто самую обычную любезность. Благодаря этому чувствовал себя... добрым. И нужным. Думаю, Обри нуждалась во мне.
– Она была влюблена в тебя?
Майк посмотрел на огонь в камине, в окно, потом опустил голову.
– Думаю, у нее зарождалось подобное чувство. Я понял это, когда увидел, как она старалась приготовить ужин. Раньше не понимал.
– Был ты влюблен в нее?
– Нет. Неужели ты не слышала, что я говорил?
– Не слышала, что ты не любил ее.
– Не играй со мной словами. У тебя это получается лучше, и пользоваться этим нечестно.
– Я спросила, был ли ты в нее влюблен.
– А я ответил – нет. Что тут непонятного?
Мерси почувствовала, как его гнев берет верх над ее гневом, уничтожает его, словно встречный огонь. И несколько секунд молчала, надеясь, что Майк остынет. Но по цвету его лица и нервозному взгляду поняла, что этого не происходит.
– Я влюблен в тебя, – сказал он.
Мерси никогда не слышала, чтобы эти слова произносились с такой злобой.
– О Господи, Майк! – промолвила она.
Мерси встала и подошла к камину, ощутив тепло. Старые половицы скрипели под ее ботинками. Порыв ветра засвистел в дубах, зашелестел пленкой на поленнице. Она пошла к кобуре, столику с телефоном, окну, выходящему на юг.
Никогда еще чувство и долг не смешивались у Мерси воедино, не тянули в разные стороны. С Хессом у нее не возникало разлада, бывали только разногласия. Тепло от камина и гнев Майка вызвали у Мерси боязнь замкнутого пространства и слабость. Пустота внутри сменилась сухим жаром.
Неужели она просто невероятно эгоистичная стерва, приносящая своим мужчинам либо смерть, либо страдание?
– Во многом причиной этому ты, – заявил Майк.
– Объясни, пожалуйста.
– Ты никогда... никогда не предлагаешь мне ничего.
Мерси посмотрела на Майка. Он говорил, держа стакан у рта.
– Не прикасаешься. Не целуешь. Не болтаешь. Не планируешь. Не мечтаешь. Не позволяешь мне чувствовать себя необходимым или хотя бы присутствующим. Не делаешь ничего.
– Да, это правда.
– И так что же мне остается делать?
– Влюбиться в другую женщину.
– Я же сказал тебе, что не был влюблен в нее! Не понимаешь?
Мерси наконец поняла. На это потребовалось несколько минут. Майк был прав. Он говорил правду. По крайней мере часть правды.
– Ты влюблялся в нее. И не знал, что делать, боялся того, к чему это может привести.
Майк повернулся к ней, теперь в его лице было что-то умоляющее, по-детски пылкое. И, пошатываясь, встал.
– Я ни разу не прикасался к ней с такой мыслью. Я пожимал ей руку. В тот вечер, уходя, обнял за плечи, но...
Мерси показалось, что ее сердце бросили с грузом за борт судна. Она подошла и взглянула на него:
– Но что, Майк? Ты никогда, никогда... Но дальше что? Какова последняя фраза?
– Я никогда не делал ничего такого. Держался так же, как ты.
– Но...
– Но мне нравилось ее общество.
– Нравилось.
– Очень. Я... я жаждал его. Мне нравилось, как Обри выглядела, двигалась, разговаривала, что говорила. Мне хотелось быть с ней. В одной комнате. С нею мне хотелось делать все то, что я хотел делать с тобой. Но я держал эти желания под контролем полностью, на сто процентов.
– Неужели?
– Да. И ты дура, если не веришь этому.
– Ты убил ее?
Майк, пошатываясь, обогнул кушетку, споткнулся, схватил Мерси за руку и отшвырнул в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84