Мерси пошла в туалет, вымыла руки и задалась вопросом, каково это – зарабатывать на жизнь таким способом, как Обри Уиттакер. В зеркале она видела женщину, не созданную для подобного дела, темноволосую, ширококостную, с простодушным выражением лица. Если вглядеться пристальнее, в нем можно было обнаружить даже немного нежности. Но главным образом в лице сквозило желание произвести арест.
Мерси просмотрела сделанные сотрудниками коронера фотографии и рентгеновские снимки тела Обри Уиттакер. Насколько она могла видеть, внутри не осталось пули или кусочков свинца. В центре правого желудочка сердца было темное пятно: очевидно, пулевое отверстие, сказал заместитель коронера.
Мерси удивило входное отверстие раневого канала. Разрыв зазубренный, маленький, но края его задраны и опалены. Кожа в радиусе полудюйма вокруг отверстия почернела. Это темное отверстие находилось в окружении полудюйма покрасневшей плоти. За ним начиналось нетронутое совершенство юного тела.
– Дуло пистолета было приставлено к платью, – сообщил заместитель коронера. – Вспышка опалила шелк и кожу.
Выходное отверстие было вдвое больше, но изменения цвета почти не наблюдалось. Оторван маленький лоскуток кожи. Находилось оно девятью дюймами выше входного. Мерси представила жилье и угол, под которым был произведен выстрел, потом линию от сердца Обри до верхней части застекленной раздвижной двери, где эксперты обнаружили дырку от пули.
– Похоже, пуля беспрепятственно прошла навылет, – заметил заместитель коронера. – Не задела кости или задела только по касательной. По-моему, она находилась в твердой оболочке. При мягком кончике она бы к выходу сплющилась сильнее.
Вскрытие тела было намечено на конец дня.
В криминалистической лаборатории Мерси смотрела через плечо Эвана О'Брайена, как он готовит дактилоскопические карты к отправке в ДКШ и АСОПОП. Были собраны два комплекта, один принадлежал покойной. О'Брайен являлся лучшим дактилоскопистом из всех, кого знала Мерси. Его познания о точках сравнения не уступали запутанной системе картотечных хранилищ, которую он помогал кодировать, работая в ДКШ в Сакраменто.
Мерси наблюдала, как Линда Койнер готовит гильзу от «кольта» сорок пятого калибра для федеральной регистратуры Бюро по борьбе с наркотиками на тот случай, если данное оружие применялось в связанных с ними преступлениях. Мерси казалось, что в этом деле наркотики ни при чем, но устроить проверку имело смысл.
Она помогла лаборанту проявить и высушить последние фотографии места преступления, которые потребуются ей при обходе дома. Один комплект для себя, другой для Саморры. Слава Богу, Мерси прошла курс фотодела в колледже. Стоя в полумраке темной комнаты с шумящей сушильной машиной, она смотрела, как на фотобумаге медленно, постепенно, словно по волшебству, появляется изображение тела Обри Уиттакер.
«Обри Уиттакер, – подумала она, – утеха мужчин, критикесса проповедей, гостеприимная хозяйка, бессемейная христианка. Изменила имя, покинула родной дом, начав с нуля. Кто ты?»
Мерси взяла по две копии отчета заместителя коронера, лабораторных данных, заключений экспертов. Она не читала их, потому что хотела ознакомиться с ними в доме Обри Уиттакер, когда будет находиться там только со своим напарником. При дневном свете место преступления всегда выглядит иначе.
Мерси побеседовала несколько минут с Айком Сумичем, молодым лаборантом, которого считала многообещающим. Подобно Эвану, он был одним из ее людей. Ей нравилась идея племени. И она создавала свое племя, подбирала членов, которые были ей симпатичны и могли оказаться полезными.
Иногда Мерси смотрела на них и думала, как они будут выглядеть через тридцать лет. Сумич в ее представлении выглядел хорошо, но у него был животик, от которого требовалось избавляться в спортзале.
Два года назад Айк помог ей в деле, которое сводило ее с ума. Нерешенных проблем между ними не было; Мерси просто хотела поболтать с ним, напомнить, что в группе расследования убийств у него есть друг.
Когда Саморра наконец появился в сыскном отделе, было уже почти три часа. Он был свежевыбритым, волосы еще не высохли после душа, но глаза – пустые, покрасневшие.
– Мы готовы к обходу? – спросил он.
– Да.
– Машину поведу я.
Глава 3
Мерси толкнула дверь и сказала:
– Коутс услышал шум и позвонил без четверти одиннадцать. Констебли Бернс и Сангейла приехали через десять минут. Свет над крыльцом горел, дверь была приоткрыта примерно на четыре дюйма. Все трое видели кровь.
Мерси снова толкнула дверь и смотрела, как она закрывается. Остановилась дверь опять в четырех дюймах от порога. Стоя в тени здания, Мерси поежилась на холодном декабрьском воздухе. Взяла заключения экспертов, пробежала взглядом машинописный текст.
– Эксперты искали на крыльце следы обуви, но поскольку краска там старая и прошло много людей, ничего полезного не нашли. Так говорит Линда Койнер. Если верить Александру Коутсу, у первого гостя обувь была на жесткой подошве, у второго – на мягкой. Пол, как ты оцениваешь слуховые данные Коутса?
– Шестьдесят процентов, что он был прав.
– Думаю, нам нужно иметь в виду двух людей. Работали они сообща или нет, это вопрос. Над чем работали – другой.
Саморра молча указал на маленькую выбоину в форме полумесяца на серой краске. Довольно глубокую, обнажавшую древесину, чуть правее кровавого пятна на уровне сердца. И посмотрел в свою копию текста.
– О'Брайен утверждает, что гильза отскочила отсюда и отлетела к обеденному столу. Койнер нашла ее в вазе с цветами. Хорошая работа.
– Обри отпрянула от убийцы.
Саморра медленно покачал головой:
– Он выстрелил в нее прямо отсюда, даже не входя в дверь. Обри открыла ее и сразу же получила пулю.
Его голос звучал как-то механически, отдаленно. Мерси подумала: «Он все еще с женой, в больнице».
Они вошли в дом. Парадная дверь снова почти закрылась. В застекленную раздвижную дверь и окна лился яркий солнечный свет. День был ясный, холодный, и солнце уже низко висело над океаном. Мерси почувствовала проходящее сквозь стекла тепло. Увидела пулевое отверстие в верхнем левом углу раздвижной двери, которого не заметила прошлой ночью.
Никто не безупречен, подумала она, однако надеялась стать безупречной. Как говорил Хесс? «Мерси, будь к себе снисходительной. Тебе еще предстоит провести с собой пятьдесят лет». Верно подмечено.
Прежде чем убрать труп, эксперты очертили его темным мелом. Мерси подняла голову от папки с документами и обратилась к напарнику:
– Я вот чего не понимаю. Койнер и О'Брайен считают, что Обри втащили на три фута в столовую. Судя по кровавому следу на ковре.
– Чтобы убийца мог закрыть за собой дверь, – предположил Саморра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84