Он поставил локти на колени и закрыл голову руками.
— Смит, — продолжал Най, — был еще неосторожнее. У нас есть и его сапоги тоже, и их подошвы в точности совпадают с другими следами. Кровавыми.
Черч расставил последние точки над «i»:
— Теперь о том, что будет с тобой дальше, Хикок, — сказал он — Ты вернешься в Канзас. Тебе будет предъявлено обвинение в четырех убийствах первой степени. Пункт первый: пятнадцатого ноября тысяча девятьсот пятьдесят девятого года некто Ричард Юджин Хикок незаконно, преступно, преднамеренно и по собственной воле лишил жизни Герберта У. Клаттера. Пункт второй: пятнадцатого ноября тысяча девятьсот пятьдесят девятого года тот же самый Ричард Юджин Хикок незаконно…
Хикок сказал:
— Клаттеров убил Перри Смит. — Он поднял голову и медленно выпрямился на стуле, словно боксер, который, пошатываясь, поднимается с ковра. — Это Перри. Я не смог его остановить. Он всех их убил.
Почтмейстерша Клэр, наслаждаясь чашечкой кофе в «Кафе Хартман», выразила неудовольствие тем, что радио играет слишком тихо.
— Сделайте погромче, — потребовала она.
Радио было настроено на волну станции Гарден-Сити. Она услышала слова: «…После своего драматического признания Хикок, рыдая, вышел из комнаты для допроса и в коридоре потерял сознание. Агенты Канзасского бюро расследований едва успели его подхватить. Они говорят, что, по словам Хикока, он и Перри Смит вторглись в жилище Клаттера, надеясь найти там сейф с десятью тысячами долларов как минимум. Но не найдя сейфа, они связали всех членов семьи и застрелили их одного за другим. Смит не подтверждает и не отрицает своей причастности к преступлению. Когда ему сообщили, что Хикок подписал признание, Смит сказал: „Я хотел бы увидеть эту бумагу", но его просьба была отклонена. Следователи пока отказываются с уверенностью утверждать, кто из задержанных стрелял в жертв. Они напоминают, что пока им известна только версия Хикока. Агенты Канзасского бюро расследований, сопровождающие задержанных в Канзас, уже выехали из Лас-Вегаса. Ожидается, что машины прибудут в Гарден-Сити в среду вечером. Тем временем окружной прокурор Дуэйн Уэст…»
— Развели, значит, — сказала миссис Хартман. — Догадались, надо же. Неудивительно, что этот гад упал в обморок.
Остальные — миссис Клэр, Мейбл Хелм и молодой фермер с хриплым голосом, который зашел купить жевательного табака «Браунз Мул», — заговорили все разом. Миссис Хелм промокнула глаза бумажной салфеткой.
— Я не буду слушать, — сказала она. — Я не должна. И я не буду.
«…Новость о том, что в деле наступил перелом, не вызвала большого оживления в Холкомбе, поселке, расположенном в полумиле от дома Клаттеров. Но в целом горожане в количестве двухсот семидесяти человек почувствовали облегчение…»
Молодой фермер вскричал:
— Облегчение! Вчера ночью, когда об этом сказали по телевизору, моя жена знаете что сделала? Разревелась, как маленькая.
— Тихо, — сказала миссис Клэр. — Тут про меня.
«…И почтмейстер Холкомба миссис Миртл Клэр сказала, что местные жители рады тому, что дело раскрыто, но некоторые из них до сих пор считают, что в нем могут быть замешаны и другие люди. Она говорит, что многие до сих пор запирают двери на засов и держат ружья наготове…» Миссис Хартман засмеялась:
— О Мирт! — воскликнула она. — Кому ты все это наговорила?
— Репортеру из «Телеграм».
Мужчины, которые хорошо знают миссис Клэр, обращаются с ней так, как будто она тоже мужчина. Фермер хлопнул ее по спине и сказал:
— Черт возьми, Мирт. Ну и дела, дружище. Ты что же, думаешь, что кто-то из нас приложил к этому руку?
Разумеется, именно так миссис Клэр и думала, и хотя обычно ее мнение никто не разделял, на сей раз она была не одинока, поскольку большинство жителей Холкомба, прожив в течение семи недель среди сплетен и слухов, взаимного недоверия и подозрений, похоже, были разочарованы тем, что убийцей оказался кто-то со стороны. В самом деле, значительная часть жителей поселка отказывалась верить тому, что во всем виноваты какие-то два незнакомца, два пришлых грабителя. Как сказала миссис Клэр, «может, это и их рук дело, этих парней, но тут все не так просто. Погодите. Когда-нибудь они докопаются до сути, и тогда-то уж мы узнаем, кто за всем этим стоит. Кому Клаттер перешел дорогу. Кто был мозгом ».
Миссис Хартман вздохнула. Она надеялась, что Мирт заблуждается. Миссис Хелм сказала:
— А я надеюсь, что их запрут покрепче. Не очень-то весело знать, что они совсем рядом.
— О, я не думаю, что есть о чем волноваться, мэм, — сказал молодой фермер. — Сейчас эти парни нас с вами боятся больше, чем мы их.
Аризона. Край ястребов, гремучих змей и высоких красных скал. По шоссе, пересекающему полынные склоны Столовых гор, мчатся две машины. За рулем головной машины — Дьюи; рядом с ним Перри Смит, на заднем сиденье Дунц. На Смита надеты наручники, соединенные короткой цепочкой с ремнем безопасности. Это приспособление настолько ограничивает его движения, что он не может закурить без посторонней помощи. Когда он хочет сигарету, Дьюи приходится ее раскуривать и вставлять ему в рот. Детективу неприятно это делать, для него это слишком интимное действие — из тех, какие он совершал, когда ухаживал за своей женой.
В целом задержанный не обращает внимания на своих конвоиров и на их периодические попытки подхлестнуть его с помощью выдержек из записанного на магнитофон признания Хикока: «Он говорит, что пытался тебя остановить, Перри, но не смог. Говорит, что боялся, что ты его тоже застрелишь», и «Да, сэр Перри. Во всем виноват один ты. Сам Хикок, если ему верить, и блохи на собаке не обидит». Все это — во всяком случае, на первый взгляд — Смита совершенно не волнует. Он продолжает рассматривать пейзаж, читать дурацкие стишки и считать скелеты койотов, украшающие ограды ранчо.
Дьюи, не ожидая никакой особенной реакции, говорит:
— Хикок нам сказал, что ты прирожденный убийца. Говорит, тебе убить — раз плюнуть. По его словам, однажды в Лас-Вегасе ты убил одного цветного велосипедной цепью. Забил его до смерти забавы ради.
К удивлению Дьюи, задержанный ахнул. Перри крутанулся на месте, чтобы посмотреть через заднее стекло на второй автомобиль и заглянуть внутрь: «Крутой парень!» Потом повернулся обратно и уставился на темную полосу пустого шоссе.
— Я думал, это все ваши штучки. Я вам не верил. Значит, Дик проболтался. Крутой парень! Да, просто кремень. Не обидит и блохи на собаке. Только задавит собаку, и все. — Он сплюнул. — Я не убивал ниггера.
Дунц ему поверил; просмотрев все папки с нераскрытыми убийствами в Лас-Вегасе, он выяснил, что по крайней мере этого преступления Смит не совершал.
— Я никогда не убивал никаких черномазых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
— Смит, — продолжал Най, — был еще неосторожнее. У нас есть и его сапоги тоже, и их подошвы в точности совпадают с другими следами. Кровавыми.
Черч расставил последние точки над «i»:
— Теперь о том, что будет с тобой дальше, Хикок, — сказал он — Ты вернешься в Канзас. Тебе будет предъявлено обвинение в четырех убийствах первой степени. Пункт первый: пятнадцатого ноября тысяча девятьсот пятьдесят девятого года некто Ричард Юджин Хикок незаконно, преступно, преднамеренно и по собственной воле лишил жизни Герберта У. Клаттера. Пункт второй: пятнадцатого ноября тысяча девятьсот пятьдесят девятого года тот же самый Ричард Юджин Хикок незаконно…
Хикок сказал:
— Клаттеров убил Перри Смит. — Он поднял голову и медленно выпрямился на стуле, словно боксер, который, пошатываясь, поднимается с ковра. — Это Перри. Я не смог его остановить. Он всех их убил.
Почтмейстерша Клэр, наслаждаясь чашечкой кофе в «Кафе Хартман», выразила неудовольствие тем, что радио играет слишком тихо.
— Сделайте погромче, — потребовала она.
Радио было настроено на волну станции Гарден-Сити. Она услышала слова: «…После своего драматического признания Хикок, рыдая, вышел из комнаты для допроса и в коридоре потерял сознание. Агенты Канзасского бюро расследований едва успели его подхватить. Они говорят, что, по словам Хикока, он и Перри Смит вторглись в жилище Клаттера, надеясь найти там сейф с десятью тысячами долларов как минимум. Но не найдя сейфа, они связали всех членов семьи и застрелили их одного за другим. Смит не подтверждает и не отрицает своей причастности к преступлению. Когда ему сообщили, что Хикок подписал признание, Смит сказал: „Я хотел бы увидеть эту бумагу", но его просьба была отклонена. Следователи пока отказываются с уверенностью утверждать, кто из задержанных стрелял в жертв. Они напоминают, что пока им известна только версия Хикока. Агенты Канзасского бюро расследований, сопровождающие задержанных в Канзас, уже выехали из Лас-Вегаса. Ожидается, что машины прибудут в Гарден-Сити в среду вечером. Тем временем окружной прокурор Дуэйн Уэст…»
— Развели, значит, — сказала миссис Хартман. — Догадались, надо же. Неудивительно, что этот гад упал в обморок.
Остальные — миссис Клэр, Мейбл Хелм и молодой фермер с хриплым голосом, который зашел купить жевательного табака «Браунз Мул», — заговорили все разом. Миссис Хелм промокнула глаза бумажной салфеткой.
— Я не буду слушать, — сказала она. — Я не должна. И я не буду.
«…Новость о том, что в деле наступил перелом, не вызвала большого оживления в Холкомбе, поселке, расположенном в полумиле от дома Клаттеров. Но в целом горожане в количестве двухсот семидесяти человек почувствовали облегчение…»
Молодой фермер вскричал:
— Облегчение! Вчера ночью, когда об этом сказали по телевизору, моя жена знаете что сделала? Разревелась, как маленькая.
— Тихо, — сказала миссис Клэр. — Тут про меня.
«…И почтмейстер Холкомба миссис Миртл Клэр сказала, что местные жители рады тому, что дело раскрыто, но некоторые из них до сих пор считают, что в нем могут быть замешаны и другие люди. Она говорит, что многие до сих пор запирают двери на засов и держат ружья наготове…» Миссис Хартман засмеялась:
— О Мирт! — воскликнула она. — Кому ты все это наговорила?
— Репортеру из «Телеграм».
Мужчины, которые хорошо знают миссис Клэр, обращаются с ней так, как будто она тоже мужчина. Фермер хлопнул ее по спине и сказал:
— Черт возьми, Мирт. Ну и дела, дружище. Ты что же, думаешь, что кто-то из нас приложил к этому руку?
Разумеется, именно так миссис Клэр и думала, и хотя обычно ее мнение никто не разделял, на сей раз она была не одинока, поскольку большинство жителей Холкомба, прожив в течение семи недель среди сплетен и слухов, взаимного недоверия и подозрений, похоже, были разочарованы тем, что убийцей оказался кто-то со стороны. В самом деле, значительная часть жителей поселка отказывалась верить тому, что во всем виноваты какие-то два незнакомца, два пришлых грабителя. Как сказала миссис Клэр, «может, это и их рук дело, этих парней, но тут все не так просто. Погодите. Когда-нибудь они докопаются до сути, и тогда-то уж мы узнаем, кто за всем этим стоит. Кому Клаттер перешел дорогу. Кто был мозгом ».
Миссис Хартман вздохнула. Она надеялась, что Мирт заблуждается. Миссис Хелм сказала:
— А я надеюсь, что их запрут покрепче. Не очень-то весело знать, что они совсем рядом.
— О, я не думаю, что есть о чем волноваться, мэм, — сказал молодой фермер. — Сейчас эти парни нас с вами боятся больше, чем мы их.
Аризона. Край ястребов, гремучих змей и высоких красных скал. По шоссе, пересекающему полынные склоны Столовых гор, мчатся две машины. За рулем головной машины — Дьюи; рядом с ним Перри Смит, на заднем сиденье Дунц. На Смита надеты наручники, соединенные короткой цепочкой с ремнем безопасности. Это приспособление настолько ограничивает его движения, что он не может закурить без посторонней помощи. Когда он хочет сигарету, Дьюи приходится ее раскуривать и вставлять ему в рот. Детективу неприятно это делать, для него это слишком интимное действие — из тех, какие он совершал, когда ухаживал за своей женой.
В целом задержанный не обращает внимания на своих конвоиров и на их периодические попытки подхлестнуть его с помощью выдержек из записанного на магнитофон признания Хикока: «Он говорит, что пытался тебя остановить, Перри, но не смог. Говорит, что боялся, что ты его тоже застрелишь», и «Да, сэр Перри. Во всем виноват один ты. Сам Хикок, если ему верить, и блохи на собаке не обидит». Все это — во всяком случае, на первый взгляд — Смита совершенно не волнует. Он продолжает рассматривать пейзаж, читать дурацкие стишки и считать скелеты койотов, украшающие ограды ранчо.
Дьюи, не ожидая никакой особенной реакции, говорит:
— Хикок нам сказал, что ты прирожденный убийца. Говорит, тебе убить — раз плюнуть. По его словам, однажды в Лас-Вегасе ты убил одного цветного велосипедной цепью. Забил его до смерти забавы ради.
К удивлению Дьюи, задержанный ахнул. Перри крутанулся на месте, чтобы посмотреть через заднее стекло на второй автомобиль и заглянуть внутрь: «Крутой парень!» Потом повернулся обратно и уставился на темную полосу пустого шоссе.
— Я думал, это все ваши штучки. Я вам не верил. Значит, Дик проболтался. Крутой парень! Да, просто кремень. Не обидит и блохи на собаке. Только задавит собаку, и все. — Он сплюнул. — Я не убивал ниггера.
Дунц ему поверил; просмотрев все папки с нераскрытыми убийствами в Лас-Вегасе, он выяснил, что по крайней мере этого преступления Смит не совершал.
— Я никогда не убивал никаких черномазых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109