– Вельды, виттары, ары – кто это все такие? Мне это гаврокх объяснить должен?!
– Не знаю, кто есть тот самый уважаемый человек, о котором ты говоришь, дочь моя…
– Ладно, оставим, – досадливо отмахнулась она. Помолчала, медленно вдохнула и еще более медленно выдохнула: – Давайте по существу: что вас конкретно в вашем племени не устраивает, как я могу вам помочь и что за это получу?
«Получу»?! Это еще что за новости?!! Да она должна гордиться оказанной ей Змием честью…
– Дочь моя, за выполнение собственного долга люди обычно получают награду богов, – вкрадчиво начал жрец, тонко намекая на то, что платы за выполнение возложенного на нее судьбой девушке ждать не стоит. Но ринда только насмешливо фыркнула:
– Скажите еще, Хранящих!
Кто есть те Хранящие, жрец не знал, но по неприкрытой иронии в голосе понял, что на награду от них рассчитывать бы не пришлось. Что ж, попытаемся воззвать к самолюбию и приобщить к чувству избранности…
– Дочь моя, ты выбрана самим Змием для исполнения священной миссии! Ты избрана риндой – святой, чье предназначение…
– Почему, интересно, этот Змий не сподобился узнать моего мнения на этот счет? – резонно возразила ринда. – А если я против?
– А с какой это стати ты будешь против? – удивился жрец, недовольный, что его столь бесцеремонно перебили. – Змий оказал тебе честь…
Искренний хохот ринды непривычным раскатом пролетел по залу, гулко откликнувшись эхом из далеких углов. Девушка смеялась чуть не до слез, восхищенно стуча ладонью по подлокотнику своего кресла.
– Что смешного ты нашла в моих словах, дочь моя? – неприязненно спросил жрец, поплотнее закутываясь в свое одеяние: от этого смеха мурашки бежали по коже.
– Хм… Немного сомнительной мне представляется сия честь, – пояснила девушка. – Тем паче – в свете альтруистских побуждений, коих у меня всегда была катастрофическая нехватка!
– Дочь моя… – возмущенно начал было жрец, но снова был перебит жалобным стоном:
– Да хватит уже, мил-человек, в родственники ко мне набиваться! Я, может, вашей бабке ровесница, а вы заладили – «дочь моя, дочь моя»!
– Хорошо, доч… ринда, – покорно согласился жрец. – Если тебе неприятно сие обращение, я не стану терзать им твой слух.
– Покорнейше благодарю! – язвительно отозвалась девушка. – Даже не представляете, как я рада!
– Ринда, – устало завел в сотый раз ту же песню жрец, – ты должна понять, как нужна нам твоя помощь…
– Для начала будет эффективней понять, что я получу за эту помощь, – непреклонно возразила ринда. – Ибо работа на общественных началах как-то не вдохновляет…
– Ты получишь… всеобщий почет и уважение, – несколько подрастерялся от такого наглого натиска жрец.
– Ыых, – презрительно зевнула в кулак ринда. – И это все?
– Ну… Э-э-э… – Больше громких пустых слов в закромах памяти, увы, не завалялось. – Да, все.
– Тогда с какой, интересно, стати, я буду вам помогать? – скучающим тоном протянула она.
– Да у тебя попросту нет другого выхода! – в раздражении откликнулся жрец, отчаявшись добром склонить к сотрудничеству вздорную девчонку. Вот еще упрямица свалилась на его и без того больную голову!
Едва заслышав безапелляционные нотки в его голосе, ринда тут же хищно подалась вперед, черные глаза мгновенно полыхнули злым багровым пламенем, поглотившим зрачки и радужку.
– А кто это посмеет не дать мне выйти? – медленно, с тщательно отмеренной угрозой в голосе прошипела она.
– С нашей Ветки никто не может уйти просто так, без разрешения хотя бы одного вельда, – тоном довольного кота, уверенного в своей власти над пойманной мышью, промурчал жрец. – А ни один из нас, вельдов, не разрешит тебе уйти, пока не исполнишь того, что предначертано.
Ринда плотоядно усмехнулась, ехидно клацнув зубами.
– А ни одна из нас, ведьм, не станет спрашивать разрешения, если захочет уйти.
Входная дверь резко распахнулась, и в зал быстрым уверенным шагом вошел виттар. Скользнул быстрым небрежным взглядом по давно знакомой обстановке, подошел почти вплотную к жрецу и почтительно, но с оттенком какого-то тщательно завуалированного издевательства склонил голову в поклоне:
– Разрешите сказать вам два слова, ваше святейшество?
– Говори, сын мой, – устало отмахнулся жрец, втайне радуясь неожиданному вторжению, разрядившему острый момент.
– Наедине, если вы, риль, – поклон уже ринде, – не возражаете. Всего две минуты.
– Да хоть час, – фыркнула ринда.
Виттар тут же воспользовался любезным разрешением и оттащил вяло упирающегося жреца к окну.
– Что вы делаете, ваше святейшество?
– Объясняю ринде, чего мы от нее хотим, – искренне удивился жрец, не привыкший к беспардонному обращению, тем более – со стороны подчиняющихся ему виттаров.
– Ваше святейшество, если разговор и дальше пойдет в том же духе, то добром это не кончится, – настойчиво сжимал его локоть виттар. – Она же ведьма!
– Она – ринда, – недовольно возразил жрец, отнимая свою руку. Оно, конечно, ясно, что стоящий за дверью на страже виттар безо всяких усилий слышит абсолютно все, что говорится в зале, но столь откровенная осведомленность жреца не порадовала.
Виттар негромко рассмеялся:
– Ваше святейшество, не будьте столь наивны!
– Да как ты смеешь…
– Прошу прощения, – торопливо склонил голову виттар и тут же продолжил: – Ваше святейшество, я просто не хочу потерять ринду теперь, когда мы уже даже привезли ее к нам.
– Уверяю, наши желания совпадают, – буркнул жрец.
– Не сомневаюсь, – с готовностью подхватил виттар. – Но эта девушка – ведьма, причем живущая вот уже восемьдесят лет. За такое время все понятия о чести, долге и альтруизме давно успели вытесниться циничной мантрой «ты – мне, я – тебе». Она из принципа не согласится работать для нас за просто «почет и уважение» – видала она их в… Хм, в общем, не согласится… Так неужели нам сложно пойти ей навстречу?
– И что ты предлагаешь? – нахмурился жрец. Речи виттара были слишком умны и логичны. До неприличия.
– Узнать, за какую плату она пойдет на сотрудничество, и, если та не окажется чрезмерной, – заплатить.
Жрец опасливо покосился на ринду, даже ни разу не глянувшую в их сторону за все время разговора. Интересно, а как у нее со слухом? Если только слышала хоть два слова из того, что здесь говорилось…
Та лишь устало прикрыла глаза и, сгенерировав два энергетических сгустка, ровно катала их по ладони. Должно быть, сие действо успокаивало ее, но зато чрезвычайно сильно раздражало и пугало прочих случайных свидетелей. От двух плавно перекатывающихся в тонких гибких пальцах смертоносных шаров невозможно было отвести взгляда, загипнотизированного непрерывным, как горение огня, движением. Изящная женская рука, небрежно поигрывающая двумя жуткими смертями, рождала в груди животный страх и терпковатое чувство щекочущей нервы опасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127