– Да и байки у костра порой потравить приятно. Если есть с кем.
Я улыбнулась, чуть сжимая бока вемили коленями, чтобы та прибавила ходу.
– Потравим, не сомневайся!
Небо медленно выцветало сизо-серой шалью, проглатывая, словно бездонный колодец, последние лучи света. Сумерки сгустились быстро, обняв нас сырым холодным туманом. Лиридан последние полчаса смущенно оглядывался по сторонам в поисках удобного местечка для ночной стоянки, но найти его никак не мог. Я, уже как-то раз здесь проезжавшая, знала, что толку от этих поисков нет и не предвидится: везде будет такая же дорога с тянущимся по обочинам лесом; но не сообщала эту приятную новость спутнику: скоро сам убедится и придет к единственно верному решению – спать на краю дороги.
Зачем лишний раз щекотать мужское самолюбие? Пусть считает себя главным, я не против. Лишь бы слишком не зарывался.
Еще через четверть часа безуспешных поисков солнце, блеснув на прощание, скрылось за макушками легко касающихся небосвода деревьев, а Лиридан с виноватым выражением лица повернулся ко мне:
– Знаешь, похоже, нам придется спать на обочине…
– Знаю, – согласно зевнула я, натягивая поводья и наконец останавливая сонную Шэру, последнюю версту трусившую уже чисто машинально. Та довольно всхрапнула и услужливо присела, чтобы хозяйке легче было слезть.
– Откуда знаешь? – насторожился Лиридан, также спешиваясь.
– «Знаю» – значит, поняла, приняла к сведению и полностью согласна с принятым решением, – легко выкрутилась я, снимая с вемили седло и вешая его на ближайшую ветку. Шэра встряхнулась от кончиков ушек до хвоста, потом потянулась, словно кошка, и отошла поглубже в лес.
– Потеряется, – кивнул в сторону исчезающей из виду кобылки Лиридан, расседлывая своего скакуна.
– Куда уж там! – насмешливо хмыкнула я, передергивая плечами от холодка. Нахохлившаяся ворона на ветке ели согласно вздрогнула, поплотнее запахнувшись в черные крылья.
– Дело твое, – пожал плечами наемник, стреножив коня, и тут же, деловито оглядевшись, добавил: – Давай так: ты идешь за хворостом, а я разбираюсь со стоянкой и ужином.
Я беспрекословно развернулась и пошла в лес. Тем паче что все равно в кустики захотелось…
С кустиками я разобралась быстро, о хворосте же и думать не стала – я его всегда заклинанием собираю, и в лес пошла просто чтобы ноги слегка размять. Все-таки давненько я целый день на вемили не проводила. Поясница пока неясно ныла, обещая качественно разболеться к утру, если я сейчас же не приму должных мер.
Но мне стало не до нее: я увидела белку. Причем не классическую, рыжую, грызущую невесть откуда взявшиеся зимой орехи и глумливо запорашивающую шелухой глаза всем, кто умиленно взирает на сие действо снизу; а белку нестандартную, черную, увлеченно вынюхивающую что-то, распластавшись всем телом по земле. А может, это был хорек?
Я тоже понюхала. На всякий случай: вдруг пожар? Ничем не пахло.
А может, надо нюхать именно внизу?
Я не поленилась лечь, постаралась развернуть свой нос в ту же сторону, куда был направлен белкин, и принялась увлеченно нюхать.
Пахло сырой землей и собственной дурью.
Белка оставила свое захватывающее занятие и с непередаваемым интересом уставилась на сумасшедшую ведьму, потом неуверенно хрюкнула: ты, мол, что, совсем того? – и смылась на дерево.
Позади раздалось знакомое презрительное фырканье, и Шэра с ошарашенным видом ткнулась мне в плечо, предлагая подвезти до ближайшего дома скорби.
– Да ну вас всех! – обиженно проворчала я, вставая и отряхивая изрядно выпачкавшийся плащ. – Уже и пошутить нельзя!
Шэра успокаивающе положила мне голову на плечо, сочувственно вздохнув. Я удовлетворенно хмыкнула и направилась к оставленной минут десять назад опушке.
Там работа кипела ключом: Лиридан уже успел то ли отпилить, то ли оторвать, то ли отгрызть (ибо стука топора я не слышала) несколько шикарных еловых лап и соорудить нам лежаки, достать откуда-то полковриги хлеба и несколько свежих огурцов и принести от журчавшего неподалеку ручейка котелок воды. На меня он уставился с удивленным осуждением:
– И где ворох хвороста?
– Сейчас будет, – улыбнулась я, перебирая в воздухе пальцами левой руки и шепча незамысловатое заклинание. Посреди нашей стоянки тут же материализовалась горка хвороста, сложенного «шалашиком». Чуть подальше выросла еще одна, уже наваленная как попало – подбрасывать в потухающий костер.
Лиридан недовольно нахмурился, а я поспешила объясниться:
– Я ведьма…
Но наемник уже сменил выражение лица и только досадливо махнул рукой:
– Да знаю я.
– Откуда?!
Лиридан бросил на меня недоумевающий взгляд, потом в темно-зеленых глазах промелькнула досада, будто он в чем-то проговорился, и вскользь ответил:
– Я видел, как ты монету в трактире материализовывала, да и лошади такие только у магов бывают… А что? Это военная тайна.
Я не ответила и запалила костер.
Не тайна, конечно, но я думала, что он пока не знает… Какого Йыра тогда меня беззащитной называл? И вступался зачем?
Впрочем, сейчас не было бы ничего глупее, чем начать задавать бесконечные вопросы, надоедая уставшему человеку. Да и какая мне, собственно, разница? Ну знает и знает. Это избавляет меня от необходимости давать кучу никому не нужных объяснений, которых люди почему-то непременно требуют, встретившись с ведьмой. На первом месте по рейтингу гордо восседает вопрос: «А вы есть умеете?»
Поужинав, мы единогласно решили, что оба устали до смерти и байки травить лучше будем завтра.
А сегодня оставалось только блаженно прикрыть глаза, чтобы полная луна не тревожила полуоборотническую сущность, тоскливо скребясь внутри черной кошкой…
Что-то мягкое неуверенно ткнулось в плечо и тут же испуганно отскочило, уставившись на мгновенно взвившуюся на ноги меня осоловелыми, чуть поблескивающими в темноте глазами.
– Шэрка, трать-тарарать, ты, что ли? – недовольно, но с ноткой облегчения прошипела я. – Ну нельзя же так пугать! Рискуешь вообще на кворр без хозяйки остаться: инфаркт не дремлет, говрокх не спит!
Вемиль виновато вздохнула, еще раз ткнувшись мне в плечо шелковистой мордой, я машинально погладила ее по крутой шее и только тут заметила, что лошадка моя вся в мыле, словно промчалась без остановки несколько верст, и ощутимо подрагивает от беспокойства. Это еще что за шуточки?! Кто мог так напугать вемиль, чтобы она кинулась убегать? Тем паче мою вемиль, прошедшую уже огонь, воду, Море кое-как сляпанных порталов и ночной полет на раненом, то и дело ухающем в воздушные ямы драконе?!! Да и кто может сравниться в скорости и ловкости с летающей лошадью, причем даже не имеющей всадницы на спине? Странно… Очень даже странно…
– Что стряслось-то?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Я улыбнулась, чуть сжимая бока вемили коленями, чтобы та прибавила ходу.
– Потравим, не сомневайся!
Небо медленно выцветало сизо-серой шалью, проглатывая, словно бездонный колодец, последние лучи света. Сумерки сгустились быстро, обняв нас сырым холодным туманом. Лиридан последние полчаса смущенно оглядывался по сторонам в поисках удобного местечка для ночной стоянки, но найти его никак не мог. Я, уже как-то раз здесь проезжавшая, знала, что толку от этих поисков нет и не предвидится: везде будет такая же дорога с тянущимся по обочинам лесом; но не сообщала эту приятную новость спутнику: скоро сам убедится и придет к единственно верному решению – спать на краю дороги.
Зачем лишний раз щекотать мужское самолюбие? Пусть считает себя главным, я не против. Лишь бы слишком не зарывался.
Еще через четверть часа безуспешных поисков солнце, блеснув на прощание, скрылось за макушками легко касающихся небосвода деревьев, а Лиридан с виноватым выражением лица повернулся ко мне:
– Знаешь, похоже, нам придется спать на обочине…
– Знаю, – согласно зевнула я, натягивая поводья и наконец останавливая сонную Шэру, последнюю версту трусившую уже чисто машинально. Та довольно всхрапнула и услужливо присела, чтобы хозяйке легче было слезть.
– Откуда знаешь? – насторожился Лиридан, также спешиваясь.
– «Знаю» – значит, поняла, приняла к сведению и полностью согласна с принятым решением, – легко выкрутилась я, снимая с вемили седло и вешая его на ближайшую ветку. Шэра встряхнулась от кончиков ушек до хвоста, потом потянулась, словно кошка, и отошла поглубже в лес.
– Потеряется, – кивнул в сторону исчезающей из виду кобылки Лиридан, расседлывая своего скакуна.
– Куда уж там! – насмешливо хмыкнула я, передергивая плечами от холодка. Нахохлившаяся ворона на ветке ели согласно вздрогнула, поплотнее запахнувшись в черные крылья.
– Дело твое, – пожал плечами наемник, стреножив коня, и тут же, деловито оглядевшись, добавил: – Давай так: ты идешь за хворостом, а я разбираюсь со стоянкой и ужином.
Я беспрекословно развернулась и пошла в лес. Тем паче что все равно в кустики захотелось…
С кустиками я разобралась быстро, о хворосте же и думать не стала – я его всегда заклинанием собираю, и в лес пошла просто чтобы ноги слегка размять. Все-таки давненько я целый день на вемили не проводила. Поясница пока неясно ныла, обещая качественно разболеться к утру, если я сейчас же не приму должных мер.
Но мне стало не до нее: я увидела белку. Причем не классическую, рыжую, грызущую невесть откуда взявшиеся зимой орехи и глумливо запорашивающую шелухой глаза всем, кто умиленно взирает на сие действо снизу; а белку нестандартную, черную, увлеченно вынюхивающую что-то, распластавшись всем телом по земле. А может, это был хорек?
Я тоже понюхала. На всякий случай: вдруг пожар? Ничем не пахло.
А может, надо нюхать именно внизу?
Я не поленилась лечь, постаралась развернуть свой нос в ту же сторону, куда был направлен белкин, и принялась увлеченно нюхать.
Пахло сырой землей и собственной дурью.
Белка оставила свое захватывающее занятие и с непередаваемым интересом уставилась на сумасшедшую ведьму, потом неуверенно хрюкнула: ты, мол, что, совсем того? – и смылась на дерево.
Позади раздалось знакомое презрительное фырканье, и Шэра с ошарашенным видом ткнулась мне в плечо, предлагая подвезти до ближайшего дома скорби.
– Да ну вас всех! – обиженно проворчала я, вставая и отряхивая изрядно выпачкавшийся плащ. – Уже и пошутить нельзя!
Шэра успокаивающе положила мне голову на плечо, сочувственно вздохнув. Я удовлетворенно хмыкнула и направилась к оставленной минут десять назад опушке.
Там работа кипела ключом: Лиридан уже успел то ли отпилить, то ли оторвать, то ли отгрызть (ибо стука топора я не слышала) несколько шикарных еловых лап и соорудить нам лежаки, достать откуда-то полковриги хлеба и несколько свежих огурцов и принести от журчавшего неподалеку ручейка котелок воды. На меня он уставился с удивленным осуждением:
– И где ворох хвороста?
– Сейчас будет, – улыбнулась я, перебирая в воздухе пальцами левой руки и шепча незамысловатое заклинание. Посреди нашей стоянки тут же материализовалась горка хвороста, сложенного «шалашиком». Чуть подальше выросла еще одна, уже наваленная как попало – подбрасывать в потухающий костер.
Лиридан недовольно нахмурился, а я поспешила объясниться:
– Я ведьма…
Но наемник уже сменил выражение лица и только досадливо махнул рукой:
– Да знаю я.
– Откуда?!
Лиридан бросил на меня недоумевающий взгляд, потом в темно-зеленых глазах промелькнула досада, будто он в чем-то проговорился, и вскользь ответил:
– Я видел, как ты монету в трактире материализовывала, да и лошади такие только у магов бывают… А что? Это военная тайна.
Я не ответила и запалила костер.
Не тайна, конечно, но я думала, что он пока не знает… Какого Йыра тогда меня беззащитной называл? И вступался зачем?
Впрочем, сейчас не было бы ничего глупее, чем начать задавать бесконечные вопросы, надоедая уставшему человеку. Да и какая мне, собственно, разница? Ну знает и знает. Это избавляет меня от необходимости давать кучу никому не нужных объяснений, которых люди почему-то непременно требуют, встретившись с ведьмой. На первом месте по рейтингу гордо восседает вопрос: «А вы есть умеете?»
Поужинав, мы единогласно решили, что оба устали до смерти и байки травить лучше будем завтра.
А сегодня оставалось только блаженно прикрыть глаза, чтобы полная луна не тревожила полуоборотническую сущность, тоскливо скребясь внутри черной кошкой…
Что-то мягкое неуверенно ткнулось в плечо и тут же испуганно отскочило, уставившись на мгновенно взвившуюся на ноги меня осоловелыми, чуть поблескивающими в темноте глазами.
– Шэрка, трать-тарарать, ты, что ли? – недовольно, но с ноткой облегчения прошипела я. – Ну нельзя же так пугать! Рискуешь вообще на кворр без хозяйки остаться: инфаркт не дремлет, говрокх не спит!
Вемиль виновато вздохнула, еще раз ткнувшись мне в плечо шелковистой мордой, я машинально погладила ее по крутой шее и только тут заметила, что лошадка моя вся в мыле, словно промчалась без остановки несколько верст, и ощутимо подрагивает от беспокойства. Это еще что за шуточки?! Кто мог так напугать вемиль, чтобы она кинулась убегать? Тем паче мою вемиль, прошедшую уже огонь, воду, Море кое-как сляпанных порталов и ночной полет на раненом, то и дело ухающем в воздушные ямы драконе?!! Да и кто может сравниться в скорости и ловкости с летающей лошадью, причем даже не имеющей всадницы на спине? Странно… Очень даже странно…
– Что стряслось-то?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127