Камин казался центром комнаты, все было обращено к нему. Рядом с ним стояли два чудесных кресла-качалки из резного красного дерева, сулившие покой.
Комната чрезвычайно понравилась Кристине. Перед камином лежал плотный темный коврик местного производства, защищая персидский ковер, покрывавший пол. Стоявшие в буфете тарелки и чашки были расписаны жанровыми сценками в красновато-коричневых тонах, которые предпочитали старые голландцы. По комнате расставлены маленькие столики. Можно было пить чай у окна, перед камином или в укромном уголке за проходом, ведущим в кухню. И все-таки комната казалась нежилой. В ней не хватало газет Адриана, листков бумаги с набросками французских стихов, книг и рукоделия Кристины. Хотя все остальное было. Комната была готова в любую минуту принять гостей. Ее размеры, обстановка, сами стены, казалось, создавали не только чувство комфорта, но и ощущение покоя – для глаза и души.
Во всяком случае, так ее восприняла Кристина. Ей нравился этот дом, так же как нравилось умение Адриана в самых неприятных обстоятельствах устраиваться со вкусом.
Она скучала по нему.
Ей нужно было помещение, в котором во всем, от пола до потолка, не чувствовался бы его вкус.
Кристина уже несколько часов сидела в качалке у камина глядя в окно, выходившее на подъездную дорогу. Адриан задерживался.
Они с Сэмом молчали. Тишина стала мирным соглашением между ними. В комнате было тепло, она словно светилась дружелюбным весельем. Лишь окно не скрывало правду жизни и казалось темным квадратом на фоке красивых обоев. Порой ветер швырял в окно горсти снега, и это казалось шуткой дурного вкуса. В движении снежинок за стеклом мерещилось возвращение Адриана, но непогода только создавала ему новые сложности. Шел густой снег. Хоть Кристина и сознавала, что это всего лишь игра света и тени, но за последний час у нее не раз подпрыгивало сердце, ей казалось, что она видит Адриана. Но видение исчезало, и только снежинки лепились к оконной раме.
– Почему бы вам не прилечь? – Сэм вышел из спальни. – Он разбудит вас, когда приедет, я уверен.
– Пора бы ему уже быть здесь.
– Не обязательно… – Сэм подошел к камину и подбросил новое полено. – Я сложил ваши вещи в передней спальне. Она маленькая, но я уверен, что Адриан захочет видеть из окна, что происходит перед домом и по сторонам. – Сэм помолчал, словно подбирая слова. Будто слова могли преодолеть заточение, в котором они оказались. – Конечно, это только мои предположения. Знаете, он никогда не претендовал на какую-нибудь комнату. Он очень внимательно выбирал подходящее место, дом. Потом тщательно его обставлял, содержал. Но никогда не давал понять, что будет здесь жить.
Кристина понимала, что Сэм сам себя уговаривает и убеждает.
– Хотите чаю? – Она тяжело поднялась с кресла. – Я приготовлю.
Кристина занялась обычной возней с чайником, чашками, блюдцами. Нашла сахар. В ящике за окном было даже молоко.
– Кажется, кто-то едет, – сказал из гостиной Сэм.
Кристина подошла к двери. Чашки с горячим чаем позвякивали на подносе, который она держала в руках.
– Держитесь естественно, – предупредил Сэм. – Когда горит лампа, снаружи гораздо лучше видно, что творится в доме, чем наоборот.
Она поставила поднос на столик рядом со своим креслом и встала за спиной Сэма.
Дом стоял в неглубокой долине. Подъезды к нему вели по долгим пологим склонам. Снег прекратился. Открытое пространство хорошо передавало звуки. Присмотревшись, можно было увидеть в отдалении серый силуэт повозки.
– Займитесь чем-нибудь, – сказал Сэм Кристине, участливо коснувшись ее руки. – Чем-нибудь обыденным. Это может быть кто угодно.
– Адриан…
– Нет. Если только он не лежит связанный по рукам и ногам на дне повозки. В таких возят узников.
Услышав категоричный ответ, Кристина взглянула на Сэма. Холодок пробежал по спине. Она пыталась чем-то заняться, но не могла сосредоточиться. Они с Сэмом для неожиданных гостей изображали супружескую чету, как делали это утром, выезжая из города. Кристина не могла удержаться и поглядывала в окно.
Повозка подъехала ближе, настолько близко, что можно было разобрать спорящие голоса.
– Это не он, – снова сказал Сэм.
– Вы так уверены? – сердито посмотрела на него Кристина.
– Он не приедет в повозке. На дорогах проверки. Он не станет рисковать. И не сможет доехать по дороге, засыпанной снегом.
– А как он приедет?
– Не знаю. Лошадь была бы лучше всего. Если у него будет возможность ее достать. Или пешком.
– Пешком?! Через полстраны в такой буран? Веселая шутка! Неудивительно, что его до сих пор нет. – Кристина кинулась от окна в прихожую, набросила накидку и шаль. – Посмотрю, кто приехал. А если его там нет, пойду за ним.
Сэм молча встал рядом с ней на крыльце и крепко взял за локоть.
– Идите в дом. Я вас никуда не пущу.
Кристина сопротивлялась и, прищурившись, смотрела на него.
– Когда?
– Простите?
– Сколько он велел вам ждать? Когда вы заберете меня отсюда, если он не приедет?
– Завтра.
Она судорожно выдохнула и выдернула руку.
– Завтра? Не слишком большой запас времени.
– Да уж. – Сэм сказал это мягко, словно Кристина наконец все поняла.
Голоса стали более отчетливыми. Слов было не разобрать, но тон понятен. Гнев. Французская речь. Но голоса Адриана не слышно. Это приехал не он.
Резкие французские фразы, неожиданно обрывающиеся в конце, походили на падающие в ночи звезды. Кристина не могла разглядеть людей, но с неестественной четкостью слышала звуки. Раздаваясь над снежной равниной, они вносили определенную ясность в ситуацию: стало понятно, кого привезла повозка. Проклятия, возмущенные выкрики и в противовес им тихие уговоры. Сотоварищи Адриана пытались утихомирить его деда.
– Mon Dieu! Са sens mon petit-fils! Qu'il est enervant! Qu'il aille se faire fiche!
И так далее. Дед Адриана не стеснялся в выражениях, обещая обрушить кары на голову внука, если это очередная его выходка.
Это было неубедительно, неостроумно, неумно. Резко повернувшись, Кристина так толкнула входную дверь, что, повернувшись на петлях, она ударилась о стену. Кристина потянулась к крючку повесить накидку, и тут новый удар: она почувствовала запах сигары.
Накидка и шаль упали на пол. Кристина пошла на запах. В дверях остановилась, оглядывая гостиную. Сэм обернулся.
Шумные гости приближались к дому. Заскрипели ступени крыльца. Но в комнате никого. Только Сэм. С сигарой в руке.
Кристина смотрела на Сэма так, словно он убийца из революционного комитета. Воспоминания смешивались с дурными предчувствиями. Сердитые слова, слова любви, неправильно понятые фразы, эмоции, обыденные детали, монументальные решения – все в ее памяти перемешалось так, что не различить. Словно прорвало большую дамбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Комната чрезвычайно понравилась Кристине. Перед камином лежал плотный темный коврик местного производства, защищая персидский ковер, покрывавший пол. Стоявшие в буфете тарелки и чашки были расписаны жанровыми сценками в красновато-коричневых тонах, которые предпочитали старые голландцы. По комнате расставлены маленькие столики. Можно было пить чай у окна, перед камином или в укромном уголке за проходом, ведущим в кухню. И все-таки комната казалась нежилой. В ней не хватало газет Адриана, листков бумаги с набросками французских стихов, книг и рукоделия Кристины. Хотя все остальное было. Комната была готова в любую минуту принять гостей. Ее размеры, обстановка, сами стены, казалось, создавали не только чувство комфорта, но и ощущение покоя – для глаза и души.
Во всяком случае, так ее восприняла Кристина. Ей нравился этот дом, так же как нравилось умение Адриана в самых неприятных обстоятельствах устраиваться со вкусом.
Она скучала по нему.
Ей нужно было помещение, в котором во всем, от пола до потолка, не чувствовался бы его вкус.
Кристина уже несколько часов сидела в качалке у камина глядя в окно, выходившее на подъездную дорогу. Адриан задерживался.
Они с Сэмом молчали. Тишина стала мирным соглашением между ними. В комнате было тепло, она словно светилась дружелюбным весельем. Лишь окно не скрывало правду жизни и казалось темным квадратом на фоке красивых обоев. Порой ветер швырял в окно горсти снега, и это казалось шуткой дурного вкуса. В движении снежинок за стеклом мерещилось возвращение Адриана, но непогода только создавала ему новые сложности. Шел густой снег. Хоть Кристина и сознавала, что это всего лишь игра света и тени, но за последний час у нее не раз подпрыгивало сердце, ей казалось, что она видит Адриана. Но видение исчезало, и только снежинки лепились к оконной раме.
– Почему бы вам не прилечь? – Сэм вышел из спальни. – Он разбудит вас, когда приедет, я уверен.
– Пора бы ему уже быть здесь.
– Не обязательно… – Сэм подошел к камину и подбросил новое полено. – Я сложил ваши вещи в передней спальне. Она маленькая, но я уверен, что Адриан захочет видеть из окна, что происходит перед домом и по сторонам. – Сэм помолчал, словно подбирая слова. Будто слова могли преодолеть заточение, в котором они оказались. – Конечно, это только мои предположения. Знаете, он никогда не претендовал на какую-нибудь комнату. Он очень внимательно выбирал подходящее место, дом. Потом тщательно его обставлял, содержал. Но никогда не давал понять, что будет здесь жить.
Кристина понимала, что Сэм сам себя уговаривает и убеждает.
– Хотите чаю? – Она тяжело поднялась с кресла. – Я приготовлю.
Кристина занялась обычной возней с чайником, чашками, блюдцами. Нашла сахар. В ящике за окном было даже молоко.
– Кажется, кто-то едет, – сказал из гостиной Сэм.
Кристина подошла к двери. Чашки с горячим чаем позвякивали на подносе, который она держала в руках.
– Держитесь естественно, – предупредил Сэм. – Когда горит лампа, снаружи гораздо лучше видно, что творится в доме, чем наоборот.
Она поставила поднос на столик рядом со своим креслом и встала за спиной Сэма.
Дом стоял в неглубокой долине. Подъезды к нему вели по долгим пологим склонам. Снег прекратился. Открытое пространство хорошо передавало звуки. Присмотревшись, можно было увидеть в отдалении серый силуэт повозки.
– Займитесь чем-нибудь, – сказал Сэм Кристине, участливо коснувшись ее руки. – Чем-нибудь обыденным. Это может быть кто угодно.
– Адриан…
– Нет. Если только он не лежит связанный по рукам и ногам на дне повозки. В таких возят узников.
Услышав категоричный ответ, Кристина взглянула на Сэма. Холодок пробежал по спине. Она пыталась чем-то заняться, но не могла сосредоточиться. Они с Сэмом для неожиданных гостей изображали супружескую чету, как делали это утром, выезжая из города. Кристина не могла удержаться и поглядывала в окно.
Повозка подъехала ближе, настолько близко, что можно было разобрать спорящие голоса.
– Это не он, – снова сказал Сэм.
– Вы так уверены? – сердито посмотрела на него Кристина.
– Он не приедет в повозке. На дорогах проверки. Он не станет рисковать. И не сможет доехать по дороге, засыпанной снегом.
– А как он приедет?
– Не знаю. Лошадь была бы лучше всего. Если у него будет возможность ее достать. Или пешком.
– Пешком?! Через полстраны в такой буран? Веселая шутка! Неудивительно, что его до сих пор нет. – Кристина кинулась от окна в прихожую, набросила накидку и шаль. – Посмотрю, кто приехал. А если его там нет, пойду за ним.
Сэм молча встал рядом с ней на крыльце и крепко взял за локоть.
– Идите в дом. Я вас никуда не пущу.
Кристина сопротивлялась и, прищурившись, смотрела на него.
– Когда?
– Простите?
– Сколько он велел вам ждать? Когда вы заберете меня отсюда, если он не приедет?
– Завтра.
Она судорожно выдохнула и выдернула руку.
– Завтра? Не слишком большой запас времени.
– Да уж. – Сэм сказал это мягко, словно Кристина наконец все поняла.
Голоса стали более отчетливыми. Слов было не разобрать, но тон понятен. Гнев. Французская речь. Но голоса Адриана не слышно. Это приехал не он.
Резкие французские фразы, неожиданно обрывающиеся в конце, походили на падающие в ночи звезды. Кристина не могла разглядеть людей, но с неестественной четкостью слышала звуки. Раздаваясь над снежной равниной, они вносили определенную ясность в ситуацию: стало понятно, кого привезла повозка. Проклятия, возмущенные выкрики и в противовес им тихие уговоры. Сотоварищи Адриана пытались утихомирить его деда.
– Mon Dieu! Са sens mon petit-fils! Qu'il est enervant! Qu'il aille se faire fiche!
И так далее. Дед Адриана не стеснялся в выражениях, обещая обрушить кары на голову внука, если это очередная его выходка.
Это было неубедительно, неостроумно, неумно. Резко повернувшись, Кристина так толкнула входную дверь, что, повернувшись на петлях, она ударилась о стену. Кристина потянулась к крючку повесить накидку, и тут новый удар: она почувствовала запах сигары.
Накидка и шаль упали на пол. Кристина пошла на запах. В дверях остановилась, оглядывая гостиную. Сэм обернулся.
Шумные гости приближались к дому. Заскрипели ступени крыльца. Но в комнате никого. Только Сэм. С сигарой в руке.
Кристина смотрела на Сэма так, словно он убийца из революционного комитета. Воспоминания смешивались с дурными предчувствиями. Сердитые слова, слова любви, неправильно понятые фразы, эмоции, обыденные детали, монументальные решения – все в ее памяти перемешалось так, что не различить. Словно прорвало большую дамбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84