Доктор снова зашел за экран, и Кристина приподнялась на локте.
– Мистер Лиллингз уже должен вернуться… ааа… ааа… – Новый приступ боли мешал сосредоточиться.
Кристина с плачем схватилась за живот. Невероятное давление изнутри изумляло ее. Она могла лишь ловить ртом воздух и ждать продолжения.
– Вы все замечательно делаете, леди Хант, – снова подтвердил доктор, бесцеремонно приподняв простыню, прикрывающую ее ноги.
Кристину не волновало, что с ней делают. Она считала про себя. На шестьдесят седьмой секунде последний спазм достиг апогея и пошел на спад.
Теперь она старалась считать не спеша: шестьдесят восемь, шестьдесят девять, семьдесят… семьдесят три, семьдесят четыре, семьдесят пять… Кристина снова набрала в легкие воздух. Где ребенок? Почему так долго? Она вцепилась в одеяло.
– Спокойнее, милая леди, спокойнее. Думаю, скоро покажется головка.
Странно, но эта новость не вызвала у Кристины интереса. Она глубоко вздохнула, когда боль отпустила ее, и заставила себя подчиниться рукам врача. Неужели Адриан действительно этого хотел? Чтобы другой мужчина свободно трогал ее?
– Мистер Лиллингз, – задыхаясь, проговорила она, – он уже должен вернуться.
– Дорогая графиня, я не позволю ни одному джентльмену…
– Он здесь?
– Он внизу.
– Я хочу его видеть.
– Сейчас, сейчас… – Доктор, успокаивая, похлопал ее по колену.
Приподнявшись на локтях, она решительно посмотрела на стоявшего между ее ног врача.
– Я хочу немедленно его видеть. Приведите его сюда.
Стоявший в изножье кровати Томас выглядел усталым и осунувшимся. На его сюртуке были следы густого тумана или дождя. По бледному лицу было понятно, что это его волнует меньше всего. В тусклом свете Томас выглядел столетним стариком. И это могло означать только одно.
– Он очень плох, – сказала она.
Томас опустил взгляд на мокрую шляпу, вытирая поля. Когда он заговорил, слова были едва слышны.
– Он получил пулю в живот. Другую – в легкое. Третью – прямо в мозг. Он получил и другие раны, но любая из первых трех смертельна. Он так и не пришел в сознание, Кристина.
Она поднялась на постели, почти села.
– Ты ошибаешься, – ровно сказала она. – Рана на груди высоко, почти у плеча. А голова едва задета.
Томас только покачал головой.
– Я видел тело, Кристина…
– Я тоже. Только рана в живот серьезная.
Томас пожал плечами:
– Как бы то ни было, результат таков. Прости.
– Нет.
Он поднял на нее глаза. В них были нетерпение, досада, невысказанное горе.
– Кристина, – сказал Томас, – я знаю, что ты любила его. Но любовь не может никого воскресить. – Жестокость и боль были в словах Томаса: – Он мертв.
– Томас, я видела…
– И я тоже. И Клейборн. И Сэм, если ты нам не веришь.
– Я хочу видеть! Ах… подожди… – Новые схватки.
Она переводила дыхание, желая поскорее избавиться от своего груза и продолжить разговор. Но давление нарастало. Она закусила губы.
– Томас… – Кристина протянула к нему руку.
Когда он взял ее за руку, на его лице отразилась паника.
– Доктор! – крикнул он и обошел вокруг кровати, пытаясь поддержать Кристину.
Торопливо вошел врач.
Кристина поднималась к спинке кровати. Но мышцы живота тянули ее вниз.
– Не тужьтесь! – резко приказал доктор.
Кристина была в замешательстве: тело требовало одного, доктор велел другое.
Нахмурясь, врач наклонился над простыней.
– Это не головка, а ягодицы. Ребенок не повернулся в утробе.
Он повыше закатал рукава и достал из сумки инструменты. Его настроение изменилось, он стал сосредоточенным и забеспокоился.
Сжав губы, Кристина с тревогой смотрела на врача. Что-то холодное – медицинский инструмент – коснулось ее.
– Теперь тужьтесь, – сказал доктор.
Это походило на освобождение. Она тужилась, боль, казалось, трансформировалась в неестественную энергию. Все шло нормально. Доктор, хирург, которого хотел видеть Адриан, знал, как справиться с перевернутым плодом, с перевернутой жизнью…
Кристина думала об Адриане. Как она хотела, чтобы он был здесь! Чтобы он поддерживал ее, прикасался к ней.
Но был только Томас.
– Ах… о… Господи…
Три коротких выдоха, и она снова тужилась. Потом на ее лице появилась слабая улыбка, тихий свет успеха. Ребенок появился на свет. Кристина тяжело и часто дышала, смеялась и плакала. Потом раздался звук, которого она никогда прежде не слышала, и ей поднесли здорового мальчика.
– Адриан! – вскрикнула она.
Удлиненные пропорции, головка покрыта густыми черными волосиками, ясные глазки.
Стоявший позади Томас мягко опустил Кристину и поцеловал в макушку. Потом подошел к стоявшему в углу тазу. Его рвало.
Три дня спустя Кристина еще оставалась в постели.
Вопреки всем советам она с новорожденным сыном перебралась в Лондон. Там, из спальни в доме Адриана на Ганновер-сквер, она вела дела с его агентами, банкирами и юристами. Она пыталась сохранить его владения и предотвратить передачу дела в суд по наследственным делам.
– Всего хорошего, леди Хант, – кивнул ей адвокат, выходя из спальни. Его шаги эхом отдавались на лестнице.
Стоявший у французского окна Томас обернулся.
– Какая ты глупая, Кристина. Адриан не вернется. Тебе нужно прийти в себя, продолжать жить…
У двери послышались тихие шаги. Вошла няня.
– Он снова проснулся, мадам. Принести его?
– Да. – Кристина повернулась к Томасу: – Я просто делаю то, что должна. Суд не начнется, пока я не получу ответы на свои вопросы. И теперь, – она столкнула с колен стопку бумаг, – когда ты уже высказал свое мнение, я буду тебе очень благодарна, если впредь ты станешь держать его при себе. Это напоминает мне время, когда твой брат уехал учиться в школу. И ты сказал: поскольку он уехал навсегда, я должна играть с тобой.
– Черт побери, я видел тело…
– С обезображенным лицом?
– Да, он был ранен в лицо.
– Не был. – И немного тише: – Откуда Клейборн узнал, что Адриан прибывает именно в это утро и на этом корабле?
Томас пришел в замешательство.
– Я… я не понимаю, о чем ты говоришь, – заикаясь, ответил он.
– Боюсь, понимаешь. Кто угодно может поверить в сказку про наемных убийц, только не я. Это люди Клейборна. Я в этом нисколько не сомневаюсь.
Томас снова повернулся к окну.
– Это ты? – мягко спросила Кристина. – Ты сказал Клейборну?
Повисла долгая пауза, прежде чем Томас ответил. Его голос был бесцветным и отстраненным:
– Я не думал, что он убьет его, Кристина. Поверь.
– Почему? – спросила она. – Вы были друзьями. Мы были друзьями.
– Мы и сейчас друзья, – поправил Томас. – Я сделал это, чтобы ты могла освободиться от него. Я думал, что Клейборн арестует его, задержит. И тогда ты сможешь уйти. Ведь ты этого хотела? Во Франции, помнишь? – Он сел в кресло у окна и уронил голову на руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84