Ссадите меня, и я сама займусь своей жизнью. Я не удавлюсь от отчаяния. Меня ждет работа.
– Работа шлюхи? – Фердинанд свирепо нахмурился в ответ на ее реплику. – Вы можете устроиться гораздо лучше, ведь вы многое умеете делать.
– Но быть шлюхой очень прибыльно, – насмешливо сказала Виола тем бархатным голосом, который Фердинанд ненавидел.
– Вы будете моей любовницей, – твердо заявил он. – Это было решено уже вчера. И я подтверждаю это сегодня.
Не хочу слушать никаких возражений.
– Это было решено вами в одиночку, – сказала Виола. – У меня что, нет права голоса в этом вопросе? Вы считаете, что я ничтожество, потому что я женщина? Вещь?
Игрушка? Вам не нужна любовница, лорд Фердинанд. И я никогда не была таковой. Я всегда принадлежала только себе.
– Нет смысла повторять мне, что вы не являетесь ничьей любовницей, – сказал Фердинанд. – Теперь вы – моя, во всяком случае, на ближайшее будущее. Вы – моя любовница. Посмотрите на меня.
Виола взглянула на его подбородок и улыбнулась, прислонившись спиной к углу кареты.
– В мои глаза, посмотрите мне в глаза.
– Зачем? – Она тихо засмеялась.
– Потому что вы не из тех, кто любит, когда их обвиняют в трусости, – пояснил Фердинанд. – К черту, посмотрите мне в глаза!
Виола подчинилась.
– Теперь признайтесь, неужели вы предпочтете проводить каждую ночь с новым мужчиной, вместо того чтобы стать моей любовницей?
– Это одно и то же, – сказала она.
– Ничего подобного! – Фердинанд не понимал, почему пререкается с ней. Виола продолжала настаивать, что он не должен отвечать за нее. Почему бы не поймать ее на слове?.. – Быть любовницей одного человека – вполне респектабельное занятие. И вам не будет неприятно быть моей любовницей, ведь два дня назад вы не возражали против этого. Мне кажется, что вы даже наслаждались нашей близостью.
– Я очень искусно изображаю наслаждение, лорд Фердинанд, – заметила Виола.
Он отвернулся. Конечно, это так. Он, несомненно, был ужасно неловок, неуклюж и неумел. Что он знал о том, как доставить удовольствие женщине, не говоря уже об умелой, опытной куртизанке? И почему он пытается вынудить такую женщину занять постоянное место подле него? Как ему удержать ее, возбудить интерес к нему?
Впрочем, от мужчины не требовалось возбуждать свою любовницу. Это была ее обязанность, ведь именно он платит ей. Кроме того, Фердинанд сомневался, что сможет заниматься любовью с женщиной, которая делает это только потому, что ей за это платят.
Виола дотронулась до его рукава.
– Два дня назад мне не нужно было притворяться, – сказала она.
Вот как! Фердинанд почувствовал себя до смешного довольным, хотя Виола могла сказать это просто из любезности.
– Вы останетесь в доме Трешема, пока я не подыщу что-нибудь подходящее для себя.
– Отлично, – спокойно сказала она, – отвезите меня туда. Но я останусь лишь до тех пор, пока мы оба захотим продолжать нашу связь. Мы оба должны быть вольны разорвать ее, как только этого пожелает любой из нас.
У него все похолодело внутри, когда он подумал о прекращении их связи прежде, чем она начнется, но Фердинанд не стал возражать. Конечно, она вольна уйти, когда он надоест ей, и он свободен уйти, когда это произойдет с ним. «Неужели это когда-нибудь случится?» – подумал он.
Фердинанд не мог даже предположить, что когда-нибудь устанет от Виолы Торнхилл, но он был наивен и неопытен.
– Мы заключили сделку, – сказал он и, взяв ее руку, крепко сжал. Виола не ответила на его пожатие, но и не вырвала руку.
– Вы будете моей любовницей, и я буду опекать вас.
Единственное, что нам осталось обсудить, это ваше жалованье.
Ему было невыносимо думать, что он намерен платить ей, чтобы быть с ней в постели. Но, черт побери, он же предложил ей «Сосновый бор», и она отказалась. Он предложил ей выйти за него замуж, и она опять-таки отвергла его. Какие еще шансы она ему оставила?
– Не сейчас, – сказала Виола, поворачивая голову, чтобы посмотреть в свое окно. – Мы можем поговорить об этом завтра.
«Что-то должно ознаменовать начало нашей связи», – подумал Фердинанд. Ему следует обнять ее и крепко поцеловать. Однако карета уже въехала в Лондон. Да, через минуту-другую они остановятся около родового дома Дадли. Он подождет, пока они не окажутся в другом доме Трешема. И тогда он расцелует ее. Нет, он ляжет с ней в постель, чтобы утвердить их новые отношения – работодатель и наемная работница, мужчина и любовница. Боже, было что-то странно гнетущее в этой мысли. Он совсем не был уверен, что…
Коляска свернула на Гросвенор-сквер и остановилась возле Дадли-Хауса.
– Оставайтесь в карете, – приказал он, выпуская ее руку, когда кучер открыл дверь экипажа и опустил лесенку.
* * *
– Фердинанд! – Герцогиня Трешем поспешила ему навстречу, как только он вошел в гостиную сразу вслед за дворецким, доложившим о его приезде. – Какой приятный сюрприз! – Она протянула ему обе руки и поцеловала в щеку.
– Джейн! – Фердинанд стиснул ее руки и оглядел невестку. – Вы, как всегда, очаровательны. Уже оправились после родов?
Она засмеялась. Джейн была золотоволосой красавицей, с фигурой, которая, на взгляд Фердинанда, была столь же хороша, как и четыре года назад, когда он впервые встретил ее.
– Прежде чем жениться на мне, Джоселин предупредил, что младенцы Дадли доставляют немало хлопот матерям даже до своего рождения, – сказала она. – Он сказал это, чтобы подразнить меня, но оказался прав. Однако я уже дважды перенесла это хождение по мукам.
Затем Фердинанд заметил, что и брат находится тут же, в комнате. Он прижимал к плечу крохотного младенца и похлопывал его по спинке.
– Думал, что не доживу до этого дня, Треш, – с улыбкой сказал Фердинанд, подходя к брату, чтобы полюбоваться новорожденным племянником, чьи глаза были открыты, но неподвижны, словно он вот-вот собирался уснуть.
– Новорожденные в семействе Дадли не ограничиваются тем, что доставляют хлопоты матерям, когда появляются на свет, нам следует помнить об этом, Фердинанд, – вступил в разговор его брат. – И пожалуйста, не делай ему козу. Верю, что он даже кивнет тебе после того, как в течение последнего часа оглушал меня криком. Так что, прелести сельской жизни уже наскучили тебе? А я-то думал, что ты наконец нашел свое призвание. Во всяком случае, вернувшись из Сомерсетшира, я так и сказал Джейн.
– Джоселин хочет сказать, что мы рады видеть тебя, Фердинанд, – перебила мужа Джейн. – Ты должен пообедать у нас. Обед подадут, как только Кристофера отправят в детскую. Николае уже заснул. Ты должен зайти завтра, чтобы увидеть его.
– Я здесь не для этого, Джейн, – сообщил Фердинанд. – Можно перекинуться с тобой парой слов, Треш?
– Наедине? – спросил его брат. – Что-то, что не годится для ушей герцогини?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Работа шлюхи? – Фердинанд свирепо нахмурился в ответ на ее реплику. – Вы можете устроиться гораздо лучше, ведь вы многое умеете делать.
– Но быть шлюхой очень прибыльно, – насмешливо сказала Виола тем бархатным голосом, который Фердинанд ненавидел.
– Вы будете моей любовницей, – твердо заявил он. – Это было решено уже вчера. И я подтверждаю это сегодня.
Не хочу слушать никаких возражений.
– Это было решено вами в одиночку, – сказала Виола. – У меня что, нет права голоса в этом вопросе? Вы считаете, что я ничтожество, потому что я женщина? Вещь?
Игрушка? Вам не нужна любовница, лорд Фердинанд. И я никогда не была таковой. Я всегда принадлежала только себе.
– Нет смысла повторять мне, что вы не являетесь ничьей любовницей, – сказал Фердинанд. – Теперь вы – моя, во всяком случае, на ближайшее будущее. Вы – моя любовница. Посмотрите на меня.
Виола взглянула на его подбородок и улыбнулась, прислонившись спиной к углу кареты.
– В мои глаза, посмотрите мне в глаза.
– Зачем? – Она тихо засмеялась.
– Потому что вы не из тех, кто любит, когда их обвиняют в трусости, – пояснил Фердинанд. – К черту, посмотрите мне в глаза!
Виола подчинилась.
– Теперь признайтесь, неужели вы предпочтете проводить каждую ночь с новым мужчиной, вместо того чтобы стать моей любовницей?
– Это одно и то же, – сказала она.
– Ничего подобного! – Фердинанд не понимал, почему пререкается с ней. Виола продолжала настаивать, что он не должен отвечать за нее. Почему бы не поймать ее на слове?.. – Быть любовницей одного человека – вполне респектабельное занятие. И вам не будет неприятно быть моей любовницей, ведь два дня назад вы не возражали против этого. Мне кажется, что вы даже наслаждались нашей близостью.
– Я очень искусно изображаю наслаждение, лорд Фердинанд, – заметила Виола.
Он отвернулся. Конечно, это так. Он, несомненно, был ужасно неловок, неуклюж и неумел. Что он знал о том, как доставить удовольствие женщине, не говоря уже об умелой, опытной куртизанке? И почему он пытается вынудить такую женщину занять постоянное место подле него? Как ему удержать ее, возбудить интерес к нему?
Впрочем, от мужчины не требовалось возбуждать свою любовницу. Это была ее обязанность, ведь именно он платит ей. Кроме того, Фердинанд сомневался, что сможет заниматься любовью с женщиной, которая делает это только потому, что ей за это платят.
Виола дотронулась до его рукава.
– Два дня назад мне не нужно было притворяться, – сказала она.
Вот как! Фердинанд почувствовал себя до смешного довольным, хотя Виола могла сказать это просто из любезности.
– Вы останетесь в доме Трешема, пока я не подыщу что-нибудь подходящее для себя.
– Отлично, – спокойно сказала она, – отвезите меня туда. Но я останусь лишь до тех пор, пока мы оба захотим продолжать нашу связь. Мы оба должны быть вольны разорвать ее, как только этого пожелает любой из нас.
У него все похолодело внутри, когда он подумал о прекращении их связи прежде, чем она начнется, но Фердинанд не стал возражать. Конечно, она вольна уйти, когда он надоест ей, и он свободен уйти, когда это произойдет с ним. «Неужели это когда-нибудь случится?» – подумал он.
Фердинанд не мог даже предположить, что когда-нибудь устанет от Виолы Торнхилл, но он был наивен и неопытен.
– Мы заключили сделку, – сказал он и, взяв ее руку, крепко сжал. Виола не ответила на его пожатие, но и не вырвала руку.
– Вы будете моей любовницей, и я буду опекать вас.
Единственное, что нам осталось обсудить, это ваше жалованье.
Ему было невыносимо думать, что он намерен платить ей, чтобы быть с ней в постели. Но, черт побери, он же предложил ей «Сосновый бор», и она отказалась. Он предложил ей выйти за него замуж, и она опять-таки отвергла его. Какие еще шансы она ему оставила?
– Не сейчас, – сказала Виола, поворачивая голову, чтобы посмотреть в свое окно. – Мы можем поговорить об этом завтра.
«Что-то должно ознаменовать начало нашей связи», – подумал Фердинанд. Ему следует обнять ее и крепко поцеловать. Однако карета уже въехала в Лондон. Да, через минуту-другую они остановятся около родового дома Дадли. Он подождет, пока они не окажутся в другом доме Трешема. И тогда он расцелует ее. Нет, он ляжет с ней в постель, чтобы утвердить их новые отношения – работодатель и наемная работница, мужчина и любовница. Боже, было что-то странно гнетущее в этой мысли. Он совсем не был уверен, что…
Коляска свернула на Гросвенор-сквер и остановилась возле Дадли-Хауса.
– Оставайтесь в карете, – приказал он, выпуская ее руку, когда кучер открыл дверь экипажа и опустил лесенку.
* * *
– Фердинанд! – Герцогиня Трешем поспешила ему навстречу, как только он вошел в гостиную сразу вслед за дворецким, доложившим о его приезде. – Какой приятный сюрприз! – Она протянула ему обе руки и поцеловала в щеку.
– Джейн! – Фердинанд стиснул ее руки и оглядел невестку. – Вы, как всегда, очаровательны. Уже оправились после родов?
Она засмеялась. Джейн была золотоволосой красавицей, с фигурой, которая, на взгляд Фердинанда, была столь же хороша, как и четыре года назад, когда он впервые встретил ее.
– Прежде чем жениться на мне, Джоселин предупредил, что младенцы Дадли доставляют немало хлопот матерям даже до своего рождения, – сказала она. – Он сказал это, чтобы подразнить меня, но оказался прав. Однако я уже дважды перенесла это хождение по мукам.
Затем Фердинанд заметил, что и брат находится тут же, в комнате. Он прижимал к плечу крохотного младенца и похлопывал его по спинке.
– Думал, что не доживу до этого дня, Треш, – с улыбкой сказал Фердинанд, подходя к брату, чтобы полюбоваться новорожденным племянником, чьи глаза были открыты, но неподвижны, словно он вот-вот собирался уснуть.
– Новорожденные в семействе Дадли не ограничиваются тем, что доставляют хлопоты матерям, когда появляются на свет, нам следует помнить об этом, Фердинанд, – вступил в разговор его брат. – И пожалуйста, не делай ему козу. Верю, что он даже кивнет тебе после того, как в течение последнего часа оглушал меня криком. Так что, прелести сельской жизни уже наскучили тебе? А я-то думал, что ты наконец нашел свое призвание. Во всяком случае, вернувшись из Сомерсетшира, я так и сказал Джейн.
– Джоселин хочет сказать, что мы рады видеть тебя, Фердинанд, – перебила мужа Джейн. – Ты должен пообедать у нас. Обед подадут, как только Кристофера отправят в детскую. Николае уже заснул. Ты должен зайти завтра, чтобы увидеть его.
– Я здесь не для этого, Джейн, – сообщил Фердинанд. – Можно перекинуться с тобой парой слов, Треш?
– Наедине? – спросил его брат. – Что-то, что не годится для ушей герцогини?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80