Мария проскользнула мимо Виолы в комнату, но та продолжала стоять в дверях.
– Это моя старшая дочь. Виола Торнхилл, – сказала мать. – Ее светлость герцогиня Трешем и леди Хейуорд, Виола. – Она указала поочередно на обеих дам.
Позже Виола не могла вспомнить, сделала она реверанс или нет. Она даже не заметила, что ее рука так крепко сжала дверную ручку, словно от этого зависела ее жизнь.
Обе леди улыбались ей, первой заговорила герцогиня – Мисс Торнхилл, – сказала она, – надеюсь, вы простите, что мы нанесли визит вам и вашей матери без предупреждения. Мы так много слышали о вас от Фердинанда, что нам очень захотелось с вами познакомиться.
– Я его сестра, – сказала леди Хейуорд. – Вы очень хороши собой, как я и ожидала, и даже моложе, чем я думала.
Знает ли Фердинанд, что они здесь? Знает ли герцог Трешем?
– Благодарю вас, – сказала Виола. – Как любезно с вашей стороны нанести визит маме.
– Ее светлость пригласила нас на чай в Дадли-Хаус завтра во второй половине дня, Виола, – сообщила ей мать. – Войди и присядь.
Что им известно о ней?
– Кроме того, миссис Уайлдинг, – сказала герцогиня, – мы хотели бы пригласить мисс Торнхилл на прогулку. Сегодня такой прекрасный день, что жаль проводить его в помещении. Вы можете отпустить се на час с нами?
– Я занята бухгалтерскими книгами дяди, – ответила Виола.
– Ну конечно, ты можешь это себе позволить Беги и переоденься в одно из твоих хорошеньких платьев. Не могу представить, где ты откопала это старье, которое носишь.
Что ее светлость и леди Хейуорд подумают о тебе?
– Пожалуйста, поедемте с нами, – сказала герцогиня с теплой улыбкой.
– Да, пожалуйста, – добавила леди Хейуорд.
Виоле ничего не оставалось, кроме как пойти переодеться. Десять минут спустя Виола сидела в очень удобном открытом ландо рядом с леди Хейуорд, а герцогиня села напротив них, спиной к лошадям.
«Пожалуйста, только не в парк!» – кричало все в Виоле.
Но ландо повернуло именно к Гайд-парку.
– Мы огорчили вас, – сказала герцогиня. – Пожалуйста, не вините Фердинанда, мисс Торнхилл. Он не посылал нас. Он сказал нам, что вы отклонили его предложение о браке.
– После вашего визита в гостиницу моего дяди вы должны понимать, каким неуместным был бы этот брак, – сказала Виола, сжав на коленях руки в перчатках, чтобы не было заметно, как они дрожат.
– Ваша мать – истинная леди, – сказала герцогиня, – а ваша младшая сестра очаровательна. Мы не встретили старшую. И полагаю, ваш сводный брат сейчас в школе?
– Да, – ответила Виола.
– Видите ли, нам было так любопытно, – сказала леди Хейуорд, – встретиться с леди, завоевавшей сердце Ферди.
Вы покорили его, мисс Торнхилл. Вы знаете об этом? Или ему и в голову не пришло признаться вам, как это часто бывает с джентльменами? Мужчины бывают такими глупыми созданиями, не так ли, Джейн? Они способны сделать честное брачное предложение и перечислят все преимущества брака с ними, но забудут упомянуть о самом главном. Я отказала Хейуорду, когда он в первый раз сделал мне предложение, хотя он сделал это очень мило, стоя на одном колене.
Он выглядел таким глупым, бедняжка. Все говорят, что он сухой как вобла, по крайней мере так считают Трешем и Ферди, ведь он так отличается от них. Но он не такой уж сухарь, во всяком случае, для тех, с кем откровенен, но, когда он сделал мне предложение, в нем не было и намека на любовь. Он даже не попытался поцеловать меня. Вы можете вообразить что-либо подобное? Как после этого я могла принять его предложение, хотя и была по уши влюблена в него? Однако с чего я начала?
– Вы удивились, как я могла отказать лорду Фердинанду, – напомнила Виола. Ландо уже заворачивало в парк, и сердце ее бешено забилось. Правда, это не было модным временем дня, весь высший свет соберется здесь через несколько часов, но ее могли узнать в любую минуту. – Для этого есть очень веские причины, поверьте мне, не имеющие никакого отношения к тому, как я отношусь к нему. И самая безобидная, это что я рождена вне брака. Возможно, вас удивило, что у нас разные фамилии, Торнхилл – девичья фамилия моей матери.
– Вы – внебрачная дочь покойного графа Бамбера, – сказала леди Хейуорд, взяв Виолу за руку, – и вам нечего стыдиться. Конечно, побочные сыновья не могут унаследовать титул и собственность отца, но, не считая этого, быть внебрачным ребенком столь же почетно, как и рожденным в браке. Это не должно удерживать вас от замужества с Ферди. Вы любите его?
– Есть причина, – сказала Виола, поворачивая голову так, чтобы ее лицо было скрыто полями соломенной шляпки, – по которой обсуждать этот вопрос не имеет смысла. Я не могу выйти за него замуж и не могу объяснить вам почему.
Пожалуйста, отвезите меня обратно в гостиницу дяди. Знай вы правду, вы бы не захотели, чтобы вас видели рядом со мной. Герцогу и лорду Хейуорду это не понравится.
– О, мисс Торнхилл, не расстраивайтесь, – сказала герцогиня. – Я сейчас скажу вам то, о чем знают лишь очень немногие. Даже Ангелина услышит об этом впервые. Прежде чем я вышла замуж за Джоселина, я была его любовницей.
Леди Хейуорд выпустила руку Виолы.
– Я жила в том доме, где устроил вас Фердинанд, когда вы вернулись в Лондон, – продолжила свой рассказ герцогиня. – Джоселин не захотел расстаться с ним. Мы всегда проводим там один-два вечера, когда приезжаем в город. С ним связано много приятных воспоминаний. Именно там мы научились быть счастливыми вместе. Но это не меняет того, что я была любовницей, падшей женщиной, если хотите.
– Джейн! – воскликнула леди Хейуорд. – Это так прекрасно, так замечательно и романтично! Почему ты никогда не рассказывала мне об этом?
«Итак, они знают», – подумала Виола. Как опрометчиво с их стороны появляться вместе с ней в открытой коляске!
– Для меня всегда было предметом гордости, – сказала она, – утверждать, что я не буду ничьей любовницей. Вы знали лишь одного мужчину, ваша светлость. Я же за четыре года узнала стольких, что потеряла им счет. Да я и не пыталась сосчитать – у меня не возникало подобного желания. Это была работа. Это не имеет ничего общего с вашей ситуацией. Я была знаменита. Меня многие домогались. Меня могут узнать в любую минуту.
Пожалуйста, отвезите меня домой.
– Мисс Торнхилл, – герцогиня наклонилась к Виоле и обеими руками сжала ее руку, – мы здесь – три женщины. Мы понимаем то, чего никогда не поймут мужчины, даже те, которых мы любим. Мы понимаем, что то, что доставляет удовольствие мужчинам самой природой акта, не может доставить удовольствия нам, если это не эмоциональный, а лишь физический опыт, если это не связывающие двоих любовные чувства. Мы прекрасно понимаем, что никакая куртизанка не встанет на этот путь с легким сердцем и по своей воле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80