Фоуркин нахмурился:
- Мне бы не хотелось, чтобы вы меня неправильно поняли. Хотя меня совершенно не интересуют те обычные болваны, которых полно на улицах. Будущее мира мне не безразлично. Я не стану безучастно смотреть, как стаи обезумевших драконов обращают города Фаэруна в прах, а орды драконов-мертвяков поднимаются, чтобы поработить человечество. Иными словами, можете на меня положиться.
Тэган все еще пытался решить, что ответить, когда справа, из-за дверей, ведущих в арочный проход, раздался первый пронзительный крик о помощи.
* * *
Проходя среди своих свирепых сородичей, Шатулио думал о том, что большинство магов, считающих себя великими иллюзионистами, на самом деле едва владеют азами мастерства. Не исключено, что они тоже смогли бы принять облик черного дракона, вплоть до шелушащихся чешуек на щеках. Возможно, что им бы удалось даже воспроизвести характерный едкий запах. Но вот способны ли они на куда более хитрое заклинание, которое заставило бы злобных драконов позабыть о том, что этого черного с самого начала не было среди членов их стаи? Шатулио полагал, что нет. Тот факт, что он смог проделать такой фокус теперь, когда его способности ослабляет бешенство, делал его успех еще более впечатляющим.
Именно бешенство побудило медного покинуть монастырь, воспользовавшись ходом через пещеры. Инстинкт подсказывал, что если он этого не сделает, то вскоре его безумие обратится против маленького народца. Как ни больно ему было расставаться с Карой, Рэруном и Дорном, не объяснив им причины бегства, он подозревал, что прощание могло бы оказаться еще тяжелее.
Теперь, когда рядом перестало так аппетитно пахнуть человечьим мясом, измученный разум Шатулио немного прояснился, и ему пришло в голову, что, поскольку цветные драконы - существа самодовольные и вздорные, ему, возможно, все-таки удастся помочь защитникам монастыря Желтой Розы, даже находясь вне крепостных стен. Затея опасная. Драконы наверняка рано или поздно разглядят его истинный облик и тогда разорвут медного в клочья. Но это и к лучшему. Он должен умереть прежде, чем впадет в ярость и начнет убивать невинных, хоть в данный момент бешенство и не слишком его донимает. Оно свелось к докучливому, но едва слышному голосу, звучащему где-то на задворках разума. Он подумал, что это, наверное, произошло благодаря последней выходке. Некоторые проделки бывают такими забавными, что даже могут на некоторое время отсрочить безумие.
Шатулио сотворил заклинание, благодаря которому все, что он говорил, казалось слушателям мудрым и важным. А потом направился к трем драконам - молодому красному, желтоглазому огненному, пылающему, будто кусок железа, только что вышедший из кузнечного горна, и магматическому, с темно-красными глазами, черными клыками и чешуей цвета остывающей лавы. Все трое были огненными созданиями, и, когда они собрались вместе, от них исходил нестерпимый жар, отгоняющий прочь прохладу горной ночи. Они поедали убитого косматого барана с закрученными рогами и зашипели, обнажив клыки, предупреждая Шатулио, чтобы тот держался подальше от их добычи. Медный помотал головой, показывая, что не намерен претендовать на ужин, и они позволили ему приблизиться. Он уселся рядом, дожидаясь, когда они закончат пожирать мясо, разгрызать кости и высасывать из них мозг.
Потом между змеями завязался разговор, неизбежно свернувший к осаде крепости. Драконы, озадаченные и разозленные тем, сколько времени понадобилось на разорение, гнезда всего-навсего жалких людишек, едва ли были способны говорить о чем-то другом. Эта тема неизбежно бередила раны, нанесенные их гордости.
Кстати, о ранах. Шатулио заметил на боку у огненного дракона покрытые струпьями шрамы и порезы.
- Я слышал, - сказал изменивший облик медный, - что мы снова будем атаковать, как только луна скроется за вершины гор.
Как он и надеялся, огненный дракон зарычал от досады.
- А я ранен! - Он встал и повернулся, демонстрируя повреждения.
- Это сделал тот наполовину железный воин, с шипами на руке, верно? - заговорил красный. - Он и меня ранил так же. Я собираюсь поджарить его на медленном огне еще до конца осады. - Говорят, - вставил Шатулио, - что наши целители тайно поклялись Ишеналиру в верности. И теперь, если ты согласен тоже пресмыкаться перед гравированным, они будут лечить тебя в первую очередь, ну а если заклинания у них кончатся раньше, чем они смогут оказать помощь остальным… что ж, значит, не повезло.
- Клянусь огнем и тенями, - прогромыхал магматический дракон, - это нечестно! Те, кто сражается на самых трудных участках, должны получать помощь первыми, а не Ишеналир и ему подобные. Они-то отсиживаются позади! Я сам видел. Почему Малазан это терпит?
Шатулио развел крыльями:
- Возможно, она боится Ишеналира.
Красный, взвился, горло его раздулось от близкого пламени.
- Малазан никого не боится! - взревел он, выпуская изо рта и ноздрей едкий дым.
Шатулио был уверен, что красный не испытывает никакой любви к старой самке, обращавшейся со своими подчиненными с высокомерием, граничащим с откровенным презрением. Но молодой дракон явно предпочитал быть лояльным к представителю собственного вида, чем к расписанному рунами зеленому. Или просто к тому, кого считал самым сильным и свирепым.
Шатулио склонил голову в знак подчинения:
- Как скажешь. Малазан никого не боится. Я сказал глупость. Но, увы, глуп не я один. Лучше бы кто-нибудь предупредил ее, ведь если она хочет, чтобы все продолжали уважать ее, ей следовало бы раздавить гравированного, как наглую букашку.
- Хотел бы я на это поглядеть, - заметил огненный. - Клянусь владыками Абисса, хотел бы.
- Ну, ладно, - сказал Шатулио, поднимаясь, - вы-то поужинали. А мне мой ужин нужно еще раздобыть, так что всего хорошего.
Он удалился, но не на охоту, которая могла подождать до тех пор, пока не перестанет действовать заклинание убедительности. Вместо этого он втерся в другую группку драконов, на противоположном склоне горы, на полпути между крепостью и лежащим внизу ледником. Лед сверкал под луной.
Вскоре ему представился случай вступить в разговор.
- Красные с приятелями опять ворчат.
- Ворчат? - сверкнув желтовато-зелеными глазами, рыкнул земляной дракон, чье массивное тело было похоже скорее на крапчатый обломок скалы, чем на обычные гибкие драконьи формы.
- Они говорят, - пояснил Шатулио, - что на них ложится основная тяжесть в сражениях, а некоторые другие, слишком робко нападают на людей и сматываются из боя, едва получат хоть малейшую царапину.
- Кто это - некоторые другие? - раздраженно поинтересовался клыкастый дракон, треща недоразвитыми крыльями.
- Те, кто хочет, чтобы вожаком был Ишеналир.
- Вздор! - рявкнул зеленый, от которого смердело разъедающим ядом - его смертоносным оружием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91