Тем не менее, боль была очень сильной, хотя собственная защита спасла его лицо от ожога.
Вторая жрица преуспела еще меньше. Маг сам любил пользоваться сжигающими молниями, поэтому применять их к нему было бессмысленно. Он просто на мгновение замер, и боль ушла.
Его лишь беспокоила потеря времени. Он был уверен, что жрицы готовятся к очередной атаке заклинаний, но, взглянув на младшую из двух, обнаружил; что она бросила пустой свиток на землю и начала рыться в своем кожаном мешке, по-видимому, в поисках другого магического средства.
Зажав в руке немного древесного угля и крошечное высушенное глазное яблоко, Фарон произнес заклинание. Вызванная сила издала звук, подобный вздоху, и заструилась по воздуху. Черное облако окутало голову женщины, ослепив ее.
Мысли мага опять разлетелись, но усилием воли он сконцентрировался и перевел взгляд на Грейанну. Она все еще держала свой свиток, надеясь что-то выбрать оттуда. Он начал выполнять первый жест, и она, очевидно уже не уверенная в силе пергамента, тоже бросилась открывать мешок.
Фарон предполагал, что оставшиеся грибные споры лишь увеличат число скелетов. Однако, хотя мерцающие облачка так же разлетелись в воздухе, раздуваясь, они превращались на этот раз в небольших уродливых тварей, имевших сходство с летучей мышью и москитом.
Стирги закружили вокруг, впиваясь в него своими хоботками и стремясь высосать побольше крови. Они стесняли его движения и мешали волшебству. Тогда он опустился на землю рядом с Рилдом как раз в тот момент, когда Мастер внезапным резким ударом снёс голову ближайшему скелету.
Фарон не стал задерживаться возле друга, а бросился туда, где лежал Релонор. Следом за ним несся рой жужжащих стиргов. Пара скелетов обернулась на топот, но большинство ничего не заметили, стремясь лишь убить Рилда.
В тот момент, когда Фарон добрался до лежавшего без сознания Вринна, фаулвинг Грейанны приземлился с другой стороны тела. От его веса затряслась земля. Маг в отчаянии выкрикнул заклинание, и несуразное животное отскочило, утащив с собой и наездницу.
Жрица видела, как Фарон наклонился, сорвал с пояса Релонора брошь и побежал прочь. Она закричала от ярости. Фаулвинг, вторя ей, издал странный, низкий вопль, а его челюсти жутко щелкали вслед убегающему мужчине.
Хоботки стиргов, хотя и не могли проникнуть сквозь его пивафви, но с такой силой нападали всем роем, что ему пришлось бежать зигзагами. У него крутилось в уме одно заклинание, но Фарон опасался последствий. Сбоку появился скелет, размахивая зазубренным ржавым топором, но тут же появившийся Дровокол описал широкую дугу и разнес вонючую тварь на кусочки.
Маг ухватил друга за пивафви и оглянулся на Грейанну.
Ее лицо было перекошено от злости. Она отшвырнула пергамент, который, похоже, был уже пуст, и высоко воздела руки навстречу длинному посоху, материализующемуся из какого-то многомерного пространства. Мастер Магики понимал, зачем ей понадобился этот инструмент. Посох сверкал таинственной, волшебной мощью, но почему-то слишком медленно обретал реальность. По всей вероятности, использование магической энергии на поле боя задерживало его переход в физическое пространство.
Но почему тогда она не бросила эту затею и не выбрала что-то другое? Почему…
Ответ пришел как озарение, и он был удивителен. И хоть размышлять было некогда, но зато пришло время, когда следовало все исправить. Фарон пристально вглядывался в брошь, взятую у Релонора, чтобы отыскать ключевое слово, скрытое в калейдоскопе многообразных и быстро меняющихся узоров, сверкающих по всей поверхности предмета. Нашел и заговорил.
Грейанна смотрела на опустевшее место среди бестолково топчущихся скелетов, на кружащих над ними стиргов, внезапно ринувшихся вниз, в атаку. Еще мгновение назад там стояли Фарон и его сообщник. И, если она не ошиблась, брат, перед тем как исчезнуть, одарил ее все той же знакомой, насмешливой ухмылкой. Как смел он так самодовольно улыбаться, с той же самоуверенностью, как в тот день, когда она выгнала его из Дома Миззрим!
Она осмотрела длинный железный посох, четырехгранный, черненый, с сотнями крошечных рун, и теплый на ощупь, как кровь. Оружие, которое подвело ее. Она горела желанием замахнуться и колотить им по земле до тех пор, пока он весь не изогнется и не станет бесполезным.
Но она этого не сделала, поскольку знала, что бегство Фарона – ее собственный промах и посох в этом не виноват. Ей нужно было раньше вызывать оружие. И обращаться энергичнее с мешком. Будь проклята эта унизительная и необъяснимая полоса неудач! А Мать всегда учила ее не торопиться и не бросаться попусту средствами, даже если она борется за благосостояние Дома Миззрим или всего Мензоберранзана.
Хорошо, в следующий раз она эту ошибку не повторит. А сейчас следует собрать свое войско и вернуть их в замок, поскольку она за него отвечает. Грейанна спешилась, расправила плечи и с бесстрастным, как и положено командиру, выражением лица занялась осмотром.
Ни один из близнецов не был ранен, кузина Онрэ нуждалась лишь в освобождении от темноты, беспокойство вызывал Релонор, но, к счастью, он был жив.
Целительное зелье помогло ему подняться и, удерживая соскальзывавший пояс, стряхнуть с себя ледяной панцирь.
Пока близнецы помогали Релонору передвигаться, восстанавливая таким образом кровообращение, Онрэ боком подошла к Грейанне. Обычная склонность Миззримов к худобе у младшей сестры дошла до самой нелепой крайности – молодая женщина имела сходство с высохшим насекомым.
– Сочувствую твоей неудаче, – сказала Онрэ.
У нее было почти трагическое выражение лица, хотя она не очень старалась скрыть невольную улыбку.
– Я не понимаю, откуда у Фарона такая сила, – призналась Грейанна. – Правда, он и до изгнания был довольно способным магом, но, в общем, ничего особенного. Похоже, десятилетия, проведенные в Брешской крепости, превратили его в одного из самых внушительных, могущественных и странных волшебников города. Это усложняет дело, но я справлюсь.
– Надеюсь, наставница простит тебе эту непредусмотрительность, – сказала Онрэ. – Ты так много израсходовала магических средств безо всякого результата!
Призрачные скелеты и стирги начали блекнуть и пропадать, оставляя лишь пульсирующую энергию. Казалось, воздух дрожал и звенел, хотя случайный прохожий ничего бы не заметил.
– Ты именно так это понимаешь? – спросила Грейанна.
Онрэ пожала плечами:
– Просто меня беспокоит, как бы она не сочла тебя неспособной справиться с делом из-за личной ненависти к Фарону. А вдруг ей придет в голову, что кто-нибудь другой больше заслуживает того высокого положения, которое сейчас занимаешь ты. Я, конечно, надеюсь, что она так не подумает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Вторая жрица преуспела еще меньше. Маг сам любил пользоваться сжигающими молниями, поэтому применять их к нему было бессмысленно. Он просто на мгновение замер, и боль ушла.
Его лишь беспокоила потеря времени. Он был уверен, что жрицы готовятся к очередной атаке заклинаний, но, взглянув на младшую из двух, обнаружил; что она бросила пустой свиток на землю и начала рыться в своем кожаном мешке, по-видимому, в поисках другого магического средства.
Зажав в руке немного древесного угля и крошечное высушенное глазное яблоко, Фарон произнес заклинание. Вызванная сила издала звук, подобный вздоху, и заструилась по воздуху. Черное облако окутало голову женщины, ослепив ее.
Мысли мага опять разлетелись, но усилием воли он сконцентрировался и перевел взгляд на Грейанну. Она все еще держала свой свиток, надеясь что-то выбрать оттуда. Он начал выполнять первый жест, и она, очевидно уже не уверенная в силе пергамента, тоже бросилась открывать мешок.
Фарон предполагал, что оставшиеся грибные споры лишь увеличат число скелетов. Однако, хотя мерцающие облачка так же разлетелись в воздухе, раздуваясь, они превращались на этот раз в небольших уродливых тварей, имевших сходство с летучей мышью и москитом.
Стирги закружили вокруг, впиваясь в него своими хоботками и стремясь высосать побольше крови. Они стесняли его движения и мешали волшебству. Тогда он опустился на землю рядом с Рилдом как раз в тот момент, когда Мастер внезапным резким ударом снёс голову ближайшему скелету.
Фарон не стал задерживаться возле друга, а бросился туда, где лежал Релонор. Следом за ним несся рой жужжащих стиргов. Пара скелетов обернулась на топот, но большинство ничего не заметили, стремясь лишь убить Рилда.
В тот момент, когда Фарон добрался до лежавшего без сознания Вринна, фаулвинг Грейанны приземлился с другой стороны тела. От его веса затряслась земля. Маг в отчаянии выкрикнул заклинание, и несуразное животное отскочило, утащив с собой и наездницу.
Жрица видела, как Фарон наклонился, сорвал с пояса Релонора брошь и побежал прочь. Она закричала от ярости. Фаулвинг, вторя ей, издал странный, низкий вопль, а его челюсти жутко щелкали вслед убегающему мужчине.
Хоботки стиргов, хотя и не могли проникнуть сквозь его пивафви, но с такой силой нападали всем роем, что ему пришлось бежать зигзагами. У него крутилось в уме одно заклинание, но Фарон опасался последствий. Сбоку появился скелет, размахивая зазубренным ржавым топором, но тут же появившийся Дровокол описал широкую дугу и разнес вонючую тварь на кусочки.
Маг ухватил друга за пивафви и оглянулся на Грейанну.
Ее лицо было перекошено от злости. Она отшвырнула пергамент, который, похоже, был уже пуст, и высоко воздела руки навстречу длинному посоху, материализующемуся из какого-то многомерного пространства. Мастер Магики понимал, зачем ей понадобился этот инструмент. Посох сверкал таинственной, волшебной мощью, но почему-то слишком медленно обретал реальность. По всей вероятности, использование магической энергии на поле боя задерживало его переход в физическое пространство.
Но почему тогда она не бросила эту затею и не выбрала что-то другое? Почему…
Ответ пришел как озарение, и он был удивителен. И хоть размышлять было некогда, но зато пришло время, когда следовало все исправить. Фарон пристально вглядывался в брошь, взятую у Релонора, чтобы отыскать ключевое слово, скрытое в калейдоскопе многообразных и быстро меняющихся узоров, сверкающих по всей поверхности предмета. Нашел и заговорил.
Грейанна смотрела на опустевшее место среди бестолково топчущихся скелетов, на кружащих над ними стиргов, внезапно ринувшихся вниз, в атаку. Еще мгновение назад там стояли Фарон и его сообщник. И, если она не ошиблась, брат, перед тем как исчезнуть, одарил ее все той же знакомой, насмешливой ухмылкой. Как смел он так самодовольно улыбаться, с той же самоуверенностью, как в тот день, когда она выгнала его из Дома Миззрим!
Она осмотрела длинный железный посох, четырехгранный, черненый, с сотнями крошечных рун, и теплый на ощупь, как кровь. Оружие, которое подвело ее. Она горела желанием замахнуться и колотить им по земле до тех пор, пока он весь не изогнется и не станет бесполезным.
Но она этого не сделала, поскольку знала, что бегство Фарона – ее собственный промах и посох в этом не виноват. Ей нужно было раньше вызывать оружие. И обращаться энергичнее с мешком. Будь проклята эта унизительная и необъяснимая полоса неудач! А Мать всегда учила ее не торопиться и не бросаться попусту средствами, даже если она борется за благосостояние Дома Миззрим или всего Мензоберранзана.
Хорошо, в следующий раз она эту ошибку не повторит. А сейчас следует собрать свое войско и вернуть их в замок, поскольку она за него отвечает. Грейанна спешилась, расправила плечи и с бесстрастным, как и положено командиру, выражением лица занялась осмотром.
Ни один из близнецов не был ранен, кузина Онрэ нуждалась лишь в освобождении от темноты, беспокойство вызывал Релонор, но, к счастью, он был жив.
Целительное зелье помогло ему подняться и, удерживая соскальзывавший пояс, стряхнуть с себя ледяной панцирь.
Пока близнецы помогали Релонору передвигаться, восстанавливая таким образом кровообращение, Онрэ боком подошла к Грейанне. Обычная склонность Миззримов к худобе у младшей сестры дошла до самой нелепой крайности – молодая женщина имела сходство с высохшим насекомым.
– Сочувствую твоей неудаче, – сказала Онрэ.
У нее было почти трагическое выражение лица, хотя она не очень старалась скрыть невольную улыбку.
– Я не понимаю, откуда у Фарона такая сила, – призналась Грейанна. – Правда, он и до изгнания был довольно способным магом, но, в общем, ничего особенного. Похоже, десятилетия, проведенные в Брешской крепости, превратили его в одного из самых внушительных, могущественных и странных волшебников города. Это усложняет дело, но я справлюсь.
– Надеюсь, наставница простит тебе эту непредусмотрительность, – сказала Онрэ. – Ты так много израсходовала магических средств безо всякого результата!
Призрачные скелеты и стирги начали блекнуть и пропадать, оставляя лишь пульсирующую энергию. Казалось, воздух дрожал и звенел, хотя случайный прохожий ничего бы не заметил.
– Ты именно так это понимаешь? – спросила Грейанна.
Онрэ пожала плечами:
– Просто меня беспокоит, как бы она не сочла тебя неспособной справиться с делом из-за личной ненависти к Фарону. А вдруг ей придет в голову, что кто-нибудь другой больше заслуживает того высокого положения, которое сейчас занимаешь ты. Я, конечно, надеюсь, что она так не подумает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97