Но теперь по ее щечкам побежали крупные слезы. Данту и без того было худо от потери Джиллиан, но когда он увидел, что его дочь плачет, ему стало неизмеримо хуже.
— Но я не попрощалась с ней, — проговорила Феба, вновь посмотрев на него. Губы у нее дрожали. — Мне плохо без нее, милорд.
Дант аккуратно вытер ей слезы кончиком большого пальца.
— Я знаю, Феба. Мне тоже плохо. Феба шмыгнула носом и утерла его рукой. Дант вынул из кармана носовой платок и протянул ей:
— Высморкайся.
Она высморкалась.
Когда он убрал платок обратно, Феба подняла на него глаза:
— Вам тоже печально оттого, что Джиллиан уехала?
— Да, Феба, еще как.
— Но вы не плачете.
— Это потому, что мужчины не плачут.
— Никогда?
Он покачал головой.
— А почему?
— Мужчины не плачут потому, что от этого мнется шейный платок. А женщины не носят шейных платков, поэтому они плачут и за себя, и за нас.
Феба задумчиво уставилась в пол. Судя по всему, это объяснение показалось ей правдоподобным. Она пожала плечами и вновь прикусила губу. Плакать она перестала, а через минуту вновь посмотрела на Данта:
— Кто же будет сегодня пить чай со мной и миссис Филливикет?
— Что за миссис Филливикет?
— Моя кукла. Это Джиллиан помогла мне придумать для нее имя.
Дант улыбнулся. Он представил себе, как Джиллиан сидит с Фебой и ее куклой за чашкой чаю и они ведут свои женские разговоры… Он выпрямился, взял Фебу за руку и отвел к столу.
— Я найму гувернантку, которая поедет с нами жить в Уайлдвуд, и поставлю перед ней условие, чтобы она ежедневно чаевничала с тобой и миссис Филливикет. Если хочешь, ты сама поможешь мне выбрать подходящую гувернантку. Но на это в любом случае уйдет какое-то время, а пока позволь мне присоединиться к тебе и миссис Филливикет, хорошо?
— Какого дьявола?! Где ты был?!
Очнувшись, Дант закрылся рукой от внезапно вспыхнувшего света. Рядом с ним на столике стояла нетронутая рюмка с бренди. Он не знал, который час и как долго он уже сидит здесь. Впрочем, ему было все равно.
Огонь в камине давно потух: за ним никто не следил. Поев с Фебой, Дант уединился здесь. А экономка Сигрейвов, миссис Уитмэн, отвела Фебу в постель. Дант был благодарен ей за это, ибо, если дочь еще хоть раз задала бы тот страшный для него вопрос, он точно не сдержался бы.
А вопрос был: «Почему Джиллиан от нас уехала?»
Дант был зол не на Фебу. Он злился на себя. Он не должен был уходить вместе с маркизом в его кабинет и оставлять Джиллиан без присмотра. Его гнев был направлен даже не на членов ее семьи, ведь нельзя поставить им в вину то, что они любят ее. Нет, его гнев был направлен исключительно на человека, который нес полную ответственность за такой скверный поворот событий, — на самого себя.
— Дант? — раздался голос входящего в комнату Рольфа. Кассия остановилась в дверях с подсвечником в руках. — Что случилось? Ты заболел?
Дант, наконец, шевельнулся и выпрямился на кресле. Взгляд его был устремлен в пол.
— Нет, Рольф, я не заболел.
— Мы ждали тебя к восьми у Мары и Адриана. Ты что, забыл, что мы сегодня собирались поужинать все вместе? Им так хотелось познакомиться с Джиллиан. Мара очень обеспокоилась, когда ты не появился. Я… — Рольф осекся, пригляделся к другу и спросил: — Что-то с Джиллиан? Она плохо себя чувствует?
Если бы все было так просто!..
— Нет, когда мы расставались, она была вполне здорова.
— Что значит, когда вы расставались? Дант? Где Джиллиан?
Дант, наконец, поднял глаза на своего друга:
— Они забрали ее, Рольф. Ее семья. Они отняли ее у меня. И по поводу возможности продолжения нашего знакомства выразились весьма ясно. Повесу Моргана сочли неподходящей компанией для леди Джиллиан Форрестер.
Кассия вошла в комнату:
— Расскажи, что случилось.
Дант начал рассказывать все с самого начала. Как он явился в Адамли-Хаус с визитом, резонно предполагая, что это будет лишь первое из многих его посещений этого дома. Дант рассчитывал, что будет ходить туда до тех пор, пока Джиллиан заново не привыкнет к домашней обстановке и членам своей семьи, до тех пор, пока она не перестанет нуждаться в нем, как в поводыре. Дант описал Рольфу и Кассии сцену «знакомства» Джиллиан с ее родными, подчеркнув, что, судя по всему, она никого из них так и не узнала и не вспомнила. Потом рассказал об уловке старого маркиза, который заманил его к себе в кабинет, где Дант попросил у него руки его дочери, а тот наотрез отказал ему и велел убираться.
— И что ты сделал? — спросил Рольф, сев напротив Данта.
— Я убрался.
— Что?! — воскликнул тот. Рольф налил себе бренди и сделал большой глоток.
— Когда я выразил желание жениться на Джиллиан, проклятый старикашка сказал, что он скорее умрет, чем отдаст мне свою дочь. А потом он обвинил меня в том, что я этим браком хочу купить себе репутацию порядочного человека. Разумеется, у меня и в мыслях этого не было, но, кажется, я понимаю Форрестеров, ход их рассуждений. Особенно в свете того, что было у меня с этой семейкой раньше… Затем они тайно от меня увезли Джиллиан, и маркиз сказал, чтобы я немедленно исчез, что Джиллиан не вернется в Адамли-Хаус до тех пор, пока я там буду находиться, и что у меня нет выбора.
— И что ты сделал? — спросила Кассия.
— Я же говорю: ушел. Что мне еще оставалось? У меня действительно не было выбора. Они черт знает куда увезли Джиллиан. Лишь бы подальше от меня. Что я мог? Сидеть в кабинете маркиза и требовать ее возвращения? И это притом, что он пригрозил посадить меня в Тауэр по обвинению в похищении его дочери и колдовстве? — Дант сделал паузу. — Ах да, чуть не забыл! Мне запрещено распространяться о том, где Джиллиан находилась эти две недели. Он считал, что ее, возможно, похитил кто-то из его политических оппонентов. Поэтому-то лорд Адамли и не заявлял о ее исчезновении властям: якобы враги только этого от него и ждали. Он надеялся, что ему выставят условия возвращения дочери, потребуют выкуп. По его мнению, все на этом свете продается и покупается. Проклятие, он даже мне предлагал отступного!
— Как же он думает объясняться перед людьми?
— Лорд Адамли будет всем говорить, что Джиллиан вынуждена была уехать к внезапно захворавшей любимой тетушке в деревню. Таким образом, ее репутация не пострадает, ибо никто не узнает, что на самом деле она все это время была со мной. Однако он пообещал, что, если я где-нибудь сболтну правду, он добьется моего ареста как похитителя Джиллиан. А, учитывая, что у его величества я пока еще далеко не в фаворе, лорд Адамли рассчитывает на то, что в его версию событий поверят больше. И справедливо рассчитывает.
Рольф молчал с минуту, потом взглянул на Данта:
— Во всей этой кутерьме мы, похоже, кое-что упустили из виду.
— А именно?
— Кто-то же на самом деле похитил Джиллиан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
— Но я не попрощалась с ней, — проговорила Феба, вновь посмотрев на него. Губы у нее дрожали. — Мне плохо без нее, милорд.
Дант аккуратно вытер ей слезы кончиком большого пальца.
— Я знаю, Феба. Мне тоже плохо. Феба шмыгнула носом и утерла его рукой. Дант вынул из кармана носовой платок и протянул ей:
— Высморкайся.
Она высморкалась.
Когда он убрал платок обратно, Феба подняла на него глаза:
— Вам тоже печально оттого, что Джиллиан уехала?
— Да, Феба, еще как.
— Но вы не плачете.
— Это потому, что мужчины не плачут.
— Никогда?
Он покачал головой.
— А почему?
— Мужчины не плачут потому, что от этого мнется шейный платок. А женщины не носят шейных платков, поэтому они плачут и за себя, и за нас.
Феба задумчиво уставилась в пол. Судя по всему, это объяснение показалось ей правдоподобным. Она пожала плечами и вновь прикусила губу. Плакать она перестала, а через минуту вновь посмотрела на Данта:
— Кто же будет сегодня пить чай со мной и миссис Филливикет?
— Что за миссис Филливикет?
— Моя кукла. Это Джиллиан помогла мне придумать для нее имя.
Дант улыбнулся. Он представил себе, как Джиллиан сидит с Фебой и ее куклой за чашкой чаю и они ведут свои женские разговоры… Он выпрямился, взял Фебу за руку и отвел к столу.
— Я найму гувернантку, которая поедет с нами жить в Уайлдвуд, и поставлю перед ней условие, чтобы она ежедневно чаевничала с тобой и миссис Филливикет. Если хочешь, ты сама поможешь мне выбрать подходящую гувернантку. Но на это в любом случае уйдет какое-то время, а пока позволь мне присоединиться к тебе и миссис Филливикет, хорошо?
— Какого дьявола?! Где ты был?!
Очнувшись, Дант закрылся рукой от внезапно вспыхнувшего света. Рядом с ним на столике стояла нетронутая рюмка с бренди. Он не знал, который час и как долго он уже сидит здесь. Впрочем, ему было все равно.
Огонь в камине давно потух: за ним никто не следил. Поев с Фебой, Дант уединился здесь. А экономка Сигрейвов, миссис Уитмэн, отвела Фебу в постель. Дант был благодарен ей за это, ибо, если дочь еще хоть раз задала бы тот страшный для него вопрос, он точно не сдержался бы.
А вопрос был: «Почему Джиллиан от нас уехала?»
Дант был зол не на Фебу. Он злился на себя. Он не должен был уходить вместе с маркизом в его кабинет и оставлять Джиллиан без присмотра. Его гнев был направлен даже не на членов ее семьи, ведь нельзя поставить им в вину то, что они любят ее. Нет, его гнев был направлен исключительно на человека, который нес полную ответственность за такой скверный поворот событий, — на самого себя.
— Дант? — раздался голос входящего в комнату Рольфа. Кассия остановилась в дверях с подсвечником в руках. — Что случилось? Ты заболел?
Дант, наконец, шевельнулся и выпрямился на кресле. Взгляд его был устремлен в пол.
— Нет, Рольф, я не заболел.
— Мы ждали тебя к восьми у Мары и Адриана. Ты что, забыл, что мы сегодня собирались поужинать все вместе? Им так хотелось познакомиться с Джиллиан. Мара очень обеспокоилась, когда ты не появился. Я… — Рольф осекся, пригляделся к другу и спросил: — Что-то с Джиллиан? Она плохо себя чувствует?
Если бы все было так просто!..
— Нет, когда мы расставались, она была вполне здорова.
— Что значит, когда вы расставались? Дант? Где Джиллиан?
Дант, наконец, поднял глаза на своего друга:
— Они забрали ее, Рольф. Ее семья. Они отняли ее у меня. И по поводу возможности продолжения нашего знакомства выразились весьма ясно. Повесу Моргана сочли неподходящей компанией для леди Джиллиан Форрестер.
Кассия вошла в комнату:
— Расскажи, что случилось.
Дант начал рассказывать все с самого начала. Как он явился в Адамли-Хаус с визитом, резонно предполагая, что это будет лишь первое из многих его посещений этого дома. Дант рассчитывал, что будет ходить туда до тех пор, пока Джиллиан заново не привыкнет к домашней обстановке и членам своей семьи, до тех пор, пока она не перестанет нуждаться в нем, как в поводыре. Дант описал Рольфу и Кассии сцену «знакомства» Джиллиан с ее родными, подчеркнув, что, судя по всему, она никого из них так и не узнала и не вспомнила. Потом рассказал об уловке старого маркиза, который заманил его к себе в кабинет, где Дант попросил у него руки его дочери, а тот наотрез отказал ему и велел убираться.
— И что ты сделал? — спросил Рольф, сев напротив Данта.
— Я убрался.
— Что?! — воскликнул тот. Рольф налил себе бренди и сделал большой глоток.
— Когда я выразил желание жениться на Джиллиан, проклятый старикашка сказал, что он скорее умрет, чем отдаст мне свою дочь. А потом он обвинил меня в том, что я этим браком хочу купить себе репутацию порядочного человека. Разумеется, у меня и в мыслях этого не было, но, кажется, я понимаю Форрестеров, ход их рассуждений. Особенно в свете того, что было у меня с этой семейкой раньше… Затем они тайно от меня увезли Джиллиан, и маркиз сказал, чтобы я немедленно исчез, что Джиллиан не вернется в Адамли-Хаус до тех пор, пока я там буду находиться, и что у меня нет выбора.
— И что ты сделал? — спросила Кассия.
— Я же говорю: ушел. Что мне еще оставалось? У меня действительно не было выбора. Они черт знает куда увезли Джиллиан. Лишь бы подальше от меня. Что я мог? Сидеть в кабинете маркиза и требовать ее возвращения? И это притом, что он пригрозил посадить меня в Тауэр по обвинению в похищении его дочери и колдовстве? — Дант сделал паузу. — Ах да, чуть не забыл! Мне запрещено распространяться о том, где Джиллиан находилась эти две недели. Он считал, что ее, возможно, похитил кто-то из его политических оппонентов. Поэтому-то лорд Адамли и не заявлял о ее исчезновении властям: якобы враги только этого от него и ждали. Он надеялся, что ему выставят условия возвращения дочери, потребуют выкуп. По его мнению, все на этом свете продается и покупается. Проклятие, он даже мне предлагал отступного!
— Как же он думает объясняться перед людьми?
— Лорд Адамли будет всем говорить, что Джиллиан вынуждена была уехать к внезапно захворавшей любимой тетушке в деревню. Таким образом, ее репутация не пострадает, ибо никто не узнает, что на самом деле она все это время была со мной. Однако он пообещал, что, если я где-нибудь сболтну правду, он добьется моего ареста как похитителя Джиллиан. А, учитывая, что у его величества я пока еще далеко не в фаворе, лорд Адамли рассчитывает на то, что в его версию событий поверят больше. И справедливо рассчитывает.
Рольф молчал с минуту, потом взглянул на Данта:
— Во всей этой кутерьме мы, похоже, кое-что упустили из виду.
— А именно?
— Кто-то же на самом деле похитил Джиллиан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87