— Моя мать, мам, была мудрой и здравомыслящей леди и наверняка отнеслась бы к этому нормально. Впрочем, она была бы вам благодарна за спасение моей жизни и, уверен, не стала бы даже спрашивать, почему я нахожусь здесь без одежды.
— Полковник, я сейчас же вышвырну вас вон! — предупредила она.
— Хотите бросить меня, голого, на съедение волкам?!
— Не забывайте, что я янки. И с этими волками из одной стаи, — Нет, — тихо сказал он, — я же забываю.
Келли посмотрела на него в упор, и странная дрожь охватила все ее тело. С чего, откуда в ней этот непонятный страх, похожий на предчувствие?
— Что ж, — тихо произнесла она, отступая, — вашу военную форму уже не вернешь. Я ее сожгла. Придется вам подыскать что-нибудь. По-моему, там есть и цивильное. — Она окинула его взглядом. — Мой муж, возможно, был пониже ростом, но… — она замолчала и пожала плечами, — но брюки отца, пожалуй, вам подойдут. А в сундуке в конце коридора лежат рубашки моих братьев.
— Если я правильно понял, обедать мне будет позволено только одетым? — Дэниел говорил шутливым тоном, поддразнивая ее, и не будь он нагим, манеры его вполне приличествовали бы виргннскому джентльмену, каковым он наверняка и слыл в свое время.
— Именно, — улыбнулась девушка.
Он низко поклонился:
— В таком случае я оденусь настолько прилично, насколько мне это удастся.
Дэниел удалился, волоча за собой конец простыни. Она посмотрела ему вслед и закусила губу, чтобы не разреветься.
Проклятая война! Все у нее украла. А теперь вот привела на порог дома врага, но опять-таки лишает ненависти к нему.
Досадуя, она снова повернулась к плите. Пока он отсутствовал, она накрыла на стол. Может, она малость спятила, но ей почему-то стало до смешного важно вести себя так, словно в жизни ничего не менялось и все шло своим чередом.
Разумеется, все было не так. Ближе к вечеру возле дома снова появилась специальная команда, собиравшая убитых.
Сержант, которому она, нервничая, предложила ковш воды, был бледен как бумага. Он рассказал ей о том, как мятежники окопались во рву и долго удерживали позицию, но в конце концов нью-йоркский отряд прорвал их оборону и перестрелял всех до одного.
Лощина теперь стала называться Кровавой аллеей.
Потери в одном этом бою составили пятьдесят тысяч человек. За один только день крови здесь пролилось больше, чем в любом другом сражении этой войны.
Нет, не может все идти своим чередом. Пока тела убитых валяются по полям, где урожай кукурузы срезан пулями под корень, а земля пропиталась кровью солдат двух великих армий, все вокруг ужасно.
Нормальная жизнь — как бы не так! Из двадцати цыплят у нее осталось всего три. Двух коз убило, а три просто пропали.
Каким-то чудом уцелела, избежав пуль и конфискации, ее лошадь, но дойной коровы она лишилась давным-давно, как и нескольких десятков мешков пшеницы. Огород был вытоптан полностью. Да уж, «ничего не изменилось»!
Тем не менее кое-что она способна сделать, как в мирные времена. Например, как ни в чем не бывало накрыть стол словно на обычный семейный ужин. Она зажгла свечу в подсвечнике и достала английский сервиз и столовое серебро — приданое своей матери, а также скатерть и салфетки ирландского полотна. Порывшись в кладовой, извлекла на свет бутылку выдержанного вина и только было собралась разлить вино в хрустальные бокалы, как на кухне появился полковник Дэниел Камерон собственной персоной.
Он надел отцовскую рабочую рубаху и голубые хлопковые брюки, разыскал где-то свои сапоги до колен. В таком наряде мужчина должен был преобразиться в паренька с фермы, однако почему-то напоминал пирата — дерзкого, опасного и несколько загадочного.
— Вас удовлетворяет мой вид, миссис Майклсон? — вежливо осведомился он.
— Вполне, — ответила она. Сняв фартук, она кивнула на стул:
— Садитесь, полковник.
— Благодарю, миссис Майклсон, — отозвался он, тотчас выдвинул стул для нее и стоя подождал, когда она сядет. Келли же сначала выложила тушеное мясо на сервировочное блюдо.
Камерон взял в руки выставленную ею бутылку вина. — Какая неожиданность, миссис Майклсон: французское бургундское урожая 1855 года!
Он умело откупорил бутылку, привычно понюхал пробку н со знанием дела наполнил бокалы. Неторопливо пригубив вино улыбнулся:
— Отменное вино, миссис Майклсон. Должен признаться, Я не смел и надеяться встретить подобное гостеприимство на Севере.
Улыбка, появившаяся было на губах Келли, исчезла.
— Зачем вы без конца напоминаете мне о том, кто вы? — с раздражением спросила она.
— Может быть, мне стоит отведать яства, прежде чем я еще раз напомню об этом, потому что, судя по запаху, мясо обещает доставить еще большее удовольствие, чем вино, — отозвался он с улыбкой.
Келли печально взглянула на Камерона:
— У вас несомненный дар красноречия, полковник.
— К несчастью, что в моих мыслях, то и на словах, миссис Майклсон.
Взяв тарелку, он наполнил ее, поставил перед ней и только потом сам принялся за еду. «Он очень голоден», — подумала Келли, а Камерон вдруг перестал есть, заметив, что она еще не притронулась к пище.
— Извините. Боюсь, что за последнее время я приобрел отвратительные манеры.
Келли покачала головой. За последние двое суток он обходился одной водой. Она лихорадочно соображала, что бы ему ответить.
— Моя мама, сэр, вырастила троих сыновей, и ее бы очень обрадовал отменный аппетит оправившегося от болезни мужчины.
Она замерла, почувствовав, как он накрыл ее руку своей.
Теплое, интимное прикосновение, от которого по спине у нее мурашки пробежали.
— Ах, Келли, если бы все янки были такими обходительными, как ты, войны наверное бы не случилось.
Ей вдруг стало трудно дышать. Она торопливо высвободила свою руку.
— Ну вот, опять напоминаете, что вы враг. Если вы даже во время ужина не забываете об этом, значит, вам действительно лучше есть в одиночестве.
Он задумчиво покачал головой:
— Забывать опасно.
— Что вы имеете в виду?
Он пожал плечами:
— Известно ли вам, миссис Майклсон, что солдаты вражеских армий торгуют друг с другом? Время от времени случается, что войска мятежников стоят лагерем по одну сторону реки, а союзные войска — по другую. И всю ночь по реке туда-сюда курсируют лодки, груженные табаком и кофе, причем нередко между солдатами завязывается тесная дружба.
В хрипловатом голосе Дэниела сквозила горечь. Келли снова покачала головой:
— Всего лишь проявление человеческих чувств среди безумия, в которое нас ввергли. Почему это вас так беспокоит?
— Сейчас узнаете почему. В одну такую ночь мой молодой солдатик очень подружился с пареньком из Иллинойса, а на следующий день столкнулся с ним лицом к лицу на поле боя.
— И что же?
— Он не сразу нажал на спусковой крючок, а друг его не задумался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107