Присилла уже собралась было взобраться на облучок, как вдруг полковник осторожно тронул ее за плечо. Она оглянулась.
— Луис хорошо выспался? — вежливо осведомился он.
Женщина с недоумением взглянула на него, потом понимающе улыбнулась:
— Спал как младенец, полковник. Как младенец. А теперь — в путь, пока я не передумала.
Повозка, дребезжа и подскакивая, покатилась по дороге.
Из-под сена Дэниелу ничего не удавалось разглядеть. Впрочем, он сообразил, что они выехали на улицы города. Полковник попытался мысленно представить себе маршрут движения, но быстро утратил способность ориентироваться.
Дорога показалась ему бесконечной. Он не видел ни Дэйви, ни Билли, не видел даже собственных рук. Иногда становилось светлее, потом снова темнело. Порой повозка начинала крениться на рытвинах и ухабах.
Несколько раз они останавливались, и он слышал голосок Присиллы, которая любезничала с остановившими ее стражниками, патрулировавшими улицы города. И каждый раз у Дэниела замирало сердце. «А ведь мы обязаны этой женщине своими жизнями», — осенило вдруг его.
Копыта звонко процокали по мосту, затем, по-видимому, началась ухабистая проселочная дорога, и вскоре повозка остановилась.
— Полковник! — тихо окликнула его Присилла.
Камерон выбрался из сена, Дэйви с Билли появились следом. Ярко светила луна. Вокруг не было ни души.
— Двигайтесь по этой дороге, сэр, она приведет вас в Фредериксберг. Здесь полно патрулей, так что будьте осторожны. И еще… — Она помедлила, потом протянула ему конверт. — Прошу вас, позаботьтесь о том, чтобы это попало генералу Ли лично в руки.
— Не беспокойтесь, я сделаю все, что смогу, — заверил ее Камерон, затем взглянул на конверт и наморщил лоб. — Присилла, а что, если нас убьют или снова схватят?
— Тогда меня повесят, — улыбнулась она. — Не позволяйте убить себя, полковник.
— Слушаюсь, мэм. Ни за что не позволю, — низко поклонился он.
Присилла махнула рукой, и повозка тронулась в обратный путь. Звук копыт еще долго эхом раздавался в тишине ночи.
— Ну, парни, мы почти дома! — воскликнул Камерон. — Готовы в путь?
— Обожаю пешие прогулки, — бросил Билли.
— Я тоже, — поддержал его Дэйви.
Налетел ветерок. Дэниел вдруг замолчал и оглянулся назад, на северо-запад. В сторону Мэриленда. На мгновение сердце его сжалось от невыносимой боли. Боль не имела никакого отношения к желанию отомстить. Она была вызвана желанием прикоснуться к ней.
Полковник с трудом сглотнул и улыбнулся ребятам:
— Ну что ж, джентльмены, в путь!
За ночь они дважды слышали цоканье копыт и прятались в придорожных кустах, пережидая, когда проедет патруль янки.
К утру беглецы забрались в какую-то пещеру и выспались.
После полудня их всерьез начал мучить голод. Пришлось довольствоваться лесными ягодами.
Когда снова стемнело, они продолжили путь. Чуть отклонившись от маршрута. Билли порыскал по округе и умудрился стащить яблочный пирог прямо из окна небольшого фермерского домика.
«Наверное, хозяйский мальчишка получит за это хорошую трепку, — подумал Дэниел. — Когда-нибудь я вернусь сюда и заплачу за угощение».
…Они находились в пути уже четверо суток. Снова услышав топот копыт, они, кажется, в тысячный раз спрятались в кустах.
Камерон, напрягая зрение, попытался разглядеть всадников.
Серые мундиры! Причем не просто серые, а знакомые. И не только мундиры, но и некоторые лица.
— Надо продолжать поиски. — Голос офицера показался Дэниелу до боли знакомым. — Наша разведка доложила, что они идут дорогой на Фредериксберг.
— Стой! Кто идет? — крикнул вдруг кто-то.
Из кустов, подняв руки и улыбаясь во весь рот, вышел Дэниел;
— Не стреляйте, друзья! Думаю, именно нас вы и ищете.
— Дэниел! — радостно воскликнул какой-то кавалерист и бросился к нему. Это был капитан Джэрвис Малрайни, сосед и близкий друг, что служил под его началом с первых дней войны.
Рыжий, с веснушчатым лицом, он выглядел слишком юным, чтобы воевать, однако был уже капитаном легендарного кавалерийского подразделения. — Слава Богу, ты дома! — Джэрвис обнял его, радостно улыбаясь. — Черт возьми, ведь мы уж подумали, что потеряли тебя навсегда там, под Шарпсбургом!
— Как видишь, я вернулся, — отозвался Камерон. — И слава Богу, действительно дома.
Вокруг столпились спешившиеся кавалеристы. Харли Саймонс, Ричард Маккензи, Роберт О'Хара. Дэниел позвал Билли и Дэйви и познакомил их со всеми.
«Да, я дома», — облегченно вздохнул Камерон.
Но часть души его навсегда осталась в Шарпсбурге.
Келли казалось, что похожие друг на друга дни тянутся бесконечно. Октябрь сменился ноябрем.
Она ездила в город за припасами, навещала друзей, но чувствовала себя так, словно не была больше членом этой общины.
Келли получила письма от всех трех братьев — Джошуа, Джоза и Джереми — и порадовалась, что все они живы и здоровы.
Отвечая им, она никогда не упоминала о Дэниеле. Прост» не знала, что сказать. Зато подробно описала сражение, разыгравшееся прямо у них перед домом, и постаралась в рассказе свести до минимума опасность, которой подвергалась сама.
Ранним утром в День благодарения у дверей ее дома появился Руди Вайс в сопровождении супруги. Удивленная Келли не сразу сообразила, в чем дело, потом торопливо пригласила их в дом.
Жена Руди Хельга, высокая женщина с пышным бюстом и красными, как яблоки, щеками, вручила Келли большую корзинку и с застенчивой улыбкой сказала:
— Сегодня День благодарения, а вы одна. Мы принесли вам гуся и кукурузы и еще яблочный соус домашнего приготовления. Надеюсь, вам понравится.
— Еще бы! Я очень вам благодарна!
Супруги Вайс позавтракали жареным гусем вместе с ней, а перед уходом Руди поинтересовался, не нужна ли ей помощь по хозяйству.
Она решительно отказалась, заверив, что со всем справляется сама. Например, после сражения она пригласила из города стекольщиков, и они отремонтировали окна.
Весь район вокруг Шарпсбурга постепенно зализывал раны.
То немногое, что осталось от урожая кукурузы, собрали, а наступающая зима полностью прикроет последствия боев, изуродовавших местность.
— Спасибо за то, что навестили, — кивнула супругам Вайс Келли. — Я знаю, что главное — провести этот день в кругу близких, так что вдвойне благодарна вам за визит.
— Мы люди простые и не злые, — заверила ее Хельга, по-матерински поцеловав в щеку, и они с Руди ушли.
Приближалось Рождество. Незадолго до праздника к ее дому вдруг приблизился солдат, который вел за собой чудесного гнедого коня. Даже издалека облик этого парня ей показался до боли знакомым.
Отшвырнув ведерко с кормом для цыплят, она бросилась навстречу и, добежав, кинулась ему в объятия.
— Джереми! Какая радость! — воскликнула она, целуя младшего брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107