Черт возьми, неужели вы не понимаете, что это непорядочно?
— Но, сэр…
— Разве за это мы сражаемся? — возмутился Дэниел.
Капитан Фарроу ненадолго затих, но тут же принялся излагать новый, еще более сумасшедший вариант. Тетушка Присилла раздобудет некое снадобье. Очень противное на вкус, но для данной цели то, что надо. Камерон якобы умрет. Союз, конечно, задержит его труп. Администрация тюрьмы постарается связаться с Джессом, чтобы тот сам распорядился останками брата.
Но тут появятся тетушка Присей с женщиной, которая представится Кристой Камерон, и они потребуют выдачи тела.
Пульс у Дэниела практически не будет прослушиваться. А дыхание замедлится настолько, что никакой врач не уловит его.
Действие снадобья продлится приблизительно сорок восемь часов, так что времени будет достаточно.
Тетушка Присилла, решил Дэниел, видимо, была весьма начитанной особой, потому что в атом диком плане явно прослеживалось влияние шекспировской трагедии. Оставалось лишь надеяться, что офицеры Союза не столь хорошо знают классику.
— Нет, друзья… — проговорил Камерон и, тряхнув головой, заткнул пузырек, пробкой. — Возьмите, Фарроу.
Озадаченный капитан наморщил лоб.
— Билли, Дэйви… вы оба идете со мной, — приказал Дэниел и сжал руку Фарроу. — Сэр, вы — оплот боевого духа Наших мятежников. Я постараюсь организовать обмен и выменять вас, как только вернусь в Ричмонд.
— Но, полковник… — начал было сбитый с толку Фарроу.
— Я уйду отсюда сегодня ночью, капитан, — усмехаясь, покачал головой Дэниел.
— Но…
— Вот увидите, сэр.
Он подошел к двери:
— Эй ты, горилла! Иди сюда. Мне, надо с тобой выговорить!
Охранник ощерился, но, видимо, рассчитывал на то, что слишком силен, чтобы чего-либо опасаться.
Впрочем, у Дэниела был единственный шанс из тысячи.
Всего один, И как только охранник приблизился, он с молниеносной быстротой просунул руки сквозь металлические прутья и, схватив громилу за воротник, изо всех сил приложил его физиономией к прутьям.
Удар пришелся по лысеющим вискам верзилы. Он стал тяжело оседать.
Камерон, напрягая последние силы, удерживал его от падения.
— Дэйви, мигом сюда! Достань-ка ключ у него из кармана, пока он не рухнул. Быстро!
Смита била мелкая дрожь.
— Он мертв, полковник?
— Нет, но завтра у него будет здорово болеть голова. Парень проснется злой, как медведь. Так что нам надо уносить ноги. Немедленно.
Дэйви трясущимися руками умудрился выудить из кармана ключи. Повозившись с замком, наделав при этом слишком много шума и потеряв уйму времени, Смит наконец отпер дверь.
Дэниел тотчас втащил охранника в камеру, вынул его пистолет из кобуры и засунул за пояс.
Кивнув всем и поторапливая рядовых. Камерон выскользнул в коридор. И сразу же начал сомневаться в разумности своей затеи.
Что, черт возьми, делать дальше?
Тюрьма Олд-Кэпитол была обнесена чудовищно высокими стеками. Более того, вокруг здания патрулировали десятки солдат-янки;
— Что дальше, cэp? — спросил Дэйви.
Хороший вопрос. От свободы их по-прежнему отделяла целая армия.
Но Дэниел уже чувствовал вкус свободы. И вкус смерти.
Вот если бы он не любил ее так сильно!
Было уже очень поздно, когда Джесс Камерон наконец уехал с фермы.
«А я хорошо держалась, — подумала Келли. — Была учтивой, спокойной и собранной, тогда как хотелось орать и рвать на себе волосы. Но он настоящий джентльмен. И как красив!»
И чертовски похож на Дэниела.
Правда, вежливый, добрый. И обходительный — даже чересчур.
Когда-то и Дэниел был нежен. Чересчур нежен. Потому-то она теперь и оказалась в такой дурацкой ситуации!
Джесс тронул коня и обернулся. Келли помахала ему вслед.
Несколько мгновений спустя Камерон растаял в темноте.
— О Боже! — воскликнула она и, опустившись на крыльцо, обхватила руками колени. — Трудно поверить, что со мной случилось такое! — всхлипнула девушка.
Сколько времени прошло с тех пор, как схватили Дэниела?
Более трех недель, почти четыре. Она подобрала какую-то щепку и стала считать дни, пытаясь убедить себя, что ошиблась.
Да, наверное, она не правильно учитывала дни. И ей просто показалось, что ее тошнило по утрам всю прошлую неделю, а на этой неделе по утрам даже рвало.
У нее закружилась голова. Хорошо хоть она сидит, а то наверняка бы упала. Она поняла, что с ней, за час до приезда Джесса Камерона и застыла на месте, словно громом пораженная.
О Господи!
Келли закрыла лицо руками. Она согрешила с врагом! И у нее будет ребенок от врага. Узнав об этом, братья, возможно, вышвырнут ее из дома, соседи отвернутся от нее. Ее ждет всеобщее презрение.
Удивительно, но Келли не чувствовала себя так уж ужасно.
Она его любила. И все еще любит. И каждую ночь мучительно переживала, что вынуждена была его предать. Глядя на Джесса, она вспоминала Дэниела: его храбрость, мужество, обаяние, наконец. И его манеру смеяться.
А еще гнев.
И то, что синие глаза могут быть холодными как лед.
Он не имел права обвинять ее, не дав ей ни малейшего шанса объясниться.
Но разве могла она что-нибудь объяснить в тот момент?
Дэниел безжалостно осудил ее. Ей следовало бы сердиться на него точно так же, как он на нее.
Но мгновение спустя на ее губах заиграла улыбка. Ребенок-то его и, возможно, унаследует необычайно синие глаза. Или тонкие черты лица. Ей, вероятно, удастся убедить себя, что он не прав, и, возможно, даже возненавидеть его в целях самооправдания…
Но разве она выбрала неподходящего отца для своего ребенка?
Конечно, она — т одинокая женщина и ребенок ее появится без мужа…
Келли встала и, несмотря на темноту, двинулась на семейное кладбище к могиле отца.
Поцеловав кончики пальцев, она приложила их к плите на могиле Грегори и улыбнулась, потому что не чувствовала себя виноватой. При свете луны она стала разговаривать со своим отцом:
— Я хочу этого ребенка, папа. Ты сможешь меня понять? Я потеряла тебя, потеряла Грегори. У меня на глазах у нас во дворе умирали молодые красивые парни. Так много смертей! А ребенок — это жизнь. Во всем этом кошмаре он, возможно, станет единственной надеждой. Я думаю, ты меня доймешь и, несмотря ни на что, не осудишь.
Келли немного посидела на кладбище, чуть удивившись тому, что так легко смирилась с происшедшим.
Кто знает, может быть, утром настроение у нее изменится?
Девушка вдруг не на шутку испугалась: у них с Дэниелом будет ребенок, она любит Дэниела и признает за ним множество прекрасных качеств, но он ведь пробовал разделаться с ней!
Дэниел…
«Нет, на сегодня достаточно», — решала она.
Слава Богу, что Дэниел надежно заперт в тюрьме.
Глава 14
Дверь камеры за ними закрылась. В коридоре стояла тиши» на. Дэниел, стараясь двигаться бесшумно, вел их по коридору к следующему посту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
— Но, сэр…
— Разве за это мы сражаемся? — возмутился Дэниел.
Капитан Фарроу ненадолго затих, но тут же принялся излагать новый, еще более сумасшедший вариант. Тетушка Присилла раздобудет некое снадобье. Очень противное на вкус, но для данной цели то, что надо. Камерон якобы умрет. Союз, конечно, задержит его труп. Администрация тюрьмы постарается связаться с Джессом, чтобы тот сам распорядился останками брата.
Но тут появятся тетушка Присей с женщиной, которая представится Кристой Камерон, и они потребуют выдачи тела.
Пульс у Дэниела практически не будет прослушиваться. А дыхание замедлится настолько, что никакой врач не уловит его.
Действие снадобья продлится приблизительно сорок восемь часов, так что времени будет достаточно.
Тетушка Присилла, решил Дэниел, видимо, была весьма начитанной особой, потому что в атом диком плане явно прослеживалось влияние шекспировской трагедии. Оставалось лишь надеяться, что офицеры Союза не столь хорошо знают классику.
— Нет, друзья… — проговорил Камерон и, тряхнув головой, заткнул пузырек, пробкой. — Возьмите, Фарроу.
Озадаченный капитан наморщил лоб.
— Билли, Дэйви… вы оба идете со мной, — приказал Дэниел и сжал руку Фарроу. — Сэр, вы — оплот боевого духа Наших мятежников. Я постараюсь организовать обмен и выменять вас, как только вернусь в Ричмонд.
— Но, полковник… — начал было сбитый с толку Фарроу.
— Я уйду отсюда сегодня ночью, капитан, — усмехаясь, покачал головой Дэниел.
— Но…
— Вот увидите, сэр.
Он подошел к двери:
— Эй ты, горилла! Иди сюда. Мне, надо с тобой выговорить!
Охранник ощерился, но, видимо, рассчитывал на то, что слишком силен, чтобы чего-либо опасаться.
Впрочем, у Дэниела был единственный шанс из тысячи.
Всего один, И как только охранник приблизился, он с молниеносной быстротой просунул руки сквозь металлические прутья и, схватив громилу за воротник, изо всех сил приложил его физиономией к прутьям.
Удар пришелся по лысеющим вискам верзилы. Он стал тяжело оседать.
Камерон, напрягая последние силы, удерживал его от падения.
— Дэйви, мигом сюда! Достань-ка ключ у него из кармана, пока он не рухнул. Быстро!
Смита била мелкая дрожь.
— Он мертв, полковник?
— Нет, но завтра у него будет здорово болеть голова. Парень проснется злой, как медведь. Так что нам надо уносить ноги. Немедленно.
Дэйви трясущимися руками умудрился выудить из кармана ключи. Повозившись с замком, наделав при этом слишком много шума и потеряв уйму времени, Смит наконец отпер дверь.
Дэниел тотчас втащил охранника в камеру, вынул его пистолет из кобуры и засунул за пояс.
Кивнув всем и поторапливая рядовых. Камерон выскользнул в коридор. И сразу же начал сомневаться в разумности своей затеи.
Что, черт возьми, делать дальше?
Тюрьма Олд-Кэпитол была обнесена чудовищно высокими стеками. Более того, вокруг здания патрулировали десятки солдат-янки;
— Что дальше, cэp? — спросил Дэйви.
Хороший вопрос. От свободы их по-прежнему отделяла целая армия.
Но Дэниел уже чувствовал вкус свободы. И вкус смерти.
Вот если бы он не любил ее так сильно!
Было уже очень поздно, когда Джесс Камерон наконец уехал с фермы.
«А я хорошо держалась, — подумала Келли. — Была учтивой, спокойной и собранной, тогда как хотелось орать и рвать на себе волосы. Но он настоящий джентльмен. И как красив!»
И чертовски похож на Дэниела.
Правда, вежливый, добрый. И обходительный — даже чересчур.
Когда-то и Дэниел был нежен. Чересчур нежен. Потому-то она теперь и оказалась в такой дурацкой ситуации!
Джесс тронул коня и обернулся. Келли помахала ему вслед.
Несколько мгновений спустя Камерон растаял в темноте.
— О Боже! — воскликнула она и, опустившись на крыльцо, обхватила руками колени. — Трудно поверить, что со мной случилось такое! — всхлипнула девушка.
Сколько времени прошло с тех пор, как схватили Дэниела?
Более трех недель, почти четыре. Она подобрала какую-то щепку и стала считать дни, пытаясь убедить себя, что ошиблась.
Да, наверное, она не правильно учитывала дни. И ей просто показалось, что ее тошнило по утрам всю прошлую неделю, а на этой неделе по утрам даже рвало.
У нее закружилась голова. Хорошо хоть она сидит, а то наверняка бы упала. Она поняла, что с ней, за час до приезда Джесса Камерона и застыла на месте, словно громом пораженная.
О Господи!
Келли закрыла лицо руками. Она согрешила с врагом! И у нее будет ребенок от врага. Узнав об этом, братья, возможно, вышвырнут ее из дома, соседи отвернутся от нее. Ее ждет всеобщее презрение.
Удивительно, но Келли не чувствовала себя так уж ужасно.
Она его любила. И все еще любит. И каждую ночь мучительно переживала, что вынуждена была его предать. Глядя на Джесса, она вспоминала Дэниела: его храбрость, мужество, обаяние, наконец. И его манеру смеяться.
А еще гнев.
И то, что синие глаза могут быть холодными как лед.
Он не имел права обвинять ее, не дав ей ни малейшего шанса объясниться.
Но разве могла она что-нибудь объяснить в тот момент?
Дэниел безжалостно осудил ее. Ей следовало бы сердиться на него точно так же, как он на нее.
Но мгновение спустя на ее губах заиграла улыбка. Ребенок-то его и, возможно, унаследует необычайно синие глаза. Или тонкие черты лица. Ей, вероятно, удастся убедить себя, что он не прав, и, возможно, даже возненавидеть его в целях самооправдания…
Но разве она выбрала неподходящего отца для своего ребенка?
Конечно, она — т одинокая женщина и ребенок ее появится без мужа…
Келли встала и, несмотря на темноту, двинулась на семейное кладбище к могиле отца.
Поцеловав кончики пальцев, она приложила их к плите на могиле Грегори и улыбнулась, потому что не чувствовала себя виноватой. При свете луны она стала разговаривать со своим отцом:
— Я хочу этого ребенка, папа. Ты сможешь меня понять? Я потеряла тебя, потеряла Грегори. У меня на глазах у нас во дворе умирали молодые красивые парни. Так много смертей! А ребенок — это жизнь. Во всем этом кошмаре он, возможно, станет единственной надеждой. Я думаю, ты меня доймешь и, несмотря ни на что, не осудишь.
Келли немного посидела на кладбище, чуть удивившись тому, что так легко смирилась с происшедшим.
Кто знает, может быть, утром настроение у нее изменится?
Девушка вдруг не на шутку испугалась: у них с Дэниелом будет ребенок, она любит Дэниела и признает за ним множество прекрасных качеств, но он ведь пробовал разделаться с ней!
Дэниел…
«Нет, на сегодня достаточно», — решала она.
Слава Богу, что Дэниел надежно заперт в тюрьме.
Глава 14
Дверь камеры за ними закрылась. В коридоре стояла тиши» на. Дэниел, стараясь двигаться бесшумно, вел их по коридору к следующему посту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107