- Деньгах? - переспросила пораженная Диди. Никто из ее знакомых никогда не говорил о деньгах.
- Я посмотрел ваш трастовый счет - сразу после того, как кончилась рождественская вечеринка, - спокойно продолжал Слэш, словно разнюхивание, как обстоит дело с чужими деньгами, было в порядке вещей, что, впрочем, и следовало из его слов. - Ваш трастовый фонд не стоит того, сколько должен бы стоить. Если вы позволите мне заняться им, вы станете самой богатой девушкой в Нью-Йорке.
- Позволить вам заняться им? - спросила Диди в шоке от его предложения. В тоне ее слышалось такое изумление, словно он предложил ей раздеться донага, прямо здесь и сейчас, и сплясать дикарский танец на столе. Только представить, что она придет к Лютеру и Младшему и попросит их передоверить ее деньги Слэшу. Ей бы очень хотелось стать богатейшей девушкой в городе. И если судить по тому, что ей приходилось слышать о Слэше Стайнере, он, очевидно, сможет сделать, как обещает.
- Я человек надежный, - сказал Слэш невозмутимо, - я чертовски надежный и знающий человек. И я могу сделать вас действительно богатой.
- Но я уже «действительно богата», - ответила Диди самым ледяным тоном. Разговор о деньгах ее расстроил. Расстроили и ее собственные фантазии на тему, как стать богаче. Она всегда чувствовала себя виноватой, когда такие мысли приходили ей в голову. Ее мечты о том, чтобы стать ужасно, чудовищно богатой, означали предательство по отношению к Лютеру и Ланкомам, людям, которых она любила и которым была обязана всем.
- Нет, вы не богаты, - ответил Слэш, пренебрегая внезапной переменой климата, - вы принадлежите к не очень богатым людям. Это все семечки по сравнению с тем богатством, какое вы могли бы иметь.
- Семечки? - повторила Диди, саркастически улыбнувшись. Слэш, не зная ее, зашел слишком далеко, подав Диди повод отклонить его предложение. - Да, Слэш, я думала, что охотники за деньгами действуют более тонкими методами.
- Не льстите себе, - сказал он, - ваши так называемые деньги не стоят того, чтобы за ними охотиться. Во всяком случае, для меня они того не стоят.
Диди недоверчиво воззрилась на Слэша. Она не знала, как теперь поступить - рассердиться, почувствовать себя оскорбленной или просто рассмеяться ему в лицо.
Или же поймать на слове и согласиться на его предложение!
Но подходящий момент был упущен.
И она решила вообще не удостаивать его ответа.
- Наверное, мне уже надо идти, - сказала она, наконец взглянув на часы, и очень удивилась, что уже почти четыре. Диди взяла сумочку и стала натягивать перчатки. - Благодарю за ленч.
- Не уходите, - сказал он и внезапно коснулся ее руки. И его улыбка, в которой теперь не было и тени иронии, просто смущенная и виноватая, растопила ей сердце.
- Я нахал, - сказал он, - прощаете меня?
- Вы просто невыносимы, - сказала она. - Но вы меня простили?
Она с минуту подумала и затем, решив, что такая искренность не может быть опасной, пожала плечами.
- Наверное, - ответила Диди и невольно улыбнулась.
- Тогда мы останемся пить чай, а потом я свожу вас в «Мятный ликер», - сказал он, явно стараясь ее задобрить, в чем и преуспел. - И обещаю, больше я никогда не заговорю с вами о деньгах.
Диди вернулась домой в четыре утра. Джойс, в ночной рубашке и в сверху накинутом халате, все еще не ложилась спать. Она хотела знать, где была Диди, с кем была, и, как Диди и опасалась, вся кипела от ярости.
- Не для того я многие годы мучилась с твоим отцом и его родителями, чтобы ты сбежала неизвестно с кем, - сказала Джойс, не помня себя от гнева. Диди была ее единственным ребенком, и она, в буквальном смысле слова, жила только для нее. Она совершенно растворилась в любви к дочери и желала для нее самого, caмого лучшего. И она просто не могла позволить Диди испортить столь тщательно спланированное будущее под влиянием минутного каприза. - Ты больше не будешь встречаться со Слэшем Стайнером. Никогда! Ты поняла?
- Мамуля, - ответила Диди своим самым послушным тоном, растягивая слоги, как в школьные времена, и зная, что мать ненавидит, когда ее зовут «мамуля». Джойс это слово очень напоминало слово «мумия». В восторге от замечательного, интересного вечера и своей явной победы над Слэшем Диди чувствовала отвагу, уверенность в себе и неподвластность никаким влияниям. - Мне двадцать лет. И я в состоянии понять, чего мне хочется.
- Ты не можешь себе этого позволить, ведь ты носишь обручальное кольцо, - оборвала ее Джойс. Она отдала молодость, энергию, всю свою жизненную силу, только чтобы выбраться из захудалой лачуги в сорняках позади бензоколонки, где когда-то жила с родителями. Она долгие годы несла бремя безрадостного брака, живя с таким же несчастным, как она сама, замкнутым мужем, терпела во все вмешивающихся прижимистых свекровь и свекра, которые не любили открывать кошелек. И все это она выстрадала вовсе не для того, чтобы беспечно отвернуться и позволить Диди попрать ее пожизненную жертву.
- Тогда я отделаюсь от кольца, - сказала Диди, как самая настоящая бунтовщица: она вдруг почувствовала, что готова послать к черту и кольцо и сам благоприличный брак, который оно предвещало. Она взялась за кольцо, словно хотела сорвать его. И какое-то мгновение Джойс боялась, что она именно так и сделает.
- Диди! Твое кольцо! Не надо! Подумай о будущем! При этих словах Диди словно опомнилась и ужаснулась того, что собиралась сделать.
- Извини, - сказала Диди, больше не пытаясь снять кольцо и сразу же раскаявшись. Мать и дочь связывала еще и теснейшая дружба, и выражение ужаса на материнском лице отрезвило Диди. Может быть, она действительно провела самый замечательный вечер в жизни, но Диди не желала идти против матери. Ведь в конце концов все эти годы они с ней лелеяли одни и те же мечты о будущем, ожидающем Диди. - Я ничего подобного не имею в виду. И никогда не сниму кольцо Трипа. Никогда!
Затем она порывисто наклонилась, обняла мать и, целуя, пожелала ей покойной ночи, а потом скрылась в свою спальню, где вместо того, чтобы тратить время на сон, старалась припомнить все до мелочи, что ей сказал Слэш и что она говорила ему. Ей еще никогда не приходилось так чудесно проводить время с кем-либо еще, и ее волновала мысль, а что бы она почувствовала, если бы поцеловала его.
Но она, конечно, никогда себе этого не позволит.
Джойс тоже не заснула в ту ночь. На рождественском приеме она обменялась с ним несколькими словами и чувствовала, что его костюм от демократической фирмы дешевого готового платья «Брукс Бразерс» скрывает соответствующую сущность. Она сама была в окружающей среде посторонней и прекрасно поняла, что он не подходит фирме «Ланком и Дален». И она также поняла, заметив, как он смотрит на Диди, что это не просто любезное обращение с дочерью босса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109