Тогда она торжествовала, что может так ему отомстить, и считала свою жестокость оправданной.
Когда последняя клиентка была обслужена, ушел мастер и салон опустел, Лана, закатав рукава, взобравшись на стремянку, принялась мыть стены, а потом и пол зала, вычищая все углы и щели и, ползая на коленях, натирая его мастикой.
Она вымыла окна и зеркала, раковины и кресла у моек, маникюрный столик, затем навела порядок в кладовой, вымыла пол в фойе, выскребла и вычистила каморку, где хранятся швабры и ведра и, наконец, комнату для отдыха. Кожа на ладонях и кончиках пальцев побелела и сморщилась от воды и моющих средств и нестерпимо саднила, но она с остервенением атаковала каждую соринку, словно в пыли и грязи материализовались грызущие совесть чувства вины и стыда. Но напрасно, заглушить их было невозможно.
Мне снова предложили любовь, терзалась она, а я была слишком обиженной и злой, чтобы заметить это. Вот о каком сюрпризе говорил он тогда, вспоминала она слова отца, сказанные по телефону. Но он хотел мне предложить не только деньги, но и свое признание и любовь, то, чего ей так не хватало всю ее жизнь.
Ей вдруг вспомнилась китайская поговорка: если жаждешь отмщения, рой сразу две могилы. С неприятным ноющим чувством отчаяния она поняла, что в своей жажде мести она вырыла две могилы - одну для мертвых, где будет покоиться ее отец, другую - для живых, где предстоит ей самой жить и мучиться.
Домой она вернулась безмерно усталой, но тут же устроила такую же генеральную уборку, как и в салоне. Но забыть того, что совершила, или простить себе это она уже не могла.
В тюрьме Уилл Бэнтри не мог вспомнить, держал ли он в руках ружье и открывал ли кому дверь. Он даже не помнил, что в этот день пришел домой с работы рано. Однако он вспомнил, что зашел в бар через дорогу от фабрики Фрэнка Спарлинга и выпил несколько рюмок.
- Всего парочку, - убеждал он адвоката, которого наняла для него Милдред. - Не думал, что я так пьян.
* * *
- Сводная сестра? - воскликнула Диди, побледнев, когда адвокат отца Ван Тайсон прочитал ей завещание. - Но я единственная его дочь! У меня нет сестер.
- Оказывается, есть, - сочувственно ответил адвокат, понимая ее состояние. Он показал ей завещание, подписанное отцом. - Она наследует половину его акций.
- Половину? Никогда! Я опротестую завещание. - Зеленые глаза Диди сверкали, как изумруды, на мертвенно-бледном лице. - Я опротестую его во всех судах страны.
- На каком основании? - мягко спросил Ван Тайсон. Он понимал, каким шоком была для нее эта новость, но как адвокат знал, сколь нереальны ее намерения. - Ваш отец составлял завещание в полном здравии и рассудке. Он действовал сознательно и не по принуждению. Он составил завещание сам и по своей воле.
Диди молча смотрела на пего. На какое-то мгновение она почувствовала даже неприязнь к старому адвокату, сообщившему ей эту чудовищную весть, которая означала одно - она отныне владеет лишь половиной акций отца. Но это была не единственная плохая новость для нее. Диди наконец получила ответ на давно мучивший ее вопрос: почему, когда она родилась, отца не было рядом с матерью, не было его и в городе. Теперь она знала, кто виноват в этом, кто, оказывается, был для отца дороже, чем она.
Она сидела в старинной, как в диккенсовские времена, адвокатской конторе Вана Тайсона, адвоката, который вел все дела Рассела Далена, и все отчетливее представляла себе последствия этого неправдоподобного и несправедливого завещания, в котором была выражена последняя воля ее отца.
Она вынуждена будет делить не только богатство отца, но и самою себя и свое положение и имя с женщиной, укравшей у нее мужа и разорившей ее. И ужаснее всего, эта женщина, которую Диди презирала, считала самозванкой, соперницей и самым лютым врагом, оказалась ее сестрой.
Диди поклялась не иметь с Ланой никаких отношений. Отец не сделал ее членом семьи, ни разу за все эти годы не обмолвился о ней и не признавал ее своей дочерью. Зная все это, она намеревалась отныне поступать так же. Она не видела причины, почему она должна признать существование какой-то Ланы Бэнтри. К тому же она не переставала винить ее в смерти отца, потере состояния и в своей разбитой семейной жизни.
Однако ее мать, Джойс, смотрела на все более трезво. Она напомнила Диди, что отец сам настоял поехать в Уорчестер, а убил его Уилл Бэнтри, а не Лана. Она не имеет никакого отношения к гибели Рассела. К тому же в том, что Диди потеряла свои деньги, виноваты Трип и Слэш, потерпевший неудачу на бирже, а вовсе не Лана. Все это она решительно и даже резко высказала дочери и посоветовала ей руководствоваться разумом, а не эмоциями.
- Твой отец оставил Лане Бэнтри половину своих акций. Ты здесь ничего не можешь изменить, - подчеркнуто сказала Джойс. - Если ты будешь сотрудничать с ней, вы вместе сможете осуществлять хоть какой-то контроль над будущей деятельностью фирмы «Ланком и Дален». Если не сможете этого сделать, Трип будет творить все, что захочет. Тогда лучше сразу продать ему твою долю акций, как он тебе это предлагал.
- Она наглая посягательница, - упрямо твердила Диди, отказываясь признавать правоту матери и прислушаться к ее трезвым советам. Она упорно твердила свое, ибо это освобождало ее от ответственности за дальнейшее. - Она не Дален.
- Нет, она Дален, - неумолимо, как судья, настаивала Джойс, не пытаясь уходить от реального факта - существования еще одной дочери у Рассела. - Она попросила разрешения присутствовать на его похоронах. Я сказала, что мы ждем ее.
- Ты так ей сказала? Как ты могла? - пришла в" ужас Диди от одной мысли, что какая-то посторонняя женщина, которую она презирает, будет на похоронах ее отца.
- Как я могла поступить иначе? - спросила Джойс, и в голосе ее была невыразимая боль. - Ведь она тоже дочь Рассела.
Теперь и Джойс знала, где был Рассел в день рождения Диди и что у него не одна дочь, а две. Ее собственный план больше не иметь детей, чтобы все досталось Диди, оказался ненужным и жалким актом мести. Сама из бедной семьи, Джойс хорошо понимала, каким изгоем в этой жизни чувствовала себя Лана, когда сравнивала себя с богатыми и самодовольными Даленами.
Всегда отличавшаяся трезвым и практичным подходом к жизненным проблемам, Джойс понимала, что во всех случаях, когда речь будет идти о судьбе фирмы «Ланком и Дален», семье Даленов придется считаться с фактом существования Ланы Бэнтри. По ее мнению, чем скорее они это поймут, тем будет лучше для всех. Поэтому она продолжала уговаривать дочь реалистично смотреть на происшедшее, но это плохо ей удавалось. Диди не желала ее слушать.
VI. СЕСТРЫ И НЕЗНАКОМКИ
Сестры и незнакомки, наследница и сирота, дебютантка с фешенебельной Парк-авеню и бедный приемыш пьяницы, Диди и Лана впервые встретились и увидели друг друга на похоронах своего отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Когда последняя клиентка была обслужена, ушел мастер и салон опустел, Лана, закатав рукава, взобравшись на стремянку, принялась мыть стены, а потом и пол зала, вычищая все углы и щели и, ползая на коленях, натирая его мастикой.
Она вымыла окна и зеркала, раковины и кресла у моек, маникюрный столик, затем навела порядок в кладовой, вымыла пол в фойе, выскребла и вычистила каморку, где хранятся швабры и ведра и, наконец, комнату для отдыха. Кожа на ладонях и кончиках пальцев побелела и сморщилась от воды и моющих средств и нестерпимо саднила, но она с остервенением атаковала каждую соринку, словно в пыли и грязи материализовались грызущие совесть чувства вины и стыда. Но напрасно, заглушить их было невозможно.
Мне снова предложили любовь, терзалась она, а я была слишком обиженной и злой, чтобы заметить это. Вот о каком сюрпризе говорил он тогда, вспоминала она слова отца, сказанные по телефону. Но он хотел мне предложить не только деньги, но и свое признание и любовь, то, чего ей так не хватало всю ее жизнь.
Ей вдруг вспомнилась китайская поговорка: если жаждешь отмщения, рой сразу две могилы. С неприятным ноющим чувством отчаяния она поняла, что в своей жажде мести она вырыла две могилы - одну для мертвых, где будет покоиться ее отец, другую - для живых, где предстоит ей самой жить и мучиться.
Домой она вернулась безмерно усталой, но тут же устроила такую же генеральную уборку, как и в салоне. Но забыть того, что совершила, или простить себе это она уже не могла.
В тюрьме Уилл Бэнтри не мог вспомнить, держал ли он в руках ружье и открывал ли кому дверь. Он даже не помнил, что в этот день пришел домой с работы рано. Однако он вспомнил, что зашел в бар через дорогу от фабрики Фрэнка Спарлинга и выпил несколько рюмок.
- Всего парочку, - убеждал он адвоката, которого наняла для него Милдред. - Не думал, что я так пьян.
* * *
- Сводная сестра? - воскликнула Диди, побледнев, когда адвокат отца Ван Тайсон прочитал ей завещание. - Но я единственная его дочь! У меня нет сестер.
- Оказывается, есть, - сочувственно ответил адвокат, понимая ее состояние. Он показал ей завещание, подписанное отцом. - Она наследует половину его акций.
- Половину? Никогда! Я опротестую завещание. - Зеленые глаза Диди сверкали, как изумруды, на мертвенно-бледном лице. - Я опротестую его во всех судах страны.
- На каком основании? - мягко спросил Ван Тайсон. Он понимал, каким шоком была для нее эта новость, но как адвокат знал, сколь нереальны ее намерения. - Ваш отец составлял завещание в полном здравии и рассудке. Он действовал сознательно и не по принуждению. Он составил завещание сам и по своей воле.
Диди молча смотрела на пего. На какое-то мгновение она почувствовала даже неприязнь к старому адвокату, сообщившему ей эту чудовищную весть, которая означала одно - она отныне владеет лишь половиной акций отца. Но это была не единственная плохая новость для нее. Диди наконец получила ответ на давно мучивший ее вопрос: почему, когда она родилась, отца не было рядом с матерью, не было его и в городе. Теперь она знала, кто виноват в этом, кто, оказывается, был для отца дороже, чем она.
Она сидела в старинной, как в диккенсовские времена, адвокатской конторе Вана Тайсона, адвоката, который вел все дела Рассела Далена, и все отчетливее представляла себе последствия этого неправдоподобного и несправедливого завещания, в котором была выражена последняя воля ее отца.
Она вынуждена будет делить не только богатство отца, но и самою себя и свое положение и имя с женщиной, укравшей у нее мужа и разорившей ее. И ужаснее всего, эта женщина, которую Диди презирала, считала самозванкой, соперницей и самым лютым врагом, оказалась ее сестрой.
Диди поклялась не иметь с Ланой никаких отношений. Отец не сделал ее членом семьи, ни разу за все эти годы не обмолвился о ней и не признавал ее своей дочерью. Зная все это, она намеревалась отныне поступать так же. Она не видела причины, почему она должна признать существование какой-то Ланы Бэнтри. К тому же она не переставала винить ее в смерти отца, потере состояния и в своей разбитой семейной жизни.
Однако ее мать, Джойс, смотрела на все более трезво. Она напомнила Диди, что отец сам настоял поехать в Уорчестер, а убил его Уилл Бэнтри, а не Лана. Она не имеет никакого отношения к гибели Рассела. К тому же в том, что Диди потеряла свои деньги, виноваты Трип и Слэш, потерпевший неудачу на бирже, а вовсе не Лана. Все это она решительно и даже резко высказала дочери и посоветовала ей руководствоваться разумом, а не эмоциями.
- Твой отец оставил Лане Бэнтри половину своих акций. Ты здесь ничего не можешь изменить, - подчеркнуто сказала Джойс. - Если ты будешь сотрудничать с ней, вы вместе сможете осуществлять хоть какой-то контроль над будущей деятельностью фирмы «Ланком и Дален». Если не сможете этого сделать, Трип будет творить все, что захочет. Тогда лучше сразу продать ему твою долю акций, как он тебе это предлагал.
- Она наглая посягательница, - упрямо твердила Диди, отказываясь признавать правоту матери и прислушаться к ее трезвым советам. Она упорно твердила свое, ибо это освобождало ее от ответственности за дальнейшее. - Она не Дален.
- Нет, она Дален, - неумолимо, как судья, настаивала Джойс, не пытаясь уходить от реального факта - существования еще одной дочери у Рассела. - Она попросила разрешения присутствовать на его похоронах. Я сказала, что мы ждем ее.
- Ты так ей сказала? Как ты могла? - пришла в" ужас Диди от одной мысли, что какая-то посторонняя женщина, которую она презирает, будет на похоронах ее отца.
- Как я могла поступить иначе? - спросила Джойс, и в голосе ее была невыразимая боль. - Ведь она тоже дочь Рассела.
Теперь и Джойс знала, где был Рассел в день рождения Диди и что у него не одна дочь, а две. Ее собственный план больше не иметь детей, чтобы все досталось Диди, оказался ненужным и жалким актом мести. Сама из бедной семьи, Джойс хорошо понимала, каким изгоем в этой жизни чувствовала себя Лана, когда сравнивала себя с богатыми и самодовольными Даленами.
Всегда отличавшаяся трезвым и практичным подходом к жизненным проблемам, Джойс понимала, что во всех случаях, когда речь будет идти о судьбе фирмы «Ланком и Дален», семье Даленов придется считаться с фактом существования Ланы Бэнтри. По ее мнению, чем скорее они это поймут, тем будет лучше для всех. Поэтому она продолжала уговаривать дочь реалистично смотреть на происшедшее, но это плохо ей удавалось. Диди не желала ее слушать.
VI. СЕСТРЫ И НЕЗНАКОМКИ
Сестры и незнакомки, наследница и сирота, дебютантка с фешенебельной Парк-авеню и бедный приемыш пьяницы, Диди и Лана впервые встретились и увидели друг друга на похоронах своего отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109