Причиной было то, что сверх четырех миллионов Трип потребовал немедленной уплаты от «Маркса и Маркса» старого долга. И Слэш оказался прижатым к стене.
- Я думаю об интересах фирмы «Ланком и Дален», - разглагольствовал Трип. - Это не личное дело. Это бизнес. - Слэш уплатил ему миллион из собственного кармана. Но Трип сказал, что этого недостаточно.
- Фирма «Маркс и Маркс» утроила свои доходы, - напомнил он Слэшу, - и мы можем ожидать пропорционального возмещения долга.
Трип полагал, что «Маркс и Маркс» должна теперь уплатить три миллиона.
Этот удар был смертельным.
Оказавшись в безвыходном положении, Слэш взял то немногое, что оставалось от траста Диди, чтобы заплатить в счет этих дополнительных сумм. Но этого было недостаточно. Трип этим не удовлетворился. От имени фирмы «Ланком и Дален» Трип начал судебный процесс против Слэша: он требовал возместить старый долг фирмы «Маркс и Маркс», а также судился потому, что Слэш злоупотребил служебным положением, он занял деньги у этой фирмы в собственных интересах и в интересах своей жены. И журналисты, пишущие о финансовых проблемах, взглянули на карьеру Слэша Стайнера под новым углом зрения: «У Мидаса - глиняные ноги».
Человек с даром Мидаса обанкротился, а женщина, у которой было когда-то все, теперь чувствовала, что все потеряла и стала ничем. Это чувство было разрушительным, Диди не могла держать себя в руках, ею овладели паника и стыд.
- Но как ты мог? Как же ты мог? - обрушилась она с яростными упреками на Слэша, когда узнала, что все исчезло. Его деньги. И акции. Ее трастовый фонд. Гордость. Репутация. Блеск. Шик. Сияние. Миф. Она так боялась все потерять, и вот это случилось. Она потеряла ребенка. Она потеряла деньги. Ее деньги, которые были в ее глазах равновелики ее личности. Ее «я».
- Меня перехитрили, - ответил Слэш спокойно, но едва слышно. Его серые глаза потемнели от стыда и унижения, которые он испытывал. Никогда в жизни он не был так беззащитен, еще никогда не позволял себе так явно проявить свою уязвимость. - И Трип меня предал.
- Перехитрили? Предал? - фыркнула взбешенная Диди. Слэшу не полагалось быть уязвимым. Ему полагалось быть самым сильным, самым умным и ловким. Непобедимым. На самом верху и всем управлять. Ему полагалось защищать ее. Ему полагалось заботиться о ней.
- Тебя? Как это тебя смогли перехитрить? Как могли тебя предать?
- Я ошибся. Ошибся в расчетах, - сказал Слэш все так же тихо, и это был голос человека, потрясенного до глубины души. Кто-то, очень заинтересованный в акциях «Премьеры», его перехитрил. А затем Трип, почуяв запах крови, нанес свой смертельный удар. И Слэш, всегда умевший жить по средствам и рассчитывать заранее каждый грош, просчитался. И эта мысль, больше чем что-либо другое, убивала его.
- Но ведь ты же само совершенство, - отпарировала Диди. Она потеряла голову от паники и не видела, что сейчас чувствует Слэш, не понимала, что впервые за всю их совместную жизнь это она должна ему помочь. - Тебе не полагалось ошибаться. Тем более с моими деньгами.
- Но я ошибся, - сказал Слэш, не желая обвинять никого другого и не стараясь спрятаться за всякими отговорками и извинениями. - Я совершил огромную ошибку. Ужасную ошибку. Я постараюсь исправить ее. Я постараюсь все опять наладить.
- Попытаешься? Постараешься? - насмехалась, потеряв голову и самообладание, Диди. - С чем это ты попытаешься? Ведь денег не осталось! И больше тебе никто их не доверит! Никто больше не поверит тебе!
Слэш с минуту помолчал, потом взглянул на нее так, словно никогда не видел раньше. То, что она сейчас сказала, ранило его особенно больно.
- Ты хочешь сказать, что сама больше не веришь мне, да? - спросил он ошеломленно. У него потемнело в глазах, и он коснулся ее руки. - Ты хочешь сказать, что это ты мне больше не доверяешь, ты?
- Совершенно точно! Как я могу тебе доверять? Как вообще кто-то может верить тебе? Убирайся! Убирайся вон! - кричала Диди истерически, отдергивая руку. Ее мечты были уничтожены. Она не в силах была выносить стыд при мысли о разорении, не в силах думать о будущем, не в состоянии терпеть присутствие человека, которого любила и ненавидела и теперь кляла. Она хотела, чтобы он всегда и во всем был идеалом, а он доказал, что ничего идеального в нем нет. Он доказал, что является обыкновенным человеком, и разочарование поколебало все, во что она ощущала потребность верить. - Я не хочу тебя больше видеть!
- Но ты же не думаешь так на самом деле! - сказал Слэш и опять хотел коснуться ее руки, дотронуться до Диди.
- Нет, думаю, думаю! - крикнула она, не желая его прикосновения и отскочив от Слэша. - Да, они были правы! И я должна была их послушать! И никогда не выходить за тебя замуж!
- Но ты же меня любила! - горячо возразил Слэш, умоляя вспомнить, что она тогда чувствовала и как выступила против всей семьи на его защиту.
- Нет, не любила!
- Ты же говорила, что умрешь, если не сможешь выйти за меня замуж! - напомнил он.
- Но я вовсе так не думала! Это было не так! Я была молода! Я была безумна! Я не знала, что делаю! - Диди разрыдалась, совсем потеряв над собой власть. - Мне не надо было этого делать, я не должна была настаивать. Я должна была сделать, как они хотели. И выйти замуж за Трипа!
Слэш уже больше не пытался прикоснуться к ней. Ему уже ничего не хотелось. Вместо этого он отступил назад и долго и пристально смотрел на нее. Лицо Диди покраснело, волосы растрепались. И в первый раз, насколько он мог припомнить, она показалась ему некрасивой.
- Но ты же не думаешь так на самом деле, Диди. Ты просто не понимаешь, что говоришь, - сказал он тихо, стараясь, чтобы до нее наконец дошел смысл ее слов. Он хотел, чтобы она поняла, что она делает с ним, нет, с ними обоими. Он хотел, чтобы она пришла в себя и опомнилась.
- О нет, я именно так и думаю, - крикнула Диди - Каждое слово, что я сказала, правда!
- Что ж, продолжай в том же духе, - сказал Слэш, и в этот момент он совсем ее не любил.
- И я хотела бы выйти за него! - ответила упрямо Диди. - Чтобы тебе доказать!
- Ты и себе докажешь, - сказал Слэш, поворачиваясь, чтобы уйти, - докажешь, что это такое - быть замужем за убийцей!
Позднее, когда они оба немного успокоились, Слэш сказал, что очень сожалеет о том, что случилось. А Диди с горечью ответила, что сожалеть - недостаточно. И еще она ему сказала, что больше не хочет видеть его вообще, никогда в жизни.
- Никогда! - сказала она, закрывая перед ним дверь и свое собственное сердце.
И тогда Слэш исчез, и Диди больше о нем ничего не знала. Но сначала прошел день. Потом два. Затем три. Долги; слухи и повестки в суд множились. Газетная известность, раньше такая лестная, стала постыдной. Имя Диди, привыкшей к золотой ауре и мишурному блеску, теперь пачкали слухами. По ассоциации со Слэшем ее обвиняли тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
- Я думаю об интересах фирмы «Ланком и Дален», - разглагольствовал Трип. - Это не личное дело. Это бизнес. - Слэш уплатил ему миллион из собственного кармана. Но Трип сказал, что этого недостаточно.
- Фирма «Маркс и Маркс» утроила свои доходы, - напомнил он Слэшу, - и мы можем ожидать пропорционального возмещения долга.
Трип полагал, что «Маркс и Маркс» должна теперь уплатить три миллиона.
Этот удар был смертельным.
Оказавшись в безвыходном положении, Слэш взял то немногое, что оставалось от траста Диди, чтобы заплатить в счет этих дополнительных сумм. Но этого было недостаточно. Трип этим не удовлетворился. От имени фирмы «Ланком и Дален» Трип начал судебный процесс против Слэша: он требовал возместить старый долг фирмы «Маркс и Маркс», а также судился потому, что Слэш злоупотребил служебным положением, он занял деньги у этой фирмы в собственных интересах и в интересах своей жены. И журналисты, пишущие о финансовых проблемах, взглянули на карьеру Слэша Стайнера под новым углом зрения: «У Мидаса - глиняные ноги».
Человек с даром Мидаса обанкротился, а женщина, у которой было когда-то все, теперь чувствовала, что все потеряла и стала ничем. Это чувство было разрушительным, Диди не могла держать себя в руках, ею овладели паника и стыд.
- Но как ты мог? Как же ты мог? - обрушилась она с яростными упреками на Слэша, когда узнала, что все исчезло. Его деньги. И акции. Ее трастовый фонд. Гордость. Репутация. Блеск. Шик. Сияние. Миф. Она так боялась все потерять, и вот это случилось. Она потеряла ребенка. Она потеряла деньги. Ее деньги, которые были в ее глазах равновелики ее личности. Ее «я».
- Меня перехитрили, - ответил Слэш спокойно, но едва слышно. Его серые глаза потемнели от стыда и унижения, которые он испытывал. Никогда в жизни он не был так беззащитен, еще никогда не позволял себе так явно проявить свою уязвимость. - И Трип меня предал.
- Перехитрили? Предал? - фыркнула взбешенная Диди. Слэшу не полагалось быть уязвимым. Ему полагалось быть самым сильным, самым умным и ловким. Непобедимым. На самом верху и всем управлять. Ему полагалось защищать ее. Ему полагалось заботиться о ней.
- Тебя? Как это тебя смогли перехитрить? Как могли тебя предать?
- Я ошибся. Ошибся в расчетах, - сказал Слэш все так же тихо, и это был голос человека, потрясенного до глубины души. Кто-то, очень заинтересованный в акциях «Премьеры», его перехитрил. А затем Трип, почуяв запах крови, нанес свой смертельный удар. И Слэш, всегда умевший жить по средствам и рассчитывать заранее каждый грош, просчитался. И эта мысль, больше чем что-либо другое, убивала его.
- Но ведь ты же само совершенство, - отпарировала Диди. Она потеряла голову от паники и не видела, что сейчас чувствует Слэш, не понимала, что впервые за всю их совместную жизнь это она должна ему помочь. - Тебе не полагалось ошибаться. Тем более с моими деньгами.
- Но я ошибся, - сказал Слэш, не желая обвинять никого другого и не стараясь спрятаться за всякими отговорками и извинениями. - Я совершил огромную ошибку. Ужасную ошибку. Я постараюсь исправить ее. Я постараюсь все опять наладить.
- Попытаешься? Постараешься? - насмехалась, потеряв голову и самообладание, Диди. - С чем это ты попытаешься? Ведь денег не осталось! И больше тебе никто их не доверит! Никто больше не поверит тебе!
Слэш с минуту помолчал, потом взглянул на нее так, словно никогда не видел раньше. То, что она сейчас сказала, ранило его особенно больно.
- Ты хочешь сказать, что сама больше не веришь мне, да? - спросил он ошеломленно. У него потемнело в глазах, и он коснулся ее руки. - Ты хочешь сказать, что это ты мне больше не доверяешь, ты?
- Совершенно точно! Как я могу тебе доверять? Как вообще кто-то может верить тебе? Убирайся! Убирайся вон! - кричала Диди истерически, отдергивая руку. Ее мечты были уничтожены. Она не в силах была выносить стыд при мысли о разорении, не в силах думать о будущем, не в состоянии терпеть присутствие человека, которого любила и ненавидела и теперь кляла. Она хотела, чтобы он всегда и во всем был идеалом, а он доказал, что ничего идеального в нем нет. Он доказал, что является обыкновенным человеком, и разочарование поколебало все, во что она ощущала потребность верить. - Я не хочу тебя больше видеть!
- Но ты же не думаешь так на самом деле! - сказал Слэш и опять хотел коснуться ее руки, дотронуться до Диди.
- Нет, думаю, думаю! - крикнула она, не желая его прикосновения и отскочив от Слэша. - Да, они были правы! И я должна была их послушать! И никогда не выходить за тебя замуж!
- Но ты же меня любила! - горячо возразил Слэш, умоляя вспомнить, что она тогда чувствовала и как выступила против всей семьи на его защиту.
- Нет, не любила!
- Ты же говорила, что умрешь, если не сможешь выйти за меня замуж! - напомнил он.
- Но я вовсе так не думала! Это было не так! Я была молода! Я была безумна! Я не знала, что делаю! - Диди разрыдалась, совсем потеряв над собой власть. - Мне не надо было этого делать, я не должна была настаивать. Я должна была сделать, как они хотели. И выйти замуж за Трипа!
Слэш уже больше не пытался прикоснуться к ней. Ему уже ничего не хотелось. Вместо этого он отступил назад и долго и пристально смотрел на нее. Лицо Диди покраснело, волосы растрепались. И в первый раз, насколько он мог припомнить, она показалась ему некрасивой.
- Но ты же не думаешь так на самом деле, Диди. Ты просто не понимаешь, что говоришь, - сказал он тихо, стараясь, чтобы до нее наконец дошел смысл ее слов. Он хотел, чтобы она поняла, что она делает с ним, нет, с ними обоими. Он хотел, чтобы она пришла в себя и опомнилась.
- О нет, я именно так и думаю, - крикнула Диди - Каждое слово, что я сказала, правда!
- Что ж, продолжай в том же духе, - сказал Слэш, и в этот момент он совсем ее не любил.
- И я хотела бы выйти за него! - ответила упрямо Диди. - Чтобы тебе доказать!
- Ты и себе докажешь, - сказал Слэш, поворачиваясь, чтобы уйти, - докажешь, что это такое - быть замужем за убийцей!
Позднее, когда они оба немного успокоились, Слэш сказал, что очень сожалеет о том, что случилось. А Диди с горечью ответила, что сожалеть - недостаточно. И еще она ему сказала, что больше не хочет видеть его вообще, никогда в жизни.
- Никогда! - сказала она, закрывая перед ним дверь и свое собственное сердце.
И тогда Слэш исчез, и Диди больше о нем ничего не знала. Но сначала прошел день. Потом два. Затем три. Долги; слухи и повестки в суд множились. Газетная известность, раньше такая лестная, стала постыдной. Имя Диди, привыкшей к золотой ауре и мишурному блеску, теперь пачкали слухами. По ассоциации со Слэшем ее обвиняли тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109