- Не знаю, как ты смог так скоро простить ее, - сказала Нина Трипу, не в состоянии понять его жеста со свадебным подарком.
Не разжимая губ, Трип улыбнулся.
- Почему же ты думаешь, что я склонен прощать кого бы то ни было? - ответил он, и его пронзительно-голубые глаза были неприветливы и холодны, словно тундра.
- Но ты же послал подарок, - напомнила Нина.
- Мне приходится работать с ним в одном офисе каждый день, - ответил Трип и переменил тему разговора.
Даже на взгляд тех, кто знал его очень хорошо, Трип, по-видимому, все простил и забыл. И только себе самому он признавался: если в данный момент он не может Слэша уничтожить, то использует его к своей выгоде.
И еще одного человека Слэш хотел соблазнить: он продолжал соблазнять ту, что стала его женой, ту, что стоила миллион долларов. Он ухаживал за ней и служил миллионной наследнице со все возраставшими страстью и рвением. Он желал, чтобы она, как он сказал ей в последний день медового месяца, полюбила его глубоко и бесповоротно. Он желал, как повторял Слэш в тысячный раз, чтобы она была вся, вся его. Сердцем и сознанием. Телом и душой.
- Я хочу, чтобы ты любила меня так же, как я тебя, - говорил он.
- Но я так и люблю, - возражала Диди.
- Недостаточно, - говорил Слэш. - Недостаточно.
Диди обнаружила, что вечно ускользающий, сводящий с ума поклонник, который доводил ее до бессонницы и слез отчаяния до свадьбы, после нее стал самым любящим, доступным и страстным мужчиной. Таинственный возлюбленный стал обожающим мужем. Слэш звонил ей по три раза на день, и Диди, привыкшая, как единственный ребенок в семье, быть в центре внимания, была просто ошеломлена его бурным и настойчивым вниманием.
- Я люблю тебя, - повторял он ей.
- Купи себе что-нибудь красивое, - приказывал он, уходя на работу, - я положил тебе в кошелек деньги.
- Встречай меня у офиса, - предлагал он, - мы поедем в Чайнатаун обедать - ты и я, вдвоем.
- Хотелось бы мне поцеловать тебя в ушко, - шептал он в трубку.
- Ты по мне скучаешь? - спрашивал он и, прежде чем она успевала ответить, говорил, как он ужасно по ней соскучился.
- Надень свои кружевные штанишки, - говорил он ей и расписывал, чем они займутся, когда он придет домой.
Он осыпал ее подарками, у него всегда был для нее какой-нибудь сюрприз. То букетик маргариток, то поздравительная телеграмма со словами «Я люблю тебя». Он принес ей лимонно-желтый дождевик, купленный на распродаже, талон па первую стрижку «сэссун». А то вдруг приобрел дюжину палочек губной помады всех оттенков от пастельно-розового до лилово-пунцового, как фуксия. Достал билеты на концерт Битлов, что, как все говорили, было очень сложно сделать, или принес купальник от Руди Гернрайха, первый «топлесс», который она надевала только в спальне, а то еще притаскивал дюжину бестселлеров от «Шпиона, пришедшего с холода» до «Каково быть еврейской мамой». Он выписал кредитную карточку на ее имя и никогда не проверял счета. А когда она выговаривала ему за экстравагантное поведение, он неизменно отвечал:
- Тебе надо привыкать к тому, что ты можешь получить все, что хочется, - так он обычно говорил, поощряя каждый ее каприз, каждое желание и только запрещая истратить хоть цент из ее собственных денег. - И это только начало, - говорил он.
Приближалось Рождество, и впервые за всю свою жизнь Слэш тоже ожидал каникул. В браке для них обоих все еще не кончился медовый месяц, однако он понимал, будучи человеком очень реалистического склада, что с фирмой «Ланком и Дален» такого медового месяца не получится. Все же отношение к нему со стороны партнеров постепенно менялось. И хотя на бирже он по-прежнему действовал своим собственным методом и произношение его также оставляло желать лучшего, его начинали, хоть и не очень охотно, уважать из-за его блестящего манипулирования с Партнерским Портфелем.
Разумеется, они ни в коем случае не прониклись к нему любовью, говорил Слэш Диди в ноябре, в тот самый день, когда самый старший из неглавных партнеров Эндрю Мэкон пригласил его впервые на ленч, но, пожалуй, с уверенностью можно сказать, что лед тронулся.
- Ты хочешь сказать, что сработало твое второе правило завоевания сердец? - спросила Диди.
- В данном случае это правило должно стать главным, - ответил Слэш со своей умопомрачительной улыбкой, и Диди поняла, что, как бы ни хотел Слэш быть принятым партнерами в их круг, он все же отчасти этих людей презирает.
Как пели в одной из своих песен «Роллинг Стоунз», «время, время было с ним». Слэш, следуя за повышающимся курсом Доу, на продаже акций по повышенной цене к концу 1964 года увеличил Партнерский Вклад на невероятную цифру - шестьдесят три процента. Своими Собственными деньгами он распоряжался еще смелее и рискованнее и заработал еще больше, поэтому он смог пообещать Диди все, что она хочет, и знал, что сумеет сдержать обещание.
- Но я хочу только тебя, - честно ответила Диди, - и полный дом детей.
Однако деньги еще никому не мешали, и понемногу, даже не сознавая этого, Диди стала привязываться к деньгам, как пьяница к вину, и человек, который их зарабатывал, тоже действовал на нее будто наркотик.
Точно так же, как Слэш самым усердным образом трудился, чтобы разбогатеть, Диди тратила все свое время, измышляя все новые способы ублажения молодого мужа. Она забросила пластинки Кола Портера и переключилась на рок-н-ролл, поменяла ночные клубы на дискотеки, сменила сдержанные, с благородными трапециевидными линиями платья на полупрозрачные одеяния секс-бомбочки. Она носила юбки мини с пальто макси, пелерины от Динела и брючные костюмы, пышные цыганские юбки и яркие цвета, которые так соответствовали кислому привкусу таблеток ЛСД. Она стала самоутверждаться в постели, наслаждаясь проснувшейся чувственностью. Она изучила и опробовала все позы любви из «Камасутры», познала оральный секс и иногда храбро отправлялась на званые обеды, не надев трусиков, потому что Слэшу нравилось, когда она вот так пышно разодета, а под юбкой ничего нет.
Быстро промчались первые месяцы брака. Слэш подсчитывал прибыли, а Диди - дни. Она с нетерпением ожидала того момента, когда сможет сказать Слэшу, что беременна и что он больше в мире не сирота. Она ожидала дня, когда скажет ему, что у него теперь есть то, чего не было никогда - его собственная семья.
II. УСПЕХ СОБЛАЗНИТЕЛЯ
Первый год после свадьбы они жили в комфортабельной, но скромной квартире на Восточной Пятьдесят пятой улице рядом с Саттон Плейс. Их любимым рестораном стал «Билли», а по воскресным дням они гуляли по широкой аллее мимо здания Объединенных Наций, а затем, сворачивая все больше к югу, знакомились с приятными улицами Мёррей Хилла, застроенными темнокирпичными домами. Затем они шли дальше, в Маленькую Индию, на Восточных Двадцатых, где угощались на обед каким-нибудь острым блюдом с карри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109