За это заявление Власов подвергся резким нападкам, особенно со стороны некоторой части русских эмигрантов. На немецкой стороне это важное заявление, составленное с учетом трудного положения Германии и Западной Европы, осталось практически незамеченным, как не было услышано и высказывание генерала Малышкина на съезде бывших военнослужащих Красной армии в Брест-Литовске. Это заявление по национальному вопросу было ясно. Даже руководитель Главного отдела политики Восточного министерства доктор Лейббрандт сказал, что опубликование заявления Власова приветствовалось бы его министром, так как им было бы выбито оружие из рук противников генерала, видевших в нем до сих пор, лишь поборника «Великой России». Но министр по делам Востока молчал. Программное заявление Власова не было использовано немецкой стороной.
Как мы знаем ныне, в мире, придуманном для себя Гитлером, не оказалось места для новой, свободной Европы. И, поскольку нацистский режим похоронил «европейскую идею», в окружении Власова все более распространялась идея «Великой России». И это понятно.
Но насколько генерал Власов и его окружение были захвачены этой «европейской идеей» видно из открытого письма генерала, опубликованного в марте 1943 года под заглавием «Почему я стал на путь борьбы с большевизмом» (см. Приложения). Предыстория этого документа, в общих чертах, такова:
Распространение Смоленского воззвания в оккупированных областях всё еще было запрещено. Это срывало надежды всех поддерживавших Власова немцев на радикальные изменения в политическом ведении войны. Русские, окружавшие Власова, были горько разочарованы в своих ожиданиях. Как я уже говорил, русское население спрашивало: где же Комитет? и что случилось с Власовым? Настроение населения ухудшалось с недели на неделю. Отдел ОКВ/ВПр видел необходимость предпринять что-либо.
Я не знаю, кто – Мартин или Гроте – пришел к мысли, что запрет ведь касается формально Смоленского комитета, а не Власова лично. Мартин нашел брешь в позиции ОКВ. Он рассуждал так: «Если бы Власов согласился рассказать о своей жизни и своем опыте в СССР и объяснить причины, побудившие его начать борьбу против сталинского режима, то в инструкциях нет ничего, что можно было бы истолковать против проведения такой русской акции».
Не помню также, кто выразил общее мнение:
«В конце концов, несмотря на все поражения, немцы еще занимают русскую территорию с 60–70 миллионами русских людей. Это – наши люди. Нужно вырвать их у немцев. А военнопленные и остовцы! Только мы можем помочь им. Мы, Андрей Андреевич, – единственная русская ячейка. Только мы одни можем сейчас поднять голос России здесь и в нашей стране и распространять идеи свободы».
Я был полностью согласен с ними. И добавил к этому:
– Андрей Андреевич! Если б я был не немцем, а англичанином, вы и ваш штаб, вероятно, жили бы в одном из лучших отелей и выполнялись бы все ваши желания. Без сомнения, умные британцы выложили бы вам на стол не только виски и сигареты, а и чек для вашего комитета – с многозначной цифрой фунтов стерлингов. Будьте рады, что немцы столь порядочны, или столь глупы, что до сих пор всего этого не сделали. Вас никто не может упрекнуть, что вы продались немцам. Ни клочка той одежды, что на вас, вам не выдали немцы – и даже новые очки всё еще не готовы.
Он внимательно меня выслушал, а потом сказал:
– Вы правы. Но это не политика великой державы. Если германское правительство думает такими методами покорить Россию и даже весь мир, – это просто смешно.
Затем Власов и Зыков уселись вместе. Власов рассказывал, и из-под блестящего пера Зыкова возникло знаменитое Открытое письмо, которому Власов позднее был обязан своей большой популярностью во всех слоях населения. Место туманного Комитета заняла одна личность. Она стала воплощением идеалов и надежд. Благодаря опубликованию Открытого письма популярность генерала Власова выросла настолько, что в дальнейшем Освободительное Движение Народов России стали в народе называть Власовским движением.
В своем открытом письме «Почему я стал на путь борьбы с большевизмом» Власов резко бичует сталинский режим. Власов обращается к своим согражданам как крестьянский сын и как бывший командир Красной армии. Сталин – не советская система – клеймится как главный враг русского народа. (Здесь проступает влияние Зыкова.) Борьба против Сталина, борьба за мир и Новую Россию – долг всех русских людей, а антибольшевистское Освободительное Движение – их подлинное отечество. Власов призывает своих соотечественников, в союзе с германским народом и в строю «состоящей из равноправных и свободных народов европейской семьи» отвоевать себе новую, счастливую Родину. Примечательно, что в этом документе, в соответствии с принципиальной установкой Власова, говорится только о «союзе с германским народом», но не с его тогдашним национал-социалистическим правительством. Равным образом, в тексте нет ни одного высказывания, указывающего на готовность Власова к компромиссу с гитлеровским режимом, в смысле зависимости от него.
Это Открытое письмо – доказательство того, как могут развиваться идеи бывших советских граждан, освободившихся от власти советской среды и получивших возможность свободно обдумать свои проблемы.
Восточное министерство не могло ничего возразить против этой, по мнению чиновников, «неполитической акции». Поэтому Открытое письмо могло печататься и распространяться всюду по эту сторону фронта – в оккупированных областях, в лагерях военнопленных, во всей русской прессе. Для информации германского офицерства в штабах, на фронте, в комендатурах лагерей военнопленных, Гроте приказал отпечатать немецкий перевод «Письма Власова»: его читали и распространяли с величайшим интересом.
Действие документа всюду было чрезвычайно сильное. Как я смог установить позже, при моих многочисленных контактах, огромное количество немцев на крупных постах только из этого письма узнали о Власове и даже вообще о существовании «русской проблемы».
Поездка Власова в группу армий «Север» и акция «Просвет»
Прежде чем перейти к поездке Власова на северный фронт, я хотел бы коротко остановиться на некоторых событиях в Дабендорфе.
В феврале 1943 года у меня в ОКВ появился офицер в незнакомой мне до тех пор полевой форме: инженер Сергей Фрёлих. Он предъявил бумаги от центрального штаба СА, из которых следовало, что Фрёлих командируется в качестве связного офицера между штабом СА и штабом Власова.
Я знал Фрёлиха по Риге, где мы часто играли в хоккей на льду в противоборствующих командах. Отец Фрёлиха был владельцем большого коммерческого предприятия и пользовался блестящей репутацией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78