были созданы специальные госпитали и дома отдыха; русские врачи и младший медицинский персонал подготавливались на специальных профессиональных курсах; были урегулированы право на пенсию и на выплату содержания вдовам и сиротам; были разработаны устав внутренней службы и дисциплинарный устав для добровольцев; уже существовавшая в Дабендорфе практика выдачи разрешения на заключение брака была Кёстрингом распространена на всех добровольцев; было вновь признано право добровольцев на награждение Железным крестом, которое было введено осенью 1941 года и уничтожено приказом Гитлера; немецкие военные должны были отдавать честь русским офицерам.
Это была одна сторона медали, и, несомненно, всё это было в большой степени заслугой Кёстринга. Но, что касается главной нашей цели, – летом 1944 года мы, казалось, были от нее дальше, чем когда-либо.
III. СС и Освободительное движение
В поисках выхода
Вполне понятно, что Власов и его сотрудники очень внимательно следили за угрожающим положением на фронтах. В самом узком кругу, в который привлекли также Деллингсхаузена, Фрёлиха и меня, обсуждались планы действий на случай крушения Третьего рейха.
Представители так называемого западного крыла предлагали уже сейчас установить контакты с англосаксонскими державами и с французским движением сопротивления. Напрашивалась возможность использовать для этого содействие НТС, – как эмигрантская организация, он имел своих членов во многих странах, включая и страны, воюющие с Германией.
Те же мысли занимали и меня, причем я питал надежду, что после падения нацистов, может быть, всё же дело придет к созданию союза всех свободных народов, включая немцев, направленного против второй угрозы Европе – теперь уже со стороны диктатуры Сталина и большевизма.
Власов видел, пожалуй, яснее, чем и его земляки, и я. Пребывание в Китае сделало его взгляд более острым:
– В глазах американцев и англичан мы, вероятно, не «унтерменши» и не «подмастерья мясника», употребляя выражения Гиммлера, но мы – изменники, потому что мы боремся против правительства своей страны. Что это правительство не имеет никаких полномочий от своего народа, что оно его поработило и управляет им против его воли, – этою никто сегодня не хочет больше знать, хотя как раз англичане, американцы и французы поддерживали с 1918 года по 1920-й белые армии в борьбе против советского правительства, присылая оружие, снабжение и даже войска! Но сегодня Сталин – союзник англосаксов в борьбе против их общего врага – Гитлера! Поэтому мы сегодня предатели. Чего можно ожидать от англосаксов? Забыты гарантии свободы, данные Польше, балтийским народам, чехам, югославам и грекам! И англосаксы отвернутся от наших посланцев, поскольку они придут к ним как просители, с пустыми руками. А кроме того, союз свободных народов Европы осуществим лишь при участии Германии, которая признала бы концепцию новой Европы. И всё это не в нашей власти. Что же мы можем всё-таки сделать? По отношению к Гитлеру я не признаю никакой лояльности. Но иное дело те немцы, которые всегда видели в нас людей и союзников. Думаю, что единственный выход – всеми силами стараться сохранить и по возможности растить русскую «живую силу» до краха нацистов. Только если мы станем фактором силы, мы, вместе с чехами, поляками, югославами, благоразумными немцами и другими народами Европы, можем рассчитывать, что, рано или поздно, англосаксы признают нас.
Так аргументировал Власов, в нашем маленьком кругу не было никого, кто мог бы ему что-то на это возразить. Живая сила должна быть сохранена. Но русские борцы за свободу ныне должны были идти этим путем одни.
* * *
Еще в январе 1944 года я изложил генералу Гелену, при ночной с ним беседе, мои мысли о предстоящем конце войны и дополнял их кратким пересказом взглядов Власова. Я предложил ему тогда, если это желательно, отправиться в Португалию, чтобы там установить связь с моим старым школьным другом, занимавшим до 1929 года видное положение на британской службе. Но я не знал о нем ничего с начала войны, и связь пришлось бы налаживать заново. Гелен поблагодарил меня за откровенность и с такой же откровенностью сказал, что подобные контакты немцами по разным линиям недавно уже намечены, так что надо подождать результатов; если же будет нужно, он вернется к моему предложению.
Я рассказываю об этом только, чтобы показать, насколько откровенно мог говорить подчиненный со своим начальником в ОКХ, когда дело шло о служении народу, еще в январе 1944 года. С бароном Фрейтаг-Лорингхофеном, который часто посещал Власова в Далеме, открыто обсуждались все вопросы возможного развития дел после поражения Третьего рейха. Как балтийский немец, он свободно говорил по-русски.
Барон Фрейтаг-Лорингхофен успешно проводил операции с казачьими частями при группе армий «Юг». Полковник Генерального штаба, он отказался занять предложенную ему должность начальника штаба генерала добровольческих частей. Он пережил унижение Германии и безнадежное положение немцев после поражения в первой мировой войне. Он видел, как национал-социализм уничтожил безработицу и принес благосостояние народу. Затем ему пришлось быть свидетелем того, как Третий рейх, выросший из реакции широких слоев народа на унизительные и экономически тяжелые условия Версальского договора, перешел к жестокому закабалению других народов. И он стал врагом нацистов.
В одном из разговоров с Власовым Фрейтаг-Лорингхофен поднял принципиальный вопрос: допустимо ли вообще, с моральной точки зрения, – учитывая насильнические методы национал – социалистов, – помогать Гитлеру выиграть войну против Советского Союза.
– Вы говорите, «выиграть войну». Неверна ваша предпосылка, отсюда неверен и вывод. Германская победа в России невозможна, и стала она практически невозможной после отказа, в первые месяцы 1941 года, пойти на союз с русскими свободолюбивыми силами. Еще сегодня, вероятно, возможна победа над Сталиным русского освободительного движения. С немецкой или с иной поддержкой. Я говорю сперва «с немецкой» не потому, что я люблю немцев, а потому, что немцы пока единственные, кто борется со Сталиным. Через два года картина может сильно измениться.
Фрейтаг-Лорингхофен возразил:
– А что если из этой борьбы победителями выйдут немецкие и русские нацисты?
Власов:
– Ну, ни я, ни мои сотрудники – не национал-социалисты. Это вы, вероятно, заметили. А если Гитлер думает обойтись нашими подхалимами, которые пресмыкаются перед ним и на всё согласны, то это – его дело. В один прекрасный день и его марионеточные правительства перестанут плясать под его дудку! Просто, такое положение не может долго продлиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Это была одна сторона медали, и, несомненно, всё это было в большой степени заслугой Кёстринга. Но, что касается главной нашей цели, – летом 1944 года мы, казалось, были от нее дальше, чем когда-либо.
III. СС и Освободительное движение
В поисках выхода
Вполне понятно, что Власов и его сотрудники очень внимательно следили за угрожающим положением на фронтах. В самом узком кругу, в который привлекли также Деллингсхаузена, Фрёлиха и меня, обсуждались планы действий на случай крушения Третьего рейха.
Представители так называемого западного крыла предлагали уже сейчас установить контакты с англосаксонскими державами и с французским движением сопротивления. Напрашивалась возможность использовать для этого содействие НТС, – как эмигрантская организация, он имел своих членов во многих странах, включая и страны, воюющие с Германией.
Те же мысли занимали и меня, причем я питал надежду, что после падения нацистов, может быть, всё же дело придет к созданию союза всех свободных народов, включая немцев, направленного против второй угрозы Европе – теперь уже со стороны диктатуры Сталина и большевизма.
Власов видел, пожалуй, яснее, чем и его земляки, и я. Пребывание в Китае сделало его взгляд более острым:
– В глазах американцев и англичан мы, вероятно, не «унтерменши» и не «подмастерья мясника», употребляя выражения Гиммлера, но мы – изменники, потому что мы боремся против правительства своей страны. Что это правительство не имеет никаких полномочий от своего народа, что оно его поработило и управляет им против его воли, – этою никто сегодня не хочет больше знать, хотя как раз англичане, американцы и французы поддерживали с 1918 года по 1920-й белые армии в борьбе против советского правительства, присылая оружие, снабжение и даже войска! Но сегодня Сталин – союзник англосаксов в борьбе против их общего врага – Гитлера! Поэтому мы сегодня предатели. Чего можно ожидать от англосаксов? Забыты гарантии свободы, данные Польше, балтийским народам, чехам, югославам и грекам! И англосаксы отвернутся от наших посланцев, поскольку они придут к ним как просители, с пустыми руками. А кроме того, союз свободных народов Европы осуществим лишь при участии Германии, которая признала бы концепцию новой Европы. И всё это не в нашей власти. Что же мы можем всё-таки сделать? По отношению к Гитлеру я не признаю никакой лояльности. Но иное дело те немцы, которые всегда видели в нас людей и союзников. Думаю, что единственный выход – всеми силами стараться сохранить и по возможности растить русскую «живую силу» до краха нацистов. Только если мы станем фактором силы, мы, вместе с чехами, поляками, югославами, благоразумными немцами и другими народами Европы, можем рассчитывать, что, рано или поздно, англосаксы признают нас.
Так аргументировал Власов, в нашем маленьком кругу не было никого, кто мог бы ему что-то на это возразить. Живая сила должна быть сохранена. Но русские борцы за свободу ныне должны были идти этим путем одни.
* * *
Еще в январе 1944 года я изложил генералу Гелену, при ночной с ним беседе, мои мысли о предстоящем конце войны и дополнял их кратким пересказом взглядов Власова. Я предложил ему тогда, если это желательно, отправиться в Португалию, чтобы там установить связь с моим старым школьным другом, занимавшим до 1929 года видное положение на британской службе. Но я не знал о нем ничего с начала войны, и связь пришлось бы налаживать заново. Гелен поблагодарил меня за откровенность и с такой же откровенностью сказал, что подобные контакты немцами по разным линиям недавно уже намечены, так что надо подождать результатов; если же будет нужно, он вернется к моему предложению.
Я рассказываю об этом только, чтобы показать, насколько откровенно мог говорить подчиненный со своим начальником в ОКХ, когда дело шло о служении народу, еще в январе 1944 года. С бароном Фрейтаг-Лорингхофеном, который часто посещал Власова в Далеме, открыто обсуждались все вопросы возможного развития дел после поражения Третьего рейха. Как балтийский немец, он свободно говорил по-русски.
Барон Фрейтаг-Лорингхофен успешно проводил операции с казачьими частями при группе армий «Юг». Полковник Генерального штаба, он отказался занять предложенную ему должность начальника штаба генерала добровольческих частей. Он пережил унижение Германии и безнадежное положение немцев после поражения в первой мировой войне. Он видел, как национал-социализм уничтожил безработицу и принес благосостояние народу. Затем ему пришлось быть свидетелем того, как Третий рейх, выросший из реакции широких слоев народа на унизительные и экономически тяжелые условия Версальского договора, перешел к жестокому закабалению других народов. И он стал врагом нацистов.
В одном из разговоров с Власовым Фрейтаг-Лорингхофен поднял принципиальный вопрос: допустимо ли вообще, с моральной точки зрения, – учитывая насильнические методы национал – социалистов, – помогать Гитлеру выиграть войну против Советского Союза.
– Вы говорите, «выиграть войну». Неверна ваша предпосылка, отсюда неверен и вывод. Германская победа в России невозможна, и стала она практически невозможной после отказа, в первые месяцы 1941 года, пойти на союз с русскими свободолюбивыми силами. Еще сегодня, вероятно, возможна победа над Сталиным русского освободительного движения. С немецкой или с иной поддержкой. Я говорю сперва «с немецкой» не потому, что я люблю немцев, а потому, что немцы пока единственные, кто борется со Сталиным. Через два года картина может сильно измениться.
Фрейтаг-Лорингхофен возразил:
– А что если из этой борьбы победителями выйдут немецкие и русские нацисты?
Власов:
– Ну, ни я, ни мои сотрудники – не национал-социалисты. Это вы, вероятно, заметили. А если Гитлер думает обойтись нашими подхалимами, которые пресмыкаются перед ним и на всё согласны, то это – его дело. В один прекрасный день и его марионеточные правительства перестанут плясать под его дудку! Просто, такое положение не может долго продлиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78