— Язык Уэльса музыкален, а вы пишете на нем хорошо.
— Благодарю вас. Хорошо сказано. Вы тоже поэт?
Я пожал плечами:
— Я — никто. Наверное, просто человек шпаги. Человек, которому еще надо найти свой путь, — я посмотрел на него почтительно. — А вы, говорят, человек широко образованный, знакомый со многими языками.
Теперь он пожал плечами:
— Чем больше учишься, тем яснее осознаешь свое невежество. Я просто невежественный человек, пытающийся уменьшить свое невежество.
— Я говорил о путешествии, — сменил я тему, — и не впустую. Я еду в Землю Рэли.
— А-а, да-да… Рэли. Ну что ж, за последние несколько лет он сделал себе имя, не так ли? Люди говорят об этих новых землях. А я думаю, действительно ли они новые.
— Кто знает? Куда человек может добраться, там он побывал. Говорят, ирландцы плавали за море в давние времена, и валлийцы тоже, под командой Мадока.
— Ну, по крайней мере ирландцы, — отвечал он. — Знаете ли вы рассказ о Гудлифе Гудлаугсоне, который в 1029 году отплыл от западного берега Ирландии с северо-восточным ветром и был отнесен далеко на юго-запад? В конце концов он нашел укрытие на уединенном берегу и обнаружил там Бьорна Асхбраудсона, который покинул Ирландию за тридцать лет до него. Среди нас это известная история, и других таких немало.
Были когда-то датчане, осевшие в Ирландии, которые слышали старые ирландские рассказы, и многие годы среди них земля, которую нынче называют Америкой, звалась Большой Ирландией, ходили еще рассказы о том, что ирландцы бывали в дальних западных землях точно так же, как и в Исландии.
— Я этих историй не знаю. Знаю только, как уже сказал, что куда люди могут добраться, они обязательно доберутся, и так уж разве трудно пересечь море? По-настоящему опасно плавать вдоль берегов, а люди плавали из Египта на Крит и даже к западным, океанским берегам Испании еще во времена Соломона, а это куда большее расстояние, чем от Исландии до Америки.
Мы толковали о многом, и разговор был приятный. Но время шло, и наконец Лила толкнула меня ногой под столом.
— А теперь мы отправляемся, — сказал я.
— Отправляйтесь, и да пребудет с вами Всеблагий Господь, — сказал Эдмунд Прайс.
— Благодарю вас.
Я повернулся к двери, где уже стояла Лила, и полез за кошельком. Эдмунд Прайс, подняв руку, остановил меня:
— Пожалуйста, позвольте мне заплатить, Барнабас Сэкетт.
Уже сидя в седле и выезжая из городка, я сообразил, что он назвал меня моим именем и фамилией!

* * *
Остров Англси был низменный, плоский и залитый солнцем. Мы торопливо проехали по берегу к тому месту, откуда должны были продолжить путешествие по воде, и явных преследователей за собой не заметили.
Где сейчас Абигейл? Где наш корабль? Далеко ли ушел в море? Кто стоит на руле? Кто старается удержать фок-мачту на далекой звезде?
Мы ехали через муры — вересковые пустоши, мимо тихих ферм, между каменными стенами, защищающими поля справа и слева. Наконец мы выбрались к бухте Трертур-Бэй и наши там небольшой домик, выстроенный из плавника и оштукатуренный, уютную и теплую хижинку под низкорослыми деревьями, увитую со всех сторон виноградом и окруженную цветами; одной стороной она смотрела на бухту, другой — на гору, поднимающуюся на севере.
У двери мы остановили лошадей. Лила позвала, открылась низенькая дверь, и оттуда появился высокий человек — очень высокий; когда он выпрямился, вынырнув из-под притолоки, он оказался выше, чем Лила; лицо его украшала рыжая борода, а на плечах под ветхой рубашкой перекатывались мускулы.
— Эге! — он глянул на Лилу. — Ты никак вернулась домой, а? А кто этот молодец?
— Его будущее отдано моей хозяйке. Нам нужна лодка, Оуэйн.
— Лодка? И куда ж ты поплывешь, сестренка?
— В Ирландию, чтоб найти там корабль в Америку.
— В Америку, говоришь? Ты что, собралась туда?
— Это — моя судьба.
— Ну что ж, поищи там нашу родню. Были среди наших такие, что уплыли с Мадоком, давно, давным-давно. Потом другие — те отправились позже искать их. А как-то я толковал с датчанином, который плавал туда на ирландском корабле. Он был старик уже, очень старый, но говорил о диковинных делах — о пальмах, как в Африке, о высоких каменных строениях, о людях, которые носят перья. Ты собралась в дикую страну, но приехала как раз вовремя — у нас тут стоит со стороны моря корабль, уходящий в Ирландию, так что если ты поспеешь его поймать… Маленький, но крепкий и мореходный. Капитан на нем из Исландии. Но как добраться туда? Не представляю, как это сделать.
— Это далеко?
Он шевельнул тяжелым плечом:
— Хочешь знать — спроси у ветра. — И перевел взгляд на меня. — Это вы из-за своей девушки торопитесь? Или вас кто-то ищет?
Я улыбнулся:
— И то, и другое понемножку. Девушка — само собой, конечно, ибо я ее очень люблю и хочу быть с ней. А что до тех, кто меня ищет, — если меня поймают, мне туго придется, а потому не думаю, что я дам им себя схватить. Море слишком близко, а шпага у меня слишком острая. Будет драка, думаю.
Он хохотнул — где-то там, глубоко в могучей груди.
— Вот это слова мужчины. Заходите, — он сделал жест рукой к двери. — Мама на тебя поглядит, Лила. И покорми его. Похоже, сила ему может сейчас понадобиться, а если он поплывет с исландцем, так она ему понадобится вдвойне. Идите. А я пока поищу лодку, и если появятся чужаки, так сообщу вовремя. Ешьте, отдыхайте… Поговори с мамой, Лила, пусть послушает твой голос, чтоб в будущие годы могла вспоминать..
Мы, пригнув головы, вошли в дверь — правда, пригибаться нам пришлось не так сильно, как ему, когда он выходил.
Внутри было прохладно и тихо. Вокруг — горшки и котелки, добрый запах стряпни. Нас встретила женщина — высокая, худая, с седыми волосами; годы не тронули ее лица морщинами, но глаза у нее были старыми, как камни снаружи, — но не холодными.
— Это ты, Лила? Давно тебя не было, девочка.
— Я проездом.
— Я слышала, что ты говорила. Значит, ты приехала — и тут же уезжаешь. Да, в далекую землю ты собралась, но с нами всегда так было. Так много наших уехало, так мало вернулось. Либо море забрало их, либо дальние берега… Не знаю.
Она, легко двигаясь, ставила на стол пищу.
— Вот это — баранина с муров над морем. Овцы едят соленую траву, и мясо у них — самое лучшее, какое быть может. Ешь, парень, и не торопись. Еда останется с тобой и память о ней — там, куда ты собрался. Моя мама говорила, что всегда надо везти с собой груз воспоминаний, независимо, везешь ли что еще, ибо когда все потеряешь, память все же останется.
Она перевела взгляд на Лилу:
— Девочка, а твоя хозяйка — добрая женщина?
— Что да, то да. А вот это — хороший мужчина, хоть сперва я в нем сомневалась. Я не думала, что для нее достаточно хорош хоть какой мужчина. А теперь я не боюсь с ним плыть. Только исландцу придется держать ухо востро, а то вот этот вмиг завладеет его кораблем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84