Шпагу и мушкет я оставил на виду.
Корабль лег в дрейф, потом бросил якорь. Спустили шлюпку. Мы ждали, стоя на пляже.
В шлюпке было семеро моряков. Командовал ими здоровенный улыбающийся человек с открытым приветливым лицом.
— Эге! Вот так славная картина! Англичане, могу побиться об заклад, потерпевшие кораблекрушение.
— У нас есть меха на продажу, — сказал я. — Но мы здесь по своей воле и вовсе не хотим, чтобы нас отсюда забирали.
— Вот как? Ну ладно, нет так нет, конечно. Но шкипер просит вас подняться на борт, быть его гостями. Поедите с ним, а после возвращайтесь на берег, — он с любопытством повел взглядом вдоль пустынного пляжа. — Хоть я понять не могу, чем вам эти места лучше старой Англии.
Снова огляделся.
— Меха, говорите? Ну что ж, наш капитан как раз нужный вам человек. Меха он купит. Поплыли! Ужин ждет, а капитан заказал все самое лучшее, когда разглядел вас в трубу. «Женщины, — говорит, — давненько уж мы не видели ни одной юбки, а двух таких славных девчонок, в смысле женщин, я, — говорит, — вообще никогда не видел».
Мы поднялись на борт по штормтрапу, и когда я оказался на палубе, чья-то рука потянулась за моим мушкетом. Я отодвинул его к себе с улыбкой:
— А вот эту штуку я оставлю при себе. Там на берегу попадаются краснокожие, да и пираты здесь могут оказаться.
С полуюта спустился огромный человек, раза в два шире меня и намного толще.
— Пускай, Джошуа! Пускай! Этот человек у нас на борту гость, мы рады и ему, и его оружию, если уж ему хочется держать его при себе.
Он протянул мне огромную ладонь.
— Уилсон, к вашим услугам! Капитан Олдфаст Уилсон, хозяин «Льва», из Портсмута. Как поживаете? А имя ваше как будет?
— Барнс, — ответил я, — а это — миссис Барнс. Мы — поселенцы, живем на этом берегу. А это — один из кораблей Рэли?
— Нет. Это мой собственный корабль, — он перевел взгляд с меня на Уоткинса и Гласко. — Поселенцы, говорите? А я и не знал, что тут кто-то есть — после того, как потерялись люди Гренвилла, а поселенцы Уолтера Рэли исчезли из Роанока.
— Мы плыли на фламандском галионе…
За спиной у меня послышалось какое-то движение, а потом вперед выступил человек и заглянул мне в лицо.
Это был Эммден!
— Он врет! Это Сэкетт! Барнабас Сэкетт, которого разыскивает сама королева!
— А как же, конечно он! — самодовольно ухмыльнулся Уилсон. — Я видел тебя как-то в Лондоне, мой мальчик! Отлично разглядел! Да я тебя еще в подзорную трубу узнал. Клянусь всем святым, что за удачный день! Вознаграждение от самой королевы, да еще…
— Капитан! — вмешался Джошуа. — Он говорит, у него есть меха на продажу.
— Вот как? Меха, значит? Вот и отлично, будет у нас честная торговля. Ты нам расскажешь, где сейчас твои меха. Расскажешь, значит, и будешь хорошо есть и хорошо спать на этом корабле! А иначе — самый темный угол в трюме, самые тяжелые цепи и верная смерть, если мы пойдем ко дну. Ну, так что выбираешь, мальчик мой? Цепи или меха? Обойдись со мной как следует, и я обойдусь с тобой так же!
— Ладно, — неохотно буркнул я, — но вы свое слово даете? У меня всего-то шесть тюков пушнины…
— Шесть? — в его глазах сверкнула жадность. — О-о, конечно! За шесть тюков вы получите самое лучшее помещение для себя и для своей леди. Даже вон для той девчонки!
Он показал на Лилу.
— Надеяться не на что, Эбби, и деваться некуда — сказал я и пожал плечами. — На другой стороне острова стоит шлюпка, а тюки возле нее недалеко. Если отправите лодку, я покажу вашим людям….
— Ну-ну-ну, мой мальчик! Я не стану тревожить вас…
Он ткнул пальцем в сторону Черного Тома Уоткинса.
— Мы вот этого пошлем. Он наверняка знает, где эти тюки припрятаны, и отведет нас прямо к месту. Отведет, наверняка отведет, если хочет жить без полусотни плетей в неделю… И не надо считать, что я жестокий человек, мой мальчик, просто вокруг нас — мир зла и обмана, и человек вынужден себя защищать, сами скажите, разве не вынужден?
Он уставился на Тома:
— Ну, и как тебя звать?
— Уоткинс меня звать, и я с радостью покажу вам, где эти меха лежат, если вы возьмете меня к себе в команду или высадите в ближайшем порту. Вот этим всем, — он дернул головой в сторону берега, — я сыт по горло. Ночью — дикари, днем — ни капли эля. Я вам покажу, будьте уверены, еще бы я не показал!
— Джошуа, — продолжал Уилсон, поворачиваясь к нам, — а этих отправь-ка ты вниз. Подержи их там пока вместе, а если мехов не окажется, — ну что ж, возьмем клок-другой шерсти с них. С нее тоже, — у него сверкнули глаза. — Что и говорить, шкурка хороша, но будет еще лучше с каплей-другой крови. Давай, веди их вниз.
Они отобрали у меня мушкет и вытащили из ножен шпагу, но дальше обыскивать не стали, так что у меня остался под рукой нож и два пистолета.
Пистолеты тогда еще не получили широкого распространения, и я надеялся, что эти люди о них не подумают, раз видели, что я вооружен мушкетом и шпагой.
Они действительно поместили нас всех месте, в маленьком помещении рядом с главной каютой, нам здесь едва хватило места стоять, повернуться негде было.
— И что теперь? — спросила Лила. — Я знаю, ты человек смелый, что и говорить, но что значит один против всех — ну, даже с Гласко вместе?
— А что скажешь о Томе? — спросила Эбби, прижимая к себе Кина. — Он действительно нам изменил?
— Конечно изменил, подлая его душа! — выругался я громко, а потом едва слышно добавил: — Не волнуйся, я бы ему свою жизнь доверил.
— А ты и так доверил, — ответила Лила. — Будь уверен!
— Да, — согласился я, — и точно так же я верю еще в одного человека, умного и хитрого — Джереми Ринга!
Глава двадцать седьмая
Два пистолета у меня были, но это означало всего два выстрела, а потом между мной и смертью — только нож.
Где они положили мой мушкет и шпагу? Конечно, в главной каюте, тут я был уверен. Это шпага моего отца, и я хотел бы ее вернуть. Но сейчас я согласился бы на любую шпагу, любое оружие вообще.
Я быстро оглядел крохотную каюту — и ничего не увидел. Но все же они сунули нас сюда в спешке, не раздумывая, и здесь могло что-нибудь остаться. Я придвинулся к Лиле и велел ей поискать.
Они начала обыск бесшумно — прощупала койку человека, который спал здесь обычно, осмотрела выдвижные ящики небольшого шкафа. Компас, Библия, небольшая, затертая до дыр штурманская книжечка, швейная коробка — и ничего больше.
— Подушка, Лила! — подсказал я.
Она посмотрела. Подушки нечасто увидишь на борту корабля, но этот человек, видно, любил удобства, сколь ни убоги они были, и у него имелась подушка — мягкая пуховая подушка, отдававшая легким рыбным запахом. Видно, она набита перьями чаек и сделал он ее себе сам.
Лила заглянула под подушку, но я качнул головой и жестом показал ей, чтоб подняла ее над головой. Лила сразу уловила мою мысль и подняла подушку, положив ее на небольшую полочку рядом с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Корабль лег в дрейф, потом бросил якорь. Спустили шлюпку. Мы ждали, стоя на пляже.
В шлюпке было семеро моряков. Командовал ими здоровенный улыбающийся человек с открытым приветливым лицом.
— Эге! Вот так славная картина! Англичане, могу побиться об заклад, потерпевшие кораблекрушение.
— У нас есть меха на продажу, — сказал я. — Но мы здесь по своей воле и вовсе не хотим, чтобы нас отсюда забирали.
— Вот как? Ну ладно, нет так нет, конечно. Но шкипер просит вас подняться на борт, быть его гостями. Поедите с ним, а после возвращайтесь на берег, — он с любопытством повел взглядом вдоль пустынного пляжа. — Хоть я понять не могу, чем вам эти места лучше старой Англии.
Снова огляделся.
— Меха, говорите? Ну что ж, наш капитан как раз нужный вам человек. Меха он купит. Поплыли! Ужин ждет, а капитан заказал все самое лучшее, когда разглядел вас в трубу. «Женщины, — говорит, — давненько уж мы не видели ни одной юбки, а двух таких славных девчонок, в смысле женщин, я, — говорит, — вообще никогда не видел».
Мы поднялись на борт по штормтрапу, и когда я оказался на палубе, чья-то рука потянулась за моим мушкетом. Я отодвинул его к себе с улыбкой:
— А вот эту штуку я оставлю при себе. Там на берегу попадаются краснокожие, да и пираты здесь могут оказаться.
С полуюта спустился огромный человек, раза в два шире меня и намного толще.
— Пускай, Джошуа! Пускай! Этот человек у нас на борту гость, мы рады и ему, и его оружию, если уж ему хочется держать его при себе.
Он протянул мне огромную ладонь.
— Уилсон, к вашим услугам! Капитан Олдфаст Уилсон, хозяин «Льва», из Портсмута. Как поживаете? А имя ваше как будет?
— Барнс, — ответил я, — а это — миссис Барнс. Мы — поселенцы, живем на этом берегу. А это — один из кораблей Рэли?
— Нет. Это мой собственный корабль, — он перевел взгляд с меня на Уоткинса и Гласко. — Поселенцы, говорите? А я и не знал, что тут кто-то есть — после того, как потерялись люди Гренвилла, а поселенцы Уолтера Рэли исчезли из Роанока.
— Мы плыли на фламандском галионе…
За спиной у меня послышалось какое-то движение, а потом вперед выступил человек и заглянул мне в лицо.
Это был Эммден!
— Он врет! Это Сэкетт! Барнабас Сэкетт, которого разыскивает сама королева!
— А как же, конечно он! — самодовольно ухмыльнулся Уилсон. — Я видел тебя как-то в Лондоне, мой мальчик! Отлично разглядел! Да я тебя еще в подзорную трубу узнал. Клянусь всем святым, что за удачный день! Вознаграждение от самой королевы, да еще…
— Капитан! — вмешался Джошуа. — Он говорит, у него есть меха на продажу.
— Вот как? Меха, значит? Вот и отлично, будет у нас честная торговля. Ты нам расскажешь, где сейчас твои меха. Расскажешь, значит, и будешь хорошо есть и хорошо спать на этом корабле! А иначе — самый темный угол в трюме, самые тяжелые цепи и верная смерть, если мы пойдем ко дну. Ну, так что выбираешь, мальчик мой? Цепи или меха? Обойдись со мной как следует, и я обойдусь с тобой так же!
— Ладно, — неохотно буркнул я, — но вы свое слово даете? У меня всего-то шесть тюков пушнины…
— Шесть? — в его глазах сверкнула жадность. — О-о, конечно! За шесть тюков вы получите самое лучшее помещение для себя и для своей леди. Даже вон для той девчонки!
Он показал на Лилу.
— Надеяться не на что, Эбби, и деваться некуда — сказал я и пожал плечами. — На другой стороне острова стоит шлюпка, а тюки возле нее недалеко. Если отправите лодку, я покажу вашим людям….
— Ну-ну-ну, мой мальчик! Я не стану тревожить вас…
Он ткнул пальцем в сторону Черного Тома Уоткинса.
— Мы вот этого пошлем. Он наверняка знает, где эти тюки припрятаны, и отведет нас прямо к месту. Отведет, наверняка отведет, если хочет жить без полусотни плетей в неделю… И не надо считать, что я жестокий человек, мой мальчик, просто вокруг нас — мир зла и обмана, и человек вынужден себя защищать, сами скажите, разве не вынужден?
Он уставился на Тома:
— Ну, и как тебя звать?
— Уоткинс меня звать, и я с радостью покажу вам, где эти меха лежат, если вы возьмете меня к себе в команду или высадите в ближайшем порту. Вот этим всем, — он дернул головой в сторону берега, — я сыт по горло. Ночью — дикари, днем — ни капли эля. Я вам покажу, будьте уверены, еще бы я не показал!
— Джошуа, — продолжал Уилсон, поворачиваясь к нам, — а этих отправь-ка ты вниз. Подержи их там пока вместе, а если мехов не окажется, — ну что ж, возьмем клок-другой шерсти с них. С нее тоже, — у него сверкнули глаза. — Что и говорить, шкурка хороша, но будет еще лучше с каплей-другой крови. Давай, веди их вниз.
Они отобрали у меня мушкет и вытащили из ножен шпагу, но дальше обыскивать не стали, так что у меня остался под рукой нож и два пистолета.
Пистолеты тогда еще не получили широкого распространения, и я надеялся, что эти люди о них не подумают, раз видели, что я вооружен мушкетом и шпагой.
Они действительно поместили нас всех месте, в маленьком помещении рядом с главной каютой, нам здесь едва хватило места стоять, повернуться негде было.
— И что теперь? — спросила Лила. — Я знаю, ты человек смелый, что и говорить, но что значит один против всех — ну, даже с Гласко вместе?
— А что скажешь о Томе? — спросила Эбби, прижимая к себе Кина. — Он действительно нам изменил?
— Конечно изменил, подлая его душа! — выругался я громко, а потом едва слышно добавил: — Не волнуйся, я бы ему свою жизнь доверил.
— А ты и так доверил, — ответила Лила. — Будь уверен!
— Да, — согласился я, — и точно так же я верю еще в одного человека, умного и хитрого — Джереми Ринга!
Глава двадцать седьмая
Два пистолета у меня были, но это означало всего два выстрела, а потом между мной и смертью — только нож.
Где они положили мой мушкет и шпагу? Конечно, в главной каюте, тут я был уверен. Это шпага моего отца, и я хотел бы ее вернуть. Но сейчас я согласился бы на любую шпагу, любое оружие вообще.
Я быстро оглядел крохотную каюту — и ничего не увидел. Но все же они сунули нас сюда в спешке, не раздумывая, и здесь могло что-нибудь остаться. Я придвинулся к Лиле и велел ей поискать.
Они начала обыск бесшумно — прощупала койку человека, который спал здесь обычно, осмотрела выдвижные ящики небольшого шкафа. Компас, Библия, небольшая, затертая до дыр штурманская книжечка, швейная коробка — и ничего больше.
— Подушка, Лила! — подсказал я.
Она посмотрела. Подушки нечасто увидишь на борту корабля, но этот человек, видно, любил удобства, сколь ни убоги они были, и у него имелась подушка — мягкая пуховая подушка, отдававшая легким рыбным запахом. Видно, она набита перьями чаек и сделал он ее себе сам.
Лила заглянула под подушку, но я качнул головой и жестом показал ей, чтоб подняла ее над головой. Лила сразу уловила мою мысль и подняла подушку, положив ее на небольшую полочку рядом с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84