Его доклад Вальдесу был изложен кратко, буквально несколькими словами.
Вальдес был явно удовлетворен. Он быстро повернулся к нам:
— Он говорит, что ваш лес превосходен! Именно то, что нам нужно! — Но тут его улыбка исчезла. — Какую вы хотите цену?
Аристократы, как мне было известно, не любят торговаться, но наша позиция здесь была крайне ненадежна, а если мы хотим убраться отсюда живыми-здоровыми и на своем флейте, нам очень нужно доброе отношение.
Я перекинулся парой слов с Тилли, который лучше меня знал цены, а потом велел Джублейну сказать испанцу:
— Мы понимаем вашу ситуацию здесь, но не хотим наживаться на ней. Заплатите нам столько, сколько этот лес стоил бы в Испании.
Сам того не понимая, я не только сказал нужные слова, но и поднял цену, ибо в те времена спрос на лес в Испании был намного больший, чем в Англии.
За столом я получил от него вексель.
— За деньгами, — объяснил он, — вам придется сойти на берег.
Он записал на векселе соответствующие указания.
— Представьте этот вексель в контору судового поставщика, и вам его немедленно оплатят.
Он повернулся к выходу, затем остановился и оглянулся.
— Ваша жена очень красива, — говорил он по-английски, глядя прямо мне в лицо. — Я бы на вашем месте не стал подвергать ее жизнь опасности. Когда получите свои деньги, уходите. Сразу же.
Он перебросил ногу через фальшборт, спустился по штормтрапу в лодку, и она немедленно отчалила. Казалось, он очень торопится.
Раскрыв люки, мы снарядили грузовые стрелы и принялись вытаскивать из трюма бревна и сбрасывать их за борт. Оттуда их отбуксируют к кораблям, где требуется лес. Работали мы быстро.
— Тилли, — приказал я, — приготовь судно к отплытию немедленно после моего возвращения. Спусти в воду весь лес, который они купили, как можно скорее. Если время будет, мы поднимем якорь, а если нет — просто обрубим канат. Как мне показалось, Вальдес пытался дать понять, что их дела тут кончены.
— Канонада слышна громче, — заметил Пим. — Мне отправиться на берег с тобой?
— Нет. Я возьму Джереми. — Повернувшись к Джублейну, я посоветовал: — Оставь всю работу с кораблем на Тилли, а сам готовься к бою и командуй им, если придется. Если я не вернусь в течение часа после наступления сумерек, обрубайте якорный канат и уходите… быстро уходите. А обо мне не тревожьтесь.
Потом повернулся к Рингу.
— Джереми, ты возьми пару пистолетов и свою шпагу.
Он ухмыльнулся в усы:
— У меня уже сейчас четыре за кушаком, да еще и кинжал.
Я торопливо спустился вниз. Эбби ждала меня — глаза у нее расширились, щеки посерели.
— Не бойся. Если я не вернусь в течение часа после наступления сумерек, Джублейну приказано увести корабль в море. Ты поняла?
— Мы подождем.
— Нет! — Впервые я заговорил с ней резким тоном. — Вы уйдете. Сейчас ты важнее всего — и не только ты, теперь ведь есть еще и наш сын, — я умолк на миг. — Уходите из гавани… уходите подальше. А я уж как-нибудь вас найду.
Я крепко обнял ее — а потом с усилием высвободился из ее рук, пока меня не одолела слабость.
Джереми уже сидел в шлюпке. Я перемахнул через борт, плюхнулся рядом с ним и мы тут же оттолкнулись. Решено было, что пока мы с ним будем на берегу, Синий должен оставаться в шлюпке, держась поглубже в тени.
— Идти нам далеко придется? — спросил Джереми.
— Почти целую английскую милю…
Внезапно со стороны моря донесся тяжелый громовой удар. Обернувшись в ужасе, мы устремили взоры в сторону входа в гавань. Медленно, но уверенно по узкому проходу шел большой корабль… Он нес флаг Англии. Еще один громовый удар — и взрыв ядра разметал обломки и пламя на ближайшем к нему испанском корабле.
— Поплыли… теперь нам надо поспешить, — сказал я, силой заставляя себя не смотреть назад и не поворачивать голову.
Синий высадил нас на берег.
Солнце опускалось за холмом, вдоль берега тянул холодный ветер, а мы спешили вперед, то бегом, то быстрым шагом, в сторону улицы, указанной на векселе. Местные жители указывали нам дорогу.
— Ты надеешься добиться успеха? — спросил Ринг.
— А почему нет? Мы продали лес и желаем получить свои деньги.
— А если он не заплатит?
Внезапно, прежде чем я успел ответить, раздался взрыв в самом городе. Огромное полотнище света взметнулось в небо, потом исчезло, потом донесся тупой грохот падающих бревен и обломков, и мы увидели толпу людей, бегущих вдоль улицы.
Повсюду теперь вспыхивал огонь, оглушительно гремели мушкеты. Позади нас слушался грохот корабельных пушек.
Мы пробились сквозь толпу бегущих, толкающих друг друга людей и свернули в сравнительно тихую боковую улочку.
Мимо меня пробежал какой-то человек — лицо у него было белое, глаза выкачены. Думаю, он даже не заметил меня. Женщина с ребенком на руках пряталась в углу каменного строения, наполовину скрытая бочкой. Это было столь же безопасное место, как любое другое.
Наконец мы добрались до конторы судового поставщика. Фасад здания был поврежден пушечным ядром. Дверь мы открыли с трудом.
Внутри лежал на полу мертвый человек, череп его раздробило упавшей балкой. В одной руке был зажат мешок, который он начал заполнять золотом из открытого денежного сундука.
Рядом с ним валялась связка бумаг. На них стояла подпись «Диего де Гусман».
— Это он, — сказал я. — Наш плательщик мертв!
Джереми Ринг сверкнул улыбкой:
— Зато его золото — нет. Забираем?
— Конечно.
Я сунул вексель в карман погибшего.
— Пожалуйте, сеньор. Вексель ваш, золото — наше.
А потом велел Рингу:
— Бери сундук. Может, он нам переплатит, но кого сейчас это взволнует?
Джереми высыпал золото из мешка обратно в сундук, наклонил.
— Тяжелый!
— Когда потратим, станет легче, — отозвался я. Потом добавил: — Впрочем, золото останется тяжелым навсегда…
Но, произнося эти слова, я не смотрел на Джереми Ринга.
В дверь ворвались четыре человека со шпагами наголо — и замерли, увидев нас.
— Сундук заберем мы, — сказал первый из них.
Это был светловолосый человек лет сорока с лишним, с квадратным лицом и багровым шрамом, протянувшимся через лоб и скрывающимся в волосах. Лицо это показалось мне знакомым, хотя я точно знал, что никогда не видел его прежде.
Затрещало пламя, рядом со мной вскрикнул от боли какой-то человек. В доме было почти темно, и раньше я его просто не заметил в мечущихся тенях. Снаружи, в заливе, большая пушка прочистила горло, выплюнув сноп огня.
Когда я перевел взгляд на человека со шрамом, в руке у меня уже сверкнул отцовский клинок.
— «В полночь, — проговорил я, — в пламени пылающего города!»
Я слышал голос матери. Я чувствовал себя так, словно в мое тело влилась иная сила.
Его отвратительный шрам глубже налился краснотой; пламя играло тенями на его грубо вырубленном лице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84