Потом скорее на коня и…
Он показал ей на лежащего на постели мужчину:
— Ты любишь Страуда?
— Да.
— Тогда иди к нему. Он хороший человек.
Повернувшись, Килкенни зашагал вверх по улице, и утреннее солнце горячими лучами пригревало ему спину, а из ворот на улицу выбегали куры, с лужайки у ручья доносился запах свежескошенного сена. Он так устал, очень устал… отдыхать… и потом снова на коня.
В ЛОВУШКЕ
Людям свойственно ошибаться, а Билл Маклэри был только человеком, именно поэтому гордость Биг-Бенда по стрельбе из шестизарядного револьвера сейчас лежал, уткнувшись носом в песок с дыркой в голове.
Маклэри был честолюбивый и беззаботный молодой человек, которого от Мескаля до Мьюлшоу считали скорым на руку. Он понял, что перегоном скота много не заработаешь, — на такие деньги поддержишь уровень жизни, к которому привык, поэтому у него появилась склонность погашать чеки под дулом своего револьвера во многих банках сельскохозяйственных штатов. Эта практика, ясное дело, не могла прийтись по душе трудолюбивым сынам Полынного штата , и на помощь был призван рейнджер Джонни Саттон, чтобы слегка поправить создавшееся у Маклэри впечатление от жизни, что штат должен его содержать.
В эти дни Биг-Бенд на Рио-Гранде буквально кишел наехавшими сюда крутыми личностями, и в течение того часа, что Маклэри лежал на солнце, все признали его одним из самых отпетых и крутых.
Билл Маклэри давно уже слышал о Саттоне и запомнил описание его внешности настолько, что сразу мог его узнать. Он давно носился с мыслью, что Джонни Саттон — дутая величина, и собирался это доказать на практике.
Он спешился в небольшой лощине к югу от Найн-Пойнт-Мейсы и стал ждать, покуривая сигарету в предвкушении скорой смерти одного из техасских рейнджеров.
Саттон появился верхом на скакуне серовато-коричневой масти, и Маклэри, с горящими от нетерпения глазами, сразу сообщил, что он собирается прострелить ему голову. Не хочет ли Саттон слезть с седла и провести поединок на земле?
Джонни, пребывая в покладистом настроении и уразумев, что этот дурак ведет себя в соответствии со своей природой, слез с лошади.
Билл Маклэри бросил сигарету, втоптал ее в землю носком ботинка и тут же с приветливой улыбкой, которой он славился, потянулся за револьвером.
Спор был недолог и весьма определенен. Револьвер Джонни Саттона быстро установил мир и прекратил возникшую дискуссию. Билл Маклэри заплатил за свою ошибку, и в его угасающей памяти осталось видение появившегося неизвестно откуда кольта и слишком позднее осознание, что быть самым быстрым стрелком в Биг-Бенде еще не значит быть самым быстрым во всем Техасе.
В результате происшедшего в лощине рейнджер Саттон неожиданно оказался владельцем двух седельных сумок, наполненных золотыми монетами и бумажными деньгами на сумму в семь тысяч долларов, а звон золота, как известно, самая прекрасная мелодия для любого инструмента. Это была сумма, за сотую часть которой человека здесь убивали на каждой версте между Рио-Гранде и Дэвис-Маунтинд.
Более того, в округе водилось несколько серьезных личностей, которые знали, что Маклэри держал в своих седельных сумках, и догадались, что именно привез Саттон. На север отсюда располагался город бежавших от тяжелой руки закона под названием Пейзано. Все они с нетерпением ждали приезда незнакомца. Каждому ясно, что, если выбирать между возможностью вкусно поесть горячей пищи в Пейзано и холодной ночью среди колючих кактусов, Пейзано должен победить. К вечеру Джонни Саттон появился на пыльной главной улице городка.
Для Джорджа Табачного Носа, хозяина салуна «Мустанг», приезд Джонни Саттона создал своего рода проблему. Табачный Нос считался неофициальным боссом Пейзано, официальный босс, Пинк Лукас, находился сейчас в набеге по другую сторону границы. Табачный Нос был крайне обеспокоен. Он узнал Саттона сразу, как тот остановил своего коня у входа в салун. Ему стало ясно, что тот везет. Все боялись револьверов рейнджера, но семь тысяч долларов явно пересиливали этот страх, они могли превратить желтую полоску в красный цвет битвы. Табачный Нос хорошо понимал это, и у него возникли дурные предчувствия.
Он отлично знал, что сам городок Пейзано существует исключительно потому, что рейнджерам некогда в него заглянуть, пока они решают свои проблемы. И еще ему было ясно: если в Пейзано убьют рейнджера, то городок немедленно возглавит этот список проблем. Не надо обладать сверхъестественным воображением, чтобы понять, что убийство рейнджера принесет одни неприятности. Джонни Саттон вошел в салун вместе со своими сумками. Едва взглянув на окружающих, он подошел к бару.
— Привет, Джордж! Как там насчет ржаного хлеба, горячей еды и постели?
— Все в порядке! Сию минуту, мистер Саттон!
Джордж намеренно произнес имя Саттона как можно громче, так, чтобы все находившиеся в комнате поняли, кто приехал, и воздержались бы от перепалки. Табачный Нос больше всего на свете хотел сейчас, чтобы Джонни Саттон как можно скорее уехал из города, несмотря на его семь тысяч.
Джордж быстро поставил на прилавок бутылку и рядом стакан.
— У меня есть для вас наверху хорошая комната, — прошептал он доверительно. — Вам понравится.
Любопытство боролось в нем со здравым смыслом — и пересилило: он спросил:
— Вы… вы не встречали Билла Маклэри?
Темные внимательные глаза Джона Саттона остановились на Табачном Носе, и хозяин салуна почувствовал, как у него по спине побежали мурашки. Он слышал о том, что у многих этот взгляд вызывал подобную реакцию, и сейчас почувствовал это на себе.
— Да. Я его видел, — ответил Джонни.
— Он… он ехал на юг? — с надеждой спросил Джордж.
Лично ему Маклэри нравился, он был самым приветливым из того скопища бандитов, которые проживали здесь, у большинства из них вообще отсутствовало чувство юмора.
— Куда же он направлялся?
— Когда я видел его в последний раз, у меня не создалось впечатления, что он куда-то направлялся. Скорее всего, он и сейчас там, где я его оставил.
— Стало быть, ты и есть тот самый молодчик с револьвером, — произнес с восхищением Перк Джонсон, подходя к бару. — Билл только и твердил, что хотел бы с тобой потягаться.
Саттон бросил на него ледяной взгляд:
— Билл Маклэри был сильным и неплохим парнем, но чертовски слабо разумел кой-какие вещи. Надеюсь, что это его качество не слишком заразительно.
В этот момент распахнулась вертящаяся дверь, и в салун влетело какое-то загорелое существо, оказавшееся при ближайшем рассмотрении девчонкой. Серые глаза так и сверкали на темнокожем лице. Платье у девчонки было драное, а на плечи наброшено подобие шали.
— Вы рейнджер? — обратилась она к Саттону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Он показал ей на лежащего на постели мужчину:
— Ты любишь Страуда?
— Да.
— Тогда иди к нему. Он хороший человек.
Повернувшись, Килкенни зашагал вверх по улице, и утреннее солнце горячими лучами пригревало ему спину, а из ворот на улицу выбегали куры, с лужайки у ручья доносился запах свежескошенного сена. Он так устал, очень устал… отдыхать… и потом снова на коня.
В ЛОВУШКЕ
Людям свойственно ошибаться, а Билл Маклэри был только человеком, именно поэтому гордость Биг-Бенда по стрельбе из шестизарядного револьвера сейчас лежал, уткнувшись носом в песок с дыркой в голове.
Маклэри был честолюбивый и беззаботный молодой человек, которого от Мескаля до Мьюлшоу считали скорым на руку. Он понял, что перегоном скота много не заработаешь, — на такие деньги поддержишь уровень жизни, к которому привык, поэтому у него появилась склонность погашать чеки под дулом своего револьвера во многих банках сельскохозяйственных штатов. Эта практика, ясное дело, не могла прийтись по душе трудолюбивым сынам Полынного штата , и на помощь был призван рейнджер Джонни Саттон, чтобы слегка поправить создавшееся у Маклэри впечатление от жизни, что штат должен его содержать.
В эти дни Биг-Бенд на Рио-Гранде буквально кишел наехавшими сюда крутыми личностями, и в течение того часа, что Маклэри лежал на солнце, все признали его одним из самых отпетых и крутых.
Билл Маклэри давно уже слышал о Саттоне и запомнил описание его внешности настолько, что сразу мог его узнать. Он давно носился с мыслью, что Джонни Саттон — дутая величина, и собирался это доказать на практике.
Он спешился в небольшой лощине к югу от Найн-Пойнт-Мейсы и стал ждать, покуривая сигарету в предвкушении скорой смерти одного из техасских рейнджеров.
Саттон появился верхом на скакуне серовато-коричневой масти, и Маклэри, с горящими от нетерпения глазами, сразу сообщил, что он собирается прострелить ему голову. Не хочет ли Саттон слезть с седла и провести поединок на земле?
Джонни, пребывая в покладистом настроении и уразумев, что этот дурак ведет себя в соответствии со своей природой, слез с лошади.
Билл Маклэри бросил сигарету, втоптал ее в землю носком ботинка и тут же с приветливой улыбкой, которой он славился, потянулся за револьвером.
Спор был недолог и весьма определенен. Револьвер Джонни Саттона быстро установил мир и прекратил возникшую дискуссию. Билл Маклэри заплатил за свою ошибку, и в его угасающей памяти осталось видение появившегося неизвестно откуда кольта и слишком позднее осознание, что быть самым быстрым стрелком в Биг-Бенде еще не значит быть самым быстрым во всем Техасе.
В результате происшедшего в лощине рейнджер Саттон неожиданно оказался владельцем двух седельных сумок, наполненных золотыми монетами и бумажными деньгами на сумму в семь тысяч долларов, а звон золота, как известно, самая прекрасная мелодия для любого инструмента. Это была сумма, за сотую часть которой человека здесь убивали на каждой версте между Рио-Гранде и Дэвис-Маунтинд.
Более того, в округе водилось несколько серьезных личностей, которые знали, что Маклэри держал в своих седельных сумках, и догадались, что именно привез Саттон. На север отсюда располагался город бежавших от тяжелой руки закона под названием Пейзано. Все они с нетерпением ждали приезда незнакомца. Каждому ясно, что, если выбирать между возможностью вкусно поесть горячей пищи в Пейзано и холодной ночью среди колючих кактусов, Пейзано должен победить. К вечеру Джонни Саттон появился на пыльной главной улице городка.
Для Джорджа Табачного Носа, хозяина салуна «Мустанг», приезд Джонни Саттона создал своего рода проблему. Табачный Нос считался неофициальным боссом Пейзано, официальный босс, Пинк Лукас, находился сейчас в набеге по другую сторону границы. Табачный Нос был крайне обеспокоен. Он узнал Саттона сразу, как тот остановил своего коня у входа в салун. Ему стало ясно, что тот везет. Все боялись револьверов рейнджера, но семь тысяч долларов явно пересиливали этот страх, они могли превратить желтую полоску в красный цвет битвы. Табачный Нос хорошо понимал это, и у него возникли дурные предчувствия.
Он отлично знал, что сам городок Пейзано существует исключительно потому, что рейнджерам некогда в него заглянуть, пока они решают свои проблемы. И еще ему было ясно: если в Пейзано убьют рейнджера, то городок немедленно возглавит этот список проблем. Не надо обладать сверхъестественным воображением, чтобы понять, что убийство рейнджера принесет одни неприятности. Джонни Саттон вошел в салун вместе со своими сумками. Едва взглянув на окружающих, он подошел к бару.
— Привет, Джордж! Как там насчет ржаного хлеба, горячей еды и постели?
— Все в порядке! Сию минуту, мистер Саттон!
Джордж намеренно произнес имя Саттона как можно громче, так, чтобы все находившиеся в комнате поняли, кто приехал, и воздержались бы от перепалки. Табачный Нос больше всего на свете хотел сейчас, чтобы Джонни Саттон как можно скорее уехал из города, несмотря на его семь тысяч.
Джордж быстро поставил на прилавок бутылку и рядом стакан.
— У меня есть для вас наверху хорошая комната, — прошептал он доверительно. — Вам понравится.
Любопытство боролось в нем со здравым смыслом — и пересилило: он спросил:
— Вы… вы не встречали Билла Маклэри?
Темные внимательные глаза Джона Саттона остановились на Табачном Носе, и хозяин салуна почувствовал, как у него по спине побежали мурашки. Он слышал о том, что у многих этот взгляд вызывал подобную реакцию, и сейчас почувствовал это на себе.
— Да. Я его видел, — ответил Джонни.
— Он… он ехал на юг? — с надеждой спросил Джордж.
Лично ему Маклэри нравился, он был самым приветливым из того скопища бандитов, которые проживали здесь, у большинства из них вообще отсутствовало чувство юмора.
— Куда же он направлялся?
— Когда я видел его в последний раз, у меня не создалось впечатления, что он куда-то направлялся. Скорее всего, он и сейчас там, где я его оставил.
— Стало быть, ты и есть тот самый молодчик с револьвером, — произнес с восхищением Перк Джонсон, подходя к бару. — Билл только и твердил, что хотел бы с тобой потягаться.
Саттон бросил на него ледяной взгляд:
— Билл Маклэри был сильным и неплохим парнем, но чертовски слабо разумел кой-какие вещи. Надеюсь, что это его качество не слишком заразительно.
В этот момент распахнулась вертящаяся дверь, и в салун влетело какое-то загорелое существо, оказавшееся при ближайшем рассмотрении девчонкой. Серые глаза так и сверкали на темнокожем лице. Платье у девчонки было драное, а на плечи наброшено подобие шали.
— Вы рейнджер? — обратилась она к Саттону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109