— Интересно, что сталось с теми индейцами, которые ехали за нами? — спросил капитан. — Мне их вроде бы и не хватает.
— Хороший парень Медвежонок, — добавил я.
— Если мы ничего не подстрелим, — вмешался Лин, — придется зарезать бычка.
Доброму ковбою очень трудно на это решиться. Но прерии, населенные бизонами, остались позади, а того медведя мы давно съели. Я не хотел идти охотиться на гризли, пока он сам не нападет на нас, что частенько случалось. Гризли здесь — настоящие цари природы, и они не рады гостям. Только человек отваживается потревожить медведя, и будет ли он драться с охотником или просто уйдет, очень часто зависит от его настроения.
Раньше золотоискатели, которые ехали из Сан-Франциско во времена золотой лихорадки, ради развлечения сажали в одну клетку медведя с тиграми, львами и другими крупными животными, которых им удавалось где-то раздобыть. Обычно гризли в такой схватке оказывался победителем. Однажды огромный африканский лев не продержался и более трех минут.
В здешних горах многочисленные гризли полностью властвовали, но они скрывались от пришельцев, не из-за страха, а просто потому, что не любили, когда их беспокоили.
Оррин, который много читал, однажды привел мне выдержку из какого-то журнала, «Сенчури» или «Атлантик», насколько я помню, об исследователях, возвращавшихся из экспедиции по совершенно диким местам. Они хотели поймать дикого гризли, но им это не удалось, и они решили, что гризли там просто нет. Я же долго жил в горах, где водилось много пантер и львов, и почти все они уже на собственной шкуре знали, что такое охотничьи собаки. Дикие звери стараются не показываться человеку на глаза, и, если их удается все-таки увидеть, это редкая удача.
Последнее время мы только и делали, что поднимались все выше и выше, а ночи становились все холоднее. Однажды утром ко мне подошел Тайрел.
— Телль, — сказал он, — на озере появился лед.
Это повергло меня в мрачные размышления.
Корочка льда на воде! А нам еще идти и идти. И я не знал точно, как долго.
Но все же проходили по потрясающе красивым зеленым долинам, которые желтым и красным расцвечивала осень, делала просто сказочными. Обрамляли их высоченные горы, упиравшиеся пиками в небо.
Чаще всего вокруг нас вздымались отвесные каменные стены, и лишь изредка на них росло одинокое дерево, до которого и скалолаз вряд ли бы добрался. Мы ловили рыбу, а однажды вечером я подстрелил три утки. Это оказалось большим подспорьем, ведь продовольствие у нас совсем иссякло. Правда, оставались мука, соль и еще кое-какие продукты, но мяса не хватало.
Теперь каждое утро выдавалось морозным. Небо затянули бесконечные серые облака, а однажды ясной ночью мы увидели северное сияние, охватившее все небо. Потрясающее зрелище! Я часто слышал о нем, но видел до этого только раз, в Монтане. Но тогда оно не показалось мне настолько впечатляющим.
Был поздний вечер, и Тайрел ехал впереди каравана. Дорога пролегала через луга, поднималась на невысокие холмы с разбросанными валунами и редкими островками елей. Я находился с краю, когда увидел, как Тайрел вдруг остановился.
Я тут же выхватил винтовку, и капитан сделал то же самое. Но Тайрел не двигался, он просто рассматривал огромный серый камень у дороги.
Я подъехал к нему и спросил:
— В чем дело, Тай? — и тут увидел знак на валуне.
На камне было выведено: «КЛИНЧ — С — ДИС — ?»
— Так, — протянул Оррин, оглядываясь, — значит, он жив?
— Кто жив? — насторожился Флеминг.
Оррин и Тайрел посмотрели на меня, и я сказал:
— Теряем время, парни. Нам еще далеко ехать.
Флеминг тупо уставился на надпись.
— Что это значит? — спросил он. — Ничего не понимаю.
— Правда? — мягко переспросил Тайрел. Он повернул лошадь. — Подгоняй-ка стадо, Чарли. Нам надо торопиться.
Флеминг неохотно поехал прочь.
Подоспели Нетти и Мери.
— В чем дело, Оррин? — поинтересовались они.
— Просто какая-то надпись на камне, — ответил он. — Мы лишь полюбопытствовали, вот и все.
Она бросила на него испытующий взгляд. Потом посмотрела на камень.
— В этой надписи нет смысла. Хотя, — она помолчала, разглядывая ее, — здесь недалеко, к северу, находится река Дис, и озеро Дис.
— Правда? — удивился Оррин. — Откуда ты знаешь?
Она рассерженно посмотрела на него.
Утром Флеминг исчез.
Глава 23
Флеминг исчез, и пошел моросящий дождик, который, однако, проморозил нас до костей. Мы пили кофе, стоя у догоравшего костра в непромокаемых плащах.
— Хотелось бы мне знать, куда он делся, — произнес Оррин, — но искать его не стоит.
— Думаешь, он понял, что значила надпись Логана?
— Если это так, — обиделся Шорти, — он умнее меня.
— Мы давно уже оставляем друг другу вот такие знаки, — объяснил Оррин. — Это началось еще в детстве. «КЛИНЧ — С» означает, что он из тех Сэкеттов, что живут в горах Клинч — это одна из ветвей нашей семьи. А «ДИС» — просто говорит о том, что мы должны ехать в сторону реки Дис. Знак вопроса в конце: его дальнейшее пребывание ему самому еще не известно.
— Ты бы догадался, если бы был членом нашей семьи, — добавил Тайрел.
— Почему вы решили, что он все еще жив? Но надпись могли сделать давно?
— Возможно, но надпись сделана мелом, который он нашел неподалеку. Старую надпись давно бы смыл дождь.
Когда мы садились на лошадей, подъехал капитан.
— Я проверил тропу. Там тоже есть знак, — сообщил он. — Наверное, его также оставил Логан. Но эта дорога очень узкая, да еще и обледенела…
— Мы сможем там пройти?
— Возможно. Наверняка нельзя сказать. Но, похоже, у нас нет выбора.
— Тогда беру ответственность на себя, — заявил я и повел вожака стада за собой.
Когда мы ступили на тропу, вожак заупрямился, не решаясь идти дальше. Он уперся рогами в скалу, но я подтолкнул его, и ему ничего не оставалось делать, как подчиниться.
— Надеюсь, что не подведу тебя, старина, — подбодрил я его. — Мне эта дорога тоже не по вкусу.
Мы медленно продвигались вперед, тропа то сужалась, то вновь расширялась, давая нам больше места, то на ней появлялись низкорослые деревья, а потом она снова сужалась. шел дождь со снегом, и дул пронизывающий ветер. Далеко внизу виднелись остроконечные вершины елей и голубая лента реки.
Тропа становилась все круче. Иногда мне приходилось спешиваться и переводить моего коня через обледеневшие валуны. В одном месте я наткнулся на сугроб прошлогоднего грязного снега, который пришлось разрушить, чтобы расчистить путь для лошади и шедшего стада. Стало очень трудно идти, и мы двигались медленно, весь день карабкались вверх, не имея возможности остановиться и передохнуть. Внезапно дорога круто завернула и пошла вдоль отвесной каменной стены, став совсем узкой. Прижимаясь как можно ближе к скале, я повел чалого следом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45