Я хорошо знал эту улицу в Гило. — Большое спасибо. Вы очень мне помогли…
—Желаю успеха.
Следующий мой шаг был закономерен.
Арзамасцев и девушка еще находились в ванной, а я уже звонил в Израиль Леа.
«Наш замечательный иерусалимский адвокат!..»
Леа не раз выручала нас, когда в нашем активе, кроме интуиции и чутья, ничего не было. У нее был острый ум и железная логика. Кроме того, она работала с частным детективом — молодым, необыкновенно смышленым парнем по имени Шломи, как водится в Израиле, тоже бывшим офицером полиции.
Несколько секунд тянулись протяжные безответные гудки…
На пятом, как обычно, включился автоответчик. Я услышал знакомый глуховатый голос.
«К сожалению, в настоящее время…»
В Израиле время отставало на час. Леа находилась в Верховном суде, где пользоваться сотовой связью запрещено. Извинившись, она на трех языках — иврите, английском и русском — попросила оставить сообщение, что я и сделал. Неспешно и достаточно обстоятельно…
Я собирался отъехать в армянское кафе, генерала уже не было в квартире, когда мой телефон неожиданно заработал.
— Говорит Вячеслав Георгиевич… — Голос звучал спокойно, даже мягко. — Добрый вечер…
Это был мой заказчик. Он позвонил мне впервые с начала нашей совместной работы. Но снова — увы! — говорил со мной измененным голосом — через платок…
— Мы получили ваш материал…
Речь шла, скорее всего, о первом появлении Арзамасцева в квартире у девушки…
— Фирма решила отметить добросовестную работу частного детектива…
Я подождал продолжения.
— Вам выписана премия. Примите поздравление…
Я поблагодарил. По-видимому, заказу, который я выполнял, придавалось большое значение. Заказчик продолжил:
— Загляните завтра в отделение банка «Вестерн Юнион». Только это я и хотел сказать…
ИЗДАТЕЛЬСТВО
А с утра мне на мобильник вызвонил мой новый приятель — золотозубый охранник из издательства «Тамплиеры».
— Алло! Как жизнь?
«Вот уж совсем некстати!»
Мой интерес к приходу девушки в детективное издательство в связи с вновь открывшимися обстоятельствами — появлением на горизонте генерала Арзамасцева — отодвинулся далеко на второй план.
С минуту мы говорили ни о чем.
Я не хотел дать ему понять, что его сегодняшний звонок не ко времени — ведь именно по моей просьбе он развил бурную оперативно-розыскную деятельность.
— Что свежее издали? Новую Терехову!
— Есть кое-что. Но я сейчас о той девушке…
— Ну…
— Она приходила к главному редактору. Секретарь узнала ее по фотографии. Можешь приехать? Главный, он мужик ничего. Введет в курс дела…
Уж очень он хотел мне помочь. Я вздохнул.
— Ты дежуришь?
— Ну!
— Значит, увидимся.
Я проводил девушку на автостоянку и на обратном пути заехал в «Вестерн Юнион».
Мне нравилась атмосфера западного банка.
Наклейка на дверях изображала круг с перекрещенной запрещающими красными стрелами лошадиной мордой. Надпись на английском и на русском гласила:
«С собаками не входить».
Внутри — столики с журналами, вежливые улыбки сотрудниц, неназойливый интерес: «Как поживаете, мистер?» «Погода нас не балует сегодня, правда?»
Мой гонорар уже ждал меня.
Заказчик щепетильно соблюдал условия заказа…
Еще я заскочил в «Лайнс», в гараж, и лишь оттуда погнал на Сокол…
Тянувшееся не одну сотню метров длиннющее здание, в котором размещалось издательство «Тамплиеры», появилось издалека, и оно снова вызвало у меня чувство уныния и даже безнадежности.
Когда я подъехал, у здания издательства что-то происходило.
Здесь начинался самодеятельный концерт.
Написанное от руки объявление оповещало о том, что выступают ветераны горячих точек. Оркестранты, все как один, были молодые мужики. Прохожие, не останавливаясь, кидали мелочь в раскрытый футляр виолончели. Солировал седой, с испитым лицом молодой парень в стираном камуфляже. Мы встретились с ним взглядами. Я положил сторублевку — при нынешнем моем гонораре сущую мелочь — три доллара! Солист одобрительно мигнул. У него были зеленые шалые глаза…
Секьюрити при входе в издательство дежурил на этот раз один, я едва разглядел его в узком темном закутке между тяжелыми культовыми дверями.
Он не показался из своей каптерки. «Интересно, от кого он охраняет? От поклонников русской Агаты Кристи? От авторов-графоманов?»
— По объявлению, шестой этаж. — Я кивнул на ходу. — Привет…
Старомодная кабина лифта подняла меня в приемную главной редакции.
Мой остриженный под лысого золотозубый коллега снова дежурил здесь. Увидев меня, он включил рычаг, открывавший запор на двери.
—Привет, старик… — Он улыбнулся мне как соучастнику какого-то очень тонкого, известного только нам двоим, розыгрыша или прикола. — Прибыл?
—Ну…
—Главный редактор сейчас вышел… — Мой знакомец вынул из тумбочки фотографию девушки, вернул мне. — Держи. Он тут, в редакции. Сейчас придет… Вон его кабинет…
Из украшенной искусственными цветами приемной с ксероксом, с новой офисной мебелью двери вели к начальству. Место секретаря — сбоку, за столом с компьютером, как и в прошлый раз, было пусто.
— Посиди пока… — Мой знакомый показал на стул рядом с собой.
Я заглянул в книгу, которую он читал до моего прихода.
«Смертельное трио»…
Кумир шестидесятых Аркадий Адамов в книге «Мой любимый жанр — детектив» перечислил несколько причин популярности жанра. Кроме динамичного сюжета и ряда других, он назвал еще и тайну, неизменно лежащую в сердцевине детективной фабулы. Чаще всего ею становилась тайна жизни и смерти, загадка, которая никогда не переставала привлекать к себе читательский интерес…
Сегодня издатели без устали эксплуатировали этот интерес в коммерческих целях.
«Прикосновение смерти», «Поцелуй смерти»… Смерть, смерть, смерть.
—Хочешь полистать? — Он кивнул на пачку бестселлеров на столе.
—В другой раз…
Мы с ним любили разные жанры, хотя и тот и другой назывались одинаково: детектив.
Меня влек полицейский роман — мужское чтение. Его героем был мент. Полицейский. А в основе лежали ментовские или стилизованные под них подлинные истории, и чаще авторы их были бывшие менты. Покойный Николай Леонов… А еще братья Вайнеры, Хруцкий, Александров, Кивинов, Корецкий, Пронин… Этот, правда, не мент. Многое ждал от Георгия Климентьева, от бывших соотечественников, живших теперь за границей…
Но был и другой детектив, тот, который выбирал мой новый знакомый. Роман, написанный на тему придуманных преступлений. Затейливые конфликты. И это тоже могло быть интересно, талантливо. Как «Союз рыжих» Конан-Дойла. Но это шло уже как бы по другому ведомству. Для меня оно выглядело как суррогат. Я распознавал его с первой же страницы. И это было не мое чтение…
Поговорить не удалось:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
—Желаю успеха.
Следующий мой шаг был закономерен.
Арзамасцев и девушка еще находились в ванной, а я уже звонил в Израиль Леа.
«Наш замечательный иерусалимский адвокат!..»
Леа не раз выручала нас, когда в нашем активе, кроме интуиции и чутья, ничего не было. У нее был острый ум и железная логика. Кроме того, она работала с частным детективом — молодым, необыкновенно смышленым парнем по имени Шломи, как водится в Израиле, тоже бывшим офицером полиции.
Несколько секунд тянулись протяжные безответные гудки…
На пятом, как обычно, включился автоответчик. Я услышал знакомый глуховатый голос.
«К сожалению, в настоящее время…»
В Израиле время отставало на час. Леа находилась в Верховном суде, где пользоваться сотовой связью запрещено. Извинившись, она на трех языках — иврите, английском и русском — попросила оставить сообщение, что я и сделал. Неспешно и достаточно обстоятельно…
Я собирался отъехать в армянское кафе, генерала уже не было в квартире, когда мой телефон неожиданно заработал.
— Говорит Вячеслав Георгиевич… — Голос звучал спокойно, даже мягко. — Добрый вечер…
Это был мой заказчик. Он позвонил мне впервые с начала нашей совместной работы. Но снова — увы! — говорил со мной измененным голосом — через платок…
— Мы получили ваш материал…
Речь шла, скорее всего, о первом появлении Арзамасцева в квартире у девушки…
— Фирма решила отметить добросовестную работу частного детектива…
Я подождал продолжения.
— Вам выписана премия. Примите поздравление…
Я поблагодарил. По-видимому, заказу, который я выполнял, придавалось большое значение. Заказчик продолжил:
— Загляните завтра в отделение банка «Вестерн Юнион». Только это я и хотел сказать…
ИЗДАТЕЛЬСТВО
А с утра мне на мобильник вызвонил мой новый приятель — золотозубый охранник из издательства «Тамплиеры».
— Алло! Как жизнь?
«Вот уж совсем некстати!»
Мой интерес к приходу девушки в детективное издательство в связи с вновь открывшимися обстоятельствами — появлением на горизонте генерала Арзамасцева — отодвинулся далеко на второй план.
С минуту мы говорили ни о чем.
Я не хотел дать ему понять, что его сегодняшний звонок не ко времени — ведь именно по моей просьбе он развил бурную оперативно-розыскную деятельность.
— Что свежее издали? Новую Терехову!
— Есть кое-что. Но я сейчас о той девушке…
— Ну…
— Она приходила к главному редактору. Секретарь узнала ее по фотографии. Можешь приехать? Главный, он мужик ничего. Введет в курс дела…
Уж очень он хотел мне помочь. Я вздохнул.
— Ты дежуришь?
— Ну!
— Значит, увидимся.
Я проводил девушку на автостоянку и на обратном пути заехал в «Вестерн Юнион».
Мне нравилась атмосфера западного банка.
Наклейка на дверях изображала круг с перекрещенной запрещающими красными стрелами лошадиной мордой. Надпись на английском и на русском гласила:
«С собаками не входить».
Внутри — столики с журналами, вежливые улыбки сотрудниц, неназойливый интерес: «Как поживаете, мистер?» «Погода нас не балует сегодня, правда?»
Мой гонорар уже ждал меня.
Заказчик щепетильно соблюдал условия заказа…
Еще я заскочил в «Лайнс», в гараж, и лишь оттуда погнал на Сокол…
Тянувшееся не одну сотню метров длиннющее здание, в котором размещалось издательство «Тамплиеры», появилось издалека, и оно снова вызвало у меня чувство уныния и даже безнадежности.
Когда я подъехал, у здания издательства что-то происходило.
Здесь начинался самодеятельный концерт.
Написанное от руки объявление оповещало о том, что выступают ветераны горячих точек. Оркестранты, все как один, были молодые мужики. Прохожие, не останавливаясь, кидали мелочь в раскрытый футляр виолончели. Солировал седой, с испитым лицом молодой парень в стираном камуфляже. Мы встретились с ним взглядами. Я положил сторублевку — при нынешнем моем гонораре сущую мелочь — три доллара! Солист одобрительно мигнул. У него были зеленые шалые глаза…
Секьюрити при входе в издательство дежурил на этот раз один, я едва разглядел его в узком темном закутке между тяжелыми культовыми дверями.
Он не показался из своей каптерки. «Интересно, от кого он охраняет? От поклонников русской Агаты Кристи? От авторов-графоманов?»
— По объявлению, шестой этаж. — Я кивнул на ходу. — Привет…
Старомодная кабина лифта подняла меня в приемную главной редакции.
Мой остриженный под лысого золотозубый коллега снова дежурил здесь. Увидев меня, он включил рычаг, открывавший запор на двери.
—Привет, старик… — Он улыбнулся мне как соучастнику какого-то очень тонкого, известного только нам двоим, розыгрыша или прикола. — Прибыл?
—Ну…
—Главный редактор сейчас вышел… — Мой знакомец вынул из тумбочки фотографию девушки, вернул мне. — Держи. Он тут, в редакции. Сейчас придет… Вон его кабинет…
Из украшенной искусственными цветами приемной с ксероксом, с новой офисной мебелью двери вели к начальству. Место секретаря — сбоку, за столом с компьютером, как и в прошлый раз, было пусто.
— Посиди пока… — Мой знакомый показал на стул рядом с собой.
Я заглянул в книгу, которую он читал до моего прихода.
«Смертельное трио»…
Кумир шестидесятых Аркадий Адамов в книге «Мой любимый жанр — детектив» перечислил несколько причин популярности жанра. Кроме динамичного сюжета и ряда других, он назвал еще и тайну, неизменно лежащую в сердцевине детективной фабулы. Чаще всего ею становилась тайна жизни и смерти, загадка, которая никогда не переставала привлекать к себе читательский интерес…
Сегодня издатели без устали эксплуатировали этот интерес в коммерческих целях.
«Прикосновение смерти», «Поцелуй смерти»… Смерть, смерть, смерть.
—Хочешь полистать? — Он кивнул на пачку бестселлеров на столе.
—В другой раз…
Мы с ним любили разные жанры, хотя и тот и другой назывались одинаково: детектив.
Меня влек полицейский роман — мужское чтение. Его героем был мент. Полицейский. А в основе лежали ментовские или стилизованные под них подлинные истории, и чаще авторы их были бывшие менты. Покойный Николай Леонов… А еще братья Вайнеры, Хруцкий, Александров, Кивинов, Корецкий, Пронин… Этот, правда, не мент. Многое ждал от Георгия Климентьева, от бывших соотечественников, живших теперь за границей…
Но был и другой детектив, тот, который выбирал мой новый знакомый. Роман, написанный на тему придуманных преступлений. Затейливые конфликты. И это тоже могло быть интересно, талантливо. Как «Союз рыжих» Конан-Дойла. Но это шло уже как бы по другому ведомству. Для меня оно выглядело как суррогат. Я распознавал его с первой же страницы. И это было не мое чтение…
Поговорить не удалось:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73