Тьерри был полным профаном в военной технике и вооружении, когда-то он, правда, обучался стрельбе, но только из простенького лучевого пистолета, который бил отдельными импульсами фиксированной мощности и продолжительности, не нуждаясь ни в какой особой настройке. А между тем, к своему удивлению, Тьерри внезапно понял, что хорошо знает, как привести этот устаревший бластер в боевое состояние, и, мало того, ему известно назначение всех регуляторов и индикаторов. Совсем не отдавая себе отчёт в том, что делает, он быстро переключился на дискретный огонь, снял бластер с предохранителя и направил его на адмирала.
Сантини глядел на него круглыми от изумления глазами.
– Осторожнее, посланник! Что вы...
Договорить он не успел, так как в следующую секунду Тьерри нажал на гашетку.
Раздался короткий свистящий звук, мелькнула синяя вспышка, рука Тьерри чуть дёрнулась назад от лёгкой отдачи, а его лицо обдало горячим воздухом. В тот же миг на белом мундире адмирала, чуть ближе к левой стороне груди, задымилось большое чёрное пятно. Тело Сантини содрогнулось в предсмертной конвульсии, он резко откинулся на спинку кресла, запрокинул голову и замер, устремив в пустоту свой остекленевший взгляд.
Тьерри стоял в полном оцепенении, не в силах даже пошевелиться, и продолжал держать под прицелом мёртвого адмирала. В его голове билась лишь одна отчаянная мысль:
«Что я наделал?.. Господи, что я наделал?!»
Затем пришли и другие:
«Как это получилось? Как я мог?.. Я сошёл с ума!.. Что же теперь будет?..»
Вдруг Тьерри с ужасом обнаружил, что направляет бластер на себя. Прямо в своё сердце. И, что самое кошмарное, он не мог этому воспротивиться.
«Всё, это конец...» – мелькнуло в его мозгу.
– Нет, Мишель! – раздался рядом приглушенный окрик. – Остановись!
Чьи-то руки, тонкие и изящные, обтянутые чёрными перчатками, выхватили у него бластер. Подняв ошалелый взгляд, Тьерри увидел перед собой стройную человеческую фигуру, с головы до ног облачённую в облегающий комбинезон, похожий на тот, который надевают под скафандр. Открытой оставалась лишь верхняя половина лица, и оттуда на Тьерри смотрели большие карие глаза – такие знакомые и родные, ласковые и понимающие. Он узнал их сразу, мгновенно. Он просто не мог не узнать самые прекрасные в мире глаза, в которых так часто растворялся без остатка, охваченный нежностью и страстью...
– Вика, дорогая...
– Да, Мишель, – глухо ответила она сквозь плотную ткань комбинезона. – Я пришла помочь тебе.
Виктория положила на стол бластер и крепко обхватила Тьерри за торс. Это не было объятие, она словно бы собиралась поднять его и понести.
– Я... я убил адмирала, Вика... Я не хотел... Я не...
– Я знаю, милый. Всё знаю. Поэтому я здесь. Теперь всё в порядке. Я помогу тебе. Пожалуйста, закрой глаза и ни о чём не думай.
– Но... как... почему?..
– Все вопросы потом. Позже я всё тебе объясню. А сейчас просто закрой глаза. На секундочку. Так тебе будет лучше.
Вконец ошарашенный Тьерри послушно зажмурился и тотчас почувствовал, как у него закружилась голова, а ноги подкосились от внезапной слабости. Однако он не упал: чьи-то другие руки, более сильные и крепкие, чем у Виктории, придержали его и усадили на что-то мягкое – очевидно, в кресло.
– Ева, успокоительное! – раздался голос Виктории. – Скорее!
Тьерри раскрыл глаза и увидел знакомую обстановку кабинета адмирала. Вот только самого Сантини не было на своём месте – он исчез, словно испарился, и лишь на спинке его кресла, как напоминание о происшедшем, оставалось обугленное чёрное пятно.
На корточках перед Тьерри сидела Виктория, держа его за руки. Рядом с ней стоял коренастый мужчина в таком же, как у неё комбинезоне, но с открытой нижней частью лица, поросшей русой бородой и рыжими усами. Похоже, именно он помог Виктории усадить его в кресло.
В поле зрения Тьерри появилась Ева – не в комбинезоне, а в обычной одежде, состоящей из юбки и кофты. Она быстро закатила его правый рукав и прижала к внутреннему изгибу локтя инъекционную ампулу. Тьерри почувствовал лёгкий укол, похожий на комариный укус, и сразу же вслед за этим в его голове затуманилось, а по телу разлилась приятная слабость.
«Транквилизатор, – понял он. – Или даже нейролептик».
Затем девушки приподняли Тьерри, сняли с него всю одежду, включая обувь и бельё, взамен надели халат и мягкие тапочки и вновь усадили его в кресло. Конфискованную одежду они аккуратно сложили и передали русобородому мужчине.
– Ещё одну ампулу, – распорядилась Виктория, оттянув к подбородку прикрывавшую лицо эластичную ткань. – Сейчас у него должен начаться каскад воспоминаний.
Ева немедленно повторила процедуру с внутривенной инъекцией, и Тьерри погрузился в состояние приятной полудрёмы. Он отрешённо наблюдал за происходящим, не испытывая никакого волнения или удивления, воспринимая всё увиденное со спокойствием и безразличием. Даже недавняя смерть адмирала, к которой он непосредственно был причастен, не вызывала в нём ни малейших эмоций.
– То что надо, – удовлетворённо констатировала Виктория. – Хорошо, что не пришлось применять парализатор.
– А что с отчимом? – спросила Ева. – Ты его парализовала, или...
– Увы, – покачала головой Виктория. – С ним ничего не получилось. Отрезок времени до выстрела был для меня закрыт. Я не смогла туда прорваться... Мне очень жаль, дорогая.
Ева вздохнула:
– Я этого боялась. И была готова к этому. Здешние медики располагают слишком подробными медицинскими данными на отчима, и подлог сразу раскрылся бы. А с Мишелем всё прошло незамеченным.
– Погодите, барышни, – вмешался мужчина. – Рано делать выводы. Ведь мы ещё не закончили.
– Не переживайте, Генри, – раздался за спиной Тьерри голос Виктории. – Раз первый этап удался, то и со вторым трудностей не возникнет. Подмена уже состоялась, это свершившийся факт.
Почему-то Тьерри не показалось странным, что Виктория говорила откуда-то со стороны, хотя она по-прежнему сидела перед ним на корточках и не шевелила губами. Он не удивился даже тогда, когда к нему подошла ещё одна Виктория, одетая не в комбинезон, а в тёмно-синее платье. Ласково посмотрев ему в глаза, она улыбнулась:
– Здравствуй, Мишель. Сто лет тебя не видела... Ну, если не сто, то пятнадцать уж точно. Чтобы не путать меня с Викой, – она быстро взглянула на Викторию в комбинезоне, – думай обо мне как о Тори. А потом мы тебе всё объясним.
– Воспоминания ещё не начались? – спросила Ева.
– Нет, что-то задерживаются, – ответила та из двух Викторий, которую следовало называть Викой. – Может, стоит дать немного стимулятора?
– Нет, это слишком рискованно, – возразила Тори. – Лучше не возбуждать его. Давайте немного подождём. А пока закончим начатое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108