Кроме одной детали – проект, разумеется, не имеет никакого отношения к Ютланду. Интересы землян сосредоточены в созвездии Скорпиона.
– А конкретнее?
– Это всё, что нам пока известно. Но рано или поздно мы выясним детали. И не исключено, что когда-нибудь ты получишь задание, связанное с этим загадочным проектом «Атлантида». Как тебе такая перспектива?
– Неплохо, – сказал я. Затем несколько секунд помешкал в нерешительности и произнёс: – Знаешь, отец, есть одна мелочь, которая портит мне всё удовольствие от твоих планов. Это вроде крохотной соринки в глазу. Мелочь – но страшно неприятно.
Он с трудом подавил ухмылку.
– Боцман в рубке?
– Ага. Когда он гавкает: «Капитан на мостике!», мне так и хочется завыть.
– Тогда можешь спать спокойно. Сейчас моя власть над флотом непоколебима, главный ретроград, Биргофф, уходит на пенсию, а Павлов, Бенсон и Фаулер совсем не против заменить боцманов длинноногими стюардессами. Вопрос уже решённый. Теперь ты доволен?
– Вполне, – ответил я, невольно расплываясь в улыбке.
Отец вернулся в кресло, убрал голографический макет будущего императорского дворца и облокотился на стол.
– Ладно, сын, переходим к делу. Как я понимаю, ты не забираешь свой рапорт?
Речь шла о возвращении фрегата «Марианна» на Октавию. Корабль был отправлен в полёт ещё месяц назад, сразу по окончании войны, а теперь вдогонку за ним должен был последовать быстроходный корвет, чтобы забрать временных членов экипажа – ведь почти треть команды «Марианны» поступили на службу в Ютландские ВКС. Я подал рапорт, чтобы этим корветом был «Орион».
– Нет, сэр, – ответил я. – Моя просьба остаётся в силе. Всё равно мне понадобится в ближайшее время лететь на Вавилон, чтобы переоформить наши активы на имя Имперского Правительства Ютланда. А я хочу уладить все дела до рождения моих детей.
– Ну, это вовсе не срочно. Пока нам с лихвой хватает и текущих поступлений от продажи эндокринина.
Отец имел в виду торговые корабли, которые отправились вслед за земным экспедиционным флотом, сделав ставку на победу Ютланда в войне с Тянь-Го. Три недели назад, прибыв в нашу систему, они убедились, что не прогадали, и теперь торговали с нами привезёнными товарами, одновременно закупая у нас эндокринин по ценам значительно ниже вавилонских.
– А если понадобится, – добавил отец, – то господин Константинидис и другие банкиры самолично прибудут к нам, чтобы оформить необходимые документы.
– У меня есть ещё несколько дел на Октавии, – сказал я.
– Да. Я догадываюсь, какие. Но тебе не обязательно лично убеждать родителей Лины переехать с семьёй на Ютланд; их убедит кто угодно. Достаточно будет сообщить им, что скоро у них появится внучка. То же самое с твоими дедом и бабушкой. Меня они никогда не любили, но ради тебя и твоих детей приедут.
– Согласен. Но есть кое-что, чего никто не сможет сделать за меня. Я хочу собственноручно поставить на мамину могилу новый памятник с её настоящим именем. И положить букет цветов.
Отец наклонил голову и глухо произнёс:
– Твой рапорт принят, Алекс. Можешь лететь. Положи маме букет и от меня... И передай, что я очень виноват перед ней. – Он помолчал. – Но это ещё не всё, ведь так?
– Да. Я собираюсь предъявить иск правительству Октавии. По обвинению в маминой смерти.
Отец долго не отвечал, погружённый в задумчивость. Потом сказал:
– Я ожидал чего-то подобного. Но разве это воскресит её? Зачем ворошить прошлое? Во время тех событий погибло много невинных людей.
– Их смерть не осталась безнаказанной. Виновных судили, они получили свой срок. Ты с адмиралом Биргоффом и ещё несколькими вашими сподвижниками, живущими здесь, числитесь на Октавии военными преступниками. Если бы вы попали в руки тамошних властей, вас поставили бы перед судом. Но маминых убийц правительство не тронуло. Оно судило мятежников, а своих преступников покрывало. Я не стремлюсь к мести, я даже не собираюсь требовать наказания исполнителей. Я лишь хочу справедливости. Хочу выполнить свой долг перед маминой памятью. Хочу, чтобы эриданский народ, в лице двенадцати присяжных, признал своё правительство виновным в укрывательстве преступления и соучастии в убийстве. Только это примирит меня с Октавией.
– Для тебя это так важно?
– Для меня это очень важно, отец. Ютланд теперь моя страна, но Октавия остаётся родиной.
– Ну, а если присяжные, которых ты считаешь полномочными представителями народа, оправдают своё правительство? – спросил отец. – Что тогда?
Я вздохнул:
– Это будет означать, что Октавия отвергла меня, окончательно и бесповоротно. Я смирюсь с её приговором. Однако я надеюсь на торжество справедливости.
– Что ж, сынок, – медленно кивнул отец. – Поступай, как велит твоё сердце. Выполняй свой долг чести.
Когда я уже собирался уходить, он остановил меня у самой двери:
– Погоди, Алекс. Ты ничего не забыл мне сказать? Это всё, что ты планируешь сделать на Октавии?
Я замялся.
– Ну, в общем, осталась одна мелочь. Она не стоит упоминания.
– И всё-таки?
– Я собираюсь набить морду господину Тёрнеру, отцу Элис. В некотором роде это тоже долг чести.
Август 2002 – февраль 2003 гг.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96