Это слишком важное дело, чтобы подвергать его риску и спорить. Я ручаюсь вам, что никого в этом доме не хочу обидеть.
– Назовите мне свое имя! – вскричала матриарх, с последним словом используя магию, чтобы вынудить Эла к ответу. Плененный ее властью принц затрепетал, как лист на ветру, но усилиями самоцвета и милостью Мистры сумел устоять. Он растерянно посмотрел на леди и отрицательно покачал головой. Ропот одобрения послышался из рядов воинов, и, услышав это, Намирийта испытала новый приступ ярости, лицо ее окаменело.
– Я пришел, – раздался от дверей низкий и все же мелодичный голос. Перед Элом предстал старый эльф в нарядном плаще и одеянии, которое никогда не оставляло равнодушными человеческих архимагов. – вся лента через плечо была вышита изображениями сокола. На старческих пальцах блестели кольца, а в руке он держал короткий деревянный жезл, ствол которого украшали спиральные желобки. Эл понял, что это не слуга.
– Нейриндам, займитесь им, – коротко приказала матриах, кивнув головой в сторону Эльминстера.
Старый эльф встретился взглядом с Эльминстером, глаза его стали печальными и испытующими.
– Незнакомец, – медленно произнес эльфийский маг, – могу сказать, что вы – не Юмбрил из этого дома. Тем не менее, вы носите драгоценный камень, который принадлежал ему. Думаете, что владение им дает вам право командовать семьей Аластрарра?
– Высокочтимый старейшина, – склонив голову, ответил Эл, – я не имею никакого желания командовать кем бы то ни было в этом прекрасном городе. Как не хотел бы причинить вред вам или кому-нибудь из ваших родственников. Я здесь потому, что дал обещание умирающему.
Филаурель в его объятиях задрожала. Эл понял, что она тихонько заплакала, и машинально начал гладить ее по волосам и плечам, но его утешения не помогали. Леди Намирийта снова стиснула зубы, но Меларю и некоторые из воинов теперь смотрели на самозванца, стоявшего в их кольце, немного приветливее.
Старый эльф кивнул:
– Ваши слова звучат искренне. Тогда знайте, что я намерен бросить заклинание, которое не будет означать нападение, и ведите себя соответственно.
Он поднял руку, очертил круг, развел и согнул два пальца и сдунул с ладони немного пыли или какого-то порошка. В палате раздалось пение, и все воины, окружавшие его, поспешно отступили назад. «Поющий воздух» – некий вид препятствующего заклинания, как предположил Эл, – крепко охватил его со всех сторон.
Он просто кивнул старому магу. И ждал. Филаурель теперь плакала, не скрываясь, и он, убаюкивая ее на своей груди, пробормотал:
– Леди, позвольте, я расскажу вам все о том, как умер ваш брат.
В комнате внезапно установилась мертвая тишина.
– Случайно в лесу я наткнулся на дозор, в который входил и Юмбрил…
– Дозор, который он возглавлял, – почти фыркнула леди Намирийта.
Эл серьезно и печально склонил голову:
– Безусловно, леди. Я не хотел проявить какое-либо неуважение. Я увидел, как пали последние из его товарищей, в живых остался он один, со всех сторон окруженный рукхами. Хобгоблинов было слишком много. Их было невозможно сокрушить ни его заклинаниями и ни моими собственными…
– Вашими заклинаниями? – не скрывая презрения, усмехнулась она, и тон ее явственно показывал, что она ему нисколько не верит, в то время как Филаурель подняла залитое слезами лицо и ловила каждое его слово.
– Пока я к нему пробивался, один из рукхов ранил Юмбрила, и он упал в ручей. Своей магией я унес нас обоих от врагов, но он умирал. Если бы он пожил подольше, он стал бы моим проводником, чтобы я мог принести его сюда. Но у него хватило времени только на то, чтобы показать мне, что я должен приложить кийру к своему лбу, прежде чем он падет… и превратится в прах.
– Он сказал что-нибудь? – всхлипнула Филаурель. – Его последние слова: вы помните их? – Ее голос поднялся до муки и отозвался в каждом, даже самом дальнем, углу опочивальни.
– Сказал, леди, – ласково ответил Эл. – Он выкрикнул имя и с ним отошел к праотцам. Это имя было – Айэкларун.
Раздался всеобщий стон, Меларю и Филаурель закрыли лица руками. Их мать, однако, стояла, как белолицый камень, а старый маг эльфов только печально кивнул.
Тем временем в комнате появились новые фигуры, стройные и горделивые. Они вошли и стали у дверей. Их наряды были роскошны, а манеры надменны: четыре девушки и две совсем маленькие девочки во главе с юным и гордым эльфом-лордом. Эл узнал его по видению камня мудрости, хотя здесь не было ни плавно летающего кресла, ни деревьев-колонн, ни солнечных бликов. Это был Орнталас, нынешний – хотя он этого еще не знал – наследник династии Аластрарра.
Орнталас смотрел на Эла в некотором замешательстве.
– Брат, – спросил он, слегка нахмурив красивые брови, – что все это значит? – Он оглядел опочивальню. – Дом ваш, и нет нужды из-за чего-то бросать нашей семье вызов. – Его взгляд упал на Филаурель и потемнел. – Или вы забираете нашу сест…
– Сохраняйте спокойствие, юноша, – серьезно сказал Нейриндам. – Такие мысли унижают нас всех. Видите драгоценный камень на челе брата?
Орнталас взглянул на дядюшку так, будто тот лишился рассудка.
– Конечно, – ответил он. – Или это какая-нибудь игра? Быть…
– И еще раз, – решительно вмешалась леди Намирийта, и кто-то из воинов, стоявших в кольце, хмыкнул.
Услышав это, юный лорд еще больше выпрямил спину. Эл подумал, что сейчас он похож на того жирного торговца с улицы Хастарла, что свалился с лошади на булыжники мостовой, а потом вскочил и старательно сделал вид, будто ничего не случилось и зад у него не выпачкан конским навозом, а сам оглядывается, не видел ли кто-нибудь его конфуза.
Орнталас оглядел комнату, всем видом требуя тишины, и заявил дядюшке:
– Да, глубокочтимый дядя, я вижу кийру.
– Хорошо, – сухо ответил старый эльф, и опять кое-кто из воинов захихикал, хотя и более сдержанно. Нейриндам подождал, пока смешки утихнут, и продолжил: – Вы, как и все мы, присягали на повиновение носителю кийры.
– Да, – кивнул Орнталас и снова в замешательстве нахмурился. – Я знаю это с детских лет, дядя.
– И до сих пор помните? Хорошо, хорошо, – мягко сказал старый маг, вызвав этим еще несколько смешков. На лицах леди Намирийты и Меларю появилось раздражение, обе пошевелились, но ничего не сказали.
– Тогда клянетесь ли вы кийрой нашего дома и всеми нашими предками, которые в нем жили, не поднимать руку и не метать заклинания на брата, когда он к вам приблизится? – спросил Нейриндам, и голос его вдруг стал таким же твердым и звенящим, как железо клинка, ударившегося о металл.
– Клянусь, – коротко ответил Орнталас.
Старый эльф взял юношу за руку, провел его за собой сквозь поющий барьер, развернул лицом к Элу и сказал:
– Орнталас здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Назовите мне свое имя! – вскричала матриарх, с последним словом используя магию, чтобы вынудить Эла к ответу. Плененный ее властью принц затрепетал, как лист на ветру, но усилиями самоцвета и милостью Мистры сумел устоять. Он растерянно посмотрел на леди и отрицательно покачал головой. Ропот одобрения послышался из рядов воинов, и, услышав это, Намирийта испытала новый приступ ярости, лицо ее окаменело.
– Я пришел, – раздался от дверей низкий и все же мелодичный голос. Перед Элом предстал старый эльф в нарядном плаще и одеянии, которое никогда не оставляло равнодушными человеческих архимагов. – вся лента через плечо была вышита изображениями сокола. На старческих пальцах блестели кольца, а в руке он держал короткий деревянный жезл, ствол которого украшали спиральные желобки. Эл понял, что это не слуга.
– Нейриндам, займитесь им, – коротко приказала матриах, кивнув головой в сторону Эльминстера.
Старый эльф встретился взглядом с Эльминстером, глаза его стали печальными и испытующими.
– Незнакомец, – медленно произнес эльфийский маг, – могу сказать, что вы – не Юмбрил из этого дома. Тем не менее, вы носите драгоценный камень, который принадлежал ему. Думаете, что владение им дает вам право командовать семьей Аластрарра?
– Высокочтимый старейшина, – склонив голову, ответил Эл, – я не имею никакого желания командовать кем бы то ни было в этом прекрасном городе. Как не хотел бы причинить вред вам или кому-нибудь из ваших родственников. Я здесь потому, что дал обещание умирающему.
Филаурель в его объятиях задрожала. Эл понял, что она тихонько заплакала, и машинально начал гладить ее по волосам и плечам, но его утешения не помогали. Леди Намирийта снова стиснула зубы, но Меларю и некоторые из воинов теперь смотрели на самозванца, стоявшего в их кольце, немного приветливее.
Старый эльф кивнул:
– Ваши слова звучат искренне. Тогда знайте, что я намерен бросить заклинание, которое не будет означать нападение, и ведите себя соответственно.
Он поднял руку, очертил круг, развел и согнул два пальца и сдунул с ладони немного пыли или какого-то порошка. В палате раздалось пение, и все воины, окружавшие его, поспешно отступили назад. «Поющий воздух» – некий вид препятствующего заклинания, как предположил Эл, – крепко охватил его со всех сторон.
Он просто кивнул старому магу. И ждал. Филаурель теперь плакала, не скрываясь, и он, убаюкивая ее на своей груди, пробормотал:
– Леди, позвольте, я расскажу вам все о том, как умер ваш брат.
В комнате внезапно установилась мертвая тишина.
– Случайно в лесу я наткнулся на дозор, в который входил и Юмбрил…
– Дозор, который он возглавлял, – почти фыркнула леди Намирийта.
Эл серьезно и печально склонил голову:
– Безусловно, леди. Я не хотел проявить какое-либо неуважение. Я увидел, как пали последние из его товарищей, в живых остался он один, со всех сторон окруженный рукхами. Хобгоблинов было слишком много. Их было невозможно сокрушить ни его заклинаниями и ни моими собственными…
– Вашими заклинаниями? – не скрывая презрения, усмехнулась она, и тон ее явственно показывал, что она ему нисколько не верит, в то время как Филаурель подняла залитое слезами лицо и ловила каждое его слово.
– Пока я к нему пробивался, один из рукхов ранил Юмбрила, и он упал в ручей. Своей магией я унес нас обоих от врагов, но он умирал. Если бы он пожил подольше, он стал бы моим проводником, чтобы я мог принести его сюда. Но у него хватило времени только на то, чтобы показать мне, что я должен приложить кийру к своему лбу, прежде чем он падет… и превратится в прах.
– Он сказал что-нибудь? – всхлипнула Филаурель. – Его последние слова: вы помните их? – Ее голос поднялся до муки и отозвался в каждом, даже самом дальнем, углу опочивальни.
– Сказал, леди, – ласково ответил Эл. – Он выкрикнул имя и с ним отошел к праотцам. Это имя было – Айэкларун.
Раздался всеобщий стон, Меларю и Филаурель закрыли лица руками. Их мать, однако, стояла, как белолицый камень, а старый маг эльфов только печально кивнул.
Тем временем в комнате появились новые фигуры, стройные и горделивые. Они вошли и стали у дверей. Их наряды были роскошны, а манеры надменны: четыре девушки и две совсем маленькие девочки во главе с юным и гордым эльфом-лордом. Эл узнал его по видению камня мудрости, хотя здесь не было ни плавно летающего кресла, ни деревьев-колонн, ни солнечных бликов. Это был Орнталас, нынешний – хотя он этого еще не знал – наследник династии Аластрарра.
Орнталас смотрел на Эла в некотором замешательстве.
– Брат, – спросил он, слегка нахмурив красивые брови, – что все это значит? – Он оглядел опочивальню. – Дом ваш, и нет нужды из-за чего-то бросать нашей семье вызов. – Его взгляд упал на Филаурель и потемнел. – Или вы забираете нашу сест…
– Сохраняйте спокойствие, юноша, – серьезно сказал Нейриндам. – Такие мысли унижают нас всех. Видите драгоценный камень на челе брата?
Орнталас взглянул на дядюшку так, будто тот лишился рассудка.
– Конечно, – ответил он. – Или это какая-нибудь игра? Быть…
– И еще раз, – решительно вмешалась леди Намирийта, и кто-то из воинов, стоявших в кольце, хмыкнул.
Услышав это, юный лорд еще больше выпрямил спину. Эл подумал, что сейчас он похож на того жирного торговца с улицы Хастарла, что свалился с лошади на булыжники мостовой, а потом вскочил и старательно сделал вид, будто ничего не случилось и зад у него не выпачкан конским навозом, а сам оглядывается, не видел ли кто-нибудь его конфуза.
Орнталас оглядел комнату, всем видом требуя тишины, и заявил дядюшке:
– Да, глубокочтимый дядя, я вижу кийру.
– Хорошо, – сухо ответил старый эльф, и опять кое-кто из воинов захихикал, хотя и более сдержанно. Нейриндам подождал, пока смешки утихнут, и продолжил: – Вы, как и все мы, присягали на повиновение носителю кийры.
– Да, – кивнул Орнталас и снова в замешательстве нахмурился. – Я знаю это с детских лет, дядя.
– И до сих пор помните? Хорошо, хорошо, – мягко сказал старый маг, вызвав этим еще несколько смешков. На лицах леди Намирийты и Меларю появилось раздражение, обе пошевелились, но ничего не сказали.
– Тогда клянетесь ли вы кийрой нашего дома и всеми нашими предками, которые в нем жили, не поднимать руку и не метать заклинания на брата, когда он к вам приблизится? – спросил Нейриндам, и голос его вдруг стал таким же твердым и звенящим, как железо клинка, ударившегося о металл.
– Клянусь, – коротко ответил Орнталас.
Старый эльф взял юношу за руку, провел его за собой сквозь поющий барьер, развернул лицом к Элу и сказал:
– Орнталас здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95