Принц желал обыскать весь дом, вплоть до самых глубоких подвалов, подавляя любую, даже самую могучую магию королевства.
Да утратит этот дом всякую магию.
Причитания орка превратились в стон отчаяния: свет в его глазах вспыхнул и погас, колени медленно подогнулись, и он рухнул на землю; Эл поспешно отступил на шаг в сторону, потому что тело, закованное в цепи, подкатилось к его ногам.
Воздух неподалеку снова замерцал. Эл поднял взгляд и увидел воинов в блестящих, позолоченных доспехах с высокими воротниками. Они неслись из трещины в воздухе. Ни на одном не было шлема, зато в руках сверкали обнаженные длинные клинки – заколдованные, пылающие готовой разрушительной магией. Они даже не взглянули на Эла, а понеслись прямо к дому и начали рубить ставни и двери. Когда их клинки одолели это препятствие и эльфы ворвались внутрь, на их оружии и доспехах затанцевала и замигала встречная магия. Из дома донеслись приглушенные крики и лязг металла.
Эл внезапно почувствовал тошноту, наклонился к орку и задохнулся от ужаса.
Он бросился на колени: Фэйрун распахнул перед ним черную пропасть. Потерявшие форму цепи свободно лежали вокруг маленькой изящной фигурки. Слишком хорошо знакомой фигурки. Он подхватил хрупкое тело на руки, но оно безжизненно повисло. Глаза Накасии, все такие же широко открытые, с печальной мольбой смотрели на него, темные и пустые. Теперь они будут такими всегда.
Задрожав, Эл коснулся жестокого кляпа, который запечатывал ее такой все еще нежный рот, и больше не стал сдерживать слез. Он так и не заметил, как опять появился клубящийся дым, чтобы поглотить его.
Глава девятнадцатая
И снова гнев в суде
В человеческих историях Суд Кормантора изображается в виде блестящего, гигантского зала, полного волшебных чудес, среди которых взад и вперед спокойно плавают богато одетые, надменные и благовоспитанные эльфы. Так оно и было. Большую часть времени. Но некий день в Году Парящих Звезд был достойным внимания – решительным исключением.
Антарн Мудрый
из великой истории могущества архимагов Фэйруна, изданной приблизительно в Год Посоха
– Держите! – крикнул Маска, и вокруг сразу загомонили потрясенные голоса. – Я привел на Суд преступника!
– Право же, – неодобрительно сказал кто-то, – имеет ли он…
– Спокойствие, леди Эйлийэва, – перебил ее серьезный и строгий голос, – мы обсудим наш вопрос позже. Это человек, которого я назвал арматором. Его дело требует моего суда.
Оказавшись перед троном коронеля, Эл, ничего не понимая, хлопал глазами. С трона, плавающего над пылающим Водоемом Памяти, лорд Элтаргрим с интересом наклонился вперед, а эльфы в блестящих одеждах торопливо заскользили по стеклянно-гладкому полу в разные стороны, чтобы очистить место между Элом и правителем Кормантора.
– Вы узнаете человека, высокочтимый лорд? – спросил Маска, и в неожиданно наступившей тишине его холодный, высокий голос эхом отозвался в каждом углу просторной палаты.
– Узнаю, – медленно и немного печально ответил коронель.
Он повернул голову от Эльминстера к магу в маске и добавил:
– Но я не узнаю вас.
Мастер нарочито медленно поднял руку и снял маску с лица. Ему ничего не надо было развязывать или сдергивать со лба, он просто стер ее с лица. Эл уставился на него, впервые за двадцать лет увидев это холодное, прекрасное лицо – лицо, которое он однажды уже видел.
– Я – лорд Лломбаэрт Старим, высокочтимый лорд спикер моего дома, – представился эльф, который для Эльминстера был учителем. – Я обвиняю этого человека – моего ученика, Эльминстера Омара, названного вами арматором королевства здесь, в этой палате, двадцать лет назад, – убийцу и предателя.
– Как же так?
– Я думал научить его заклинанию, убивающему жизнь, чтобы сделать его способным защищать Кормантор. После этого он мог бы быть представлен вам как действительный маг королевства. Выучив эту магию, он без задержки использовал ее дважды. Человек убил моего второго ученика, – полукровку, что лежит теперь возле его ног, все еще в цепях, заманив в ловушку. И что хуже всего – убил одного из самых выдающихся магов королевства, Митантара, которого он накрыл смертельным для магии волшебством. Наш мудрый, старый волшебник не смог избежать мечей дройев, в союзе с которыми был этот человек.
– Дройи?! – вскричали придворные, образовавшие длинные шеренги по обеим сторонам зала. Крик был больше похож на вопль.
Лломбаэрт Старим печально кивнул:
– Они боялись, что создаваемый мифал воспрепятствует их планам напасть на наше королевства со Дна. Я подозреваю, в конце этого лета.
Наступило мгновение потрясенной тишины, а потом отовсюду понеслись возбужденные голоса. Сквозь слезы Эл увидел, как коронель посмотрел вниз, в зал, и сделал повелительный жест.
Раздался громкий звук, как будто разом ударили по струнам арфы, и настойчивый, усиленный волшебством голос леди герольда раскатился по всей Палате Суда:
– Спокойствие и порядок, леди и лорды. Пусть опять наступит тишина.
Тишина устанавливаться не спешила, но тут арматоры покинули свое место у дверей палаты и устремились вдоль рядов придворных, и все умолкли. Повисло напряженное молчание.
Маг Старим снова надел маску: она сразу прилипла к коже, как только он поднес ее к лицу.
Коронель в сияющих белых одеждах поднялся с трона и ступил в пустой воздух, глядя вниз, на Эльминстера:
– Потребовано правосудие. Королевство его получит. Тем не менее, поскольку в делах между магами всегда было много несогласия, то сначала я узнаю правду, а потом выскажу суждение. Жив ли еще полуэльф?
Эл открыл рот, чтобы заговорить, но Маска его опередил:
– Нет.
– Тогда я должен призвать Сиринши, которая умеет говорить с усопшими, – медленно произнес лорд Элтаргрим, – пока она появ…
– Стойте! – выпалил Маска. – Высокочтимый лорд, это менее чем мудро! Человек не мог иметь общения с дройями без помощи кого-то из горожан Кормантора. И все здесь знают о длинной череде неудач, которые преследовали Митантара при создании мифала. Один из предателей, достаточно могущественный, чтобы работать втайне, и есть леди Олуэваэра.
Его голос драматически взлетел ввысь:
– Если вы сейчас призовете Сиринши сюда, то ее свидетельство будет лживым. Она вполне может настолько сбить с толку и вас, и других верных корманторцев, что это погубит королевство!
Лицо коронеля побледнело, глаза блеснули гневом при этих обвинениях, но голос остался ровным и почти вежливым:
– Так кто же, по-вашему, может проверить мозг умершей? И того, кого вы обвиняете?
Лломбаэрт Старим нахмурился:
– Сейчас, когда с нами нет больше великой леди Илдилинтры Старим, – медленно произнес он, стараясь не замечать того, что лицо коронеля стало таким белым, словно вся кровь отхлынула от него, – я сам нахожусь в недоумении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Да утратит этот дом всякую магию.
Причитания орка превратились в стон отчаяния: свет в его глазах вспыхнул и погас, колени медленно подогнулись, и он рухнул на землю; Эл поспешно отступил на шаг в сторону, потому что тело, закованное в цепи, подкатилось к его ногам.
Воздух неподалеку снова замерцал. Эл поднял взгляд и увидел воинов в блестящих, позолоченных доспехах с высокими воротниками. Они неслись из трещины в воздухе. Ни на одном не было шлема, зато в руках сверкали обнаженные длинные клинки – заколдованные, пылающие готовой разрушительной магией. Они даже не взглянули на Эла, а понеслись прямо к дому и начали рубить ставни и двери. Когда их клинки одолели это препятствие и эльфы ворвались внутрь, на их оружии и доспехах затанцевала и замигала встречная магия. Из дома донеслись приглушенные крики и лязг металла.
Эл внезапно почувствовал тошноту, наклонился к орку и задохнулся от ужаса.
Он бросился на колени: Фэйрун распахнул перед ним черную пропасть. Потерявшие форму цепи свободно лежали вокруг маленькой изящной фигурки. Слишком хорошо знакомой фигурки. Он подхватил хрупкое тело на руки, но оно безжизненно повисло. Глаза Накасии, все такие же широко открытые, с печальной мольбой смотрели на него, темные и пустые. Теперь они будут такими всегда.
Задрожав, Эл коснулся жестокого кляпа, который запечатывал ее такой все еще нежный рот, и больше не стал сдерживать слез. Он так и не заметил, как опять появился клубящийся дым, чтобы поглотить его.
Глава девятнадцатая
И снова гнев в суде
В человеческих историях Суд Кормантора изображается в виде блестящего, гигантского зала, полного волшебных чудес, среди которых взад и вперед спокойно плавают богато одетые, надменные и благовоспитанные эльфы. Так оно и было. Большую часть времени. Но некий день в Году Парящих Звезд был достойным внимания – решительным исключением.
Антарн Мудрый
из великой истории могущества архимагов Фэйруна, изданной приблизительно в Год Посоха
– Держите! – крикнул Маска, и вокруг сразу загомонили потрясенные голоса. – Я привел на Суд преступника!
– Право же, – неодобрительно сказал кто-то, – имеет ли он…
– Спокойствие, леди Эйлийэва, – перебил ее серьезный и строгий голос, – мы обсудим наш вопрос позже. Это человек, которого я назвал арматором. Его дело требует моего суда.
Оказавшись перед троном коронеля, Эл, ничего не понимая, хлопал глазами. С трона, плавающего над пылающим Водоемом Памяти, лорд Элтаргрим с интересом наклонился вперед, а эльфы в блестящих одеждах торопливо заскользили по стеклянно-гладкому полу в разные стороны, чтобы очистить место между Элом и правителем Кормантора.
– Вы узнаете человека, высокочтимый лорд? – спросил Маска, и в неожиданно наступившей тишине его холодный, высокий голос эхом отозвался в каждом углу просторной палаты.
– Узнаю, – медленно и немного печально ответил коронель.
Он повернул голову от Эльминстера к магу в маске и добавил:
– Но я не узнаю вас.
Мастер нарочито медленно поднял руку и снял маску с лица. Ему ничего не надо было развязывать или сдергивать со лба, он просто стер ее с лица. Эл уставился на него, впервые за двадцать лет увидев это холодное, прекрасное лицо – лицо, которое он однажды уже видел.
– Я – лорд Лломбаэрт Старим, высокочтимый лорд спикер моего дома, – представился эльф, который для Эльминстера был учителем. – Я обвиняю этого человека – моего ученика, Эльминстера Омара, названного вами арматором королевства здесь, в этой палате, двадцать лет назад, – убийцу и предателя.
– Как же так?
– Я думал научить его заклинанию, убивающему жизнь, чтобы сделать его способным защищать Кормантор. После этого он мог бы быть представлен вам как действительный маг королевства. Выучив эту магию, он без задержки использовал ее дважды. Человек убил моего второго ученика, – полукровку, что лежит теперь возле его ног, все еще в цепях, заманив в ловушку. И что хуже всего – убил одного из самых выдающихся магов королевства, Митантара, которого он накрыл смертельным для магии волшебством. Наш мудрый, старый волшебник не смог избежать мечей дройев, в союзе с которыми был этот человек.
– Дройи?! – вскричали придворные, образовавшие длинные шеренги по обеим сторонам зала. Крик был больше похож на вопль.
Лломбаэрт Старим печально кивнул:
– Они боялись, что создаваемый мифал воспрепятствует их планам напасть на наше королевства со Дна. Я подозреваю, в конце этого лета.
Наступило мгновение потрясенной тишины, а потом отовсюду понеслись возбужденные голоса. Сквозь слезы Эл увидел, как коронель посмотрел вниз, в зал, и сделал повелительный жест.
Раздался громкий звук, как будто разом ударили по струнам арфы, и настойчивый, усиленный волшебством голос леди герольда раскатился по всей Палате Суда:
– Спокойствие и порядок, леди и лорды. Пусть опять наступит тишина.
Тишина устанавливаться не спешила, но тут арматоры покинули свое место у дверей палаты и устремились вдоль рядов придворных, и все умолкли. Повисло напряженное молчание.
Маг Старим снова надел маску: она сразу прилипла к коже, как только он поднес ее к лицу.
Коронель в сияющих белых одеждах поднялся с трона и ступил в пустой воздух, глядя вниз, на Эльминстера:
– Потребовано правосудие. Королевство его получит. Тем не менее, поскольку в делах между магами всегда было много несогласия, то сначала я узнаю правду, а потом выскажу суждение. Жив ли еще полуэльф?
Эл открыл рот, чтобы заговорить, но Маска его опередил:
– Нет.
– Тогда я должен призвать Сиринши, которая умеет говорить с усопшими, – медленно произнес лорд Элтаргрим, – пока она появ…
– Стойте! – выпалил Маска. – Высокочтимый лорд, это менее чем мудро! Человек не мог иметь общения с дройями без помощи кого-то из горожан Кормантора. И все здесь знают о длинной череде неудач, которые преследовали Митантара при создании мифала. Один из предателей, достаточно могущественный, чтобы работать втайне, и есть леди Олуэваэра.
Его голос драматически взлетел ввысь:
– Если вы сейчас призовете Сиринши сюда, то ее свидетельство будет лживым. Она вполне может настолько сбить с толку и вас, и других верных корманторцев, что это погубит королевство!
Лицо коронеля побледнело, глаза блеснули гневом при этих обвинениях, но голос остался ровным и почти вежливым:
– Так кто же, по-вашему, может проверить мозг умершей? И того, кого вы обвиняете?
Лломбаэрт Старим нахмурился:
– Сейчас, когда с нами нет больше великой леди Илдилинтры Старим, – медленно произнес он, стараясь не замечать того, что лицо коронеля стало таким белым, словно вся кровь отхлынула от него, – я сам нахожусь в недоумении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95