– Должна признаться, я все еще восхищаюсь тем успехом, которого добилась Дьюла, – доверительно сообщила Алаглосса Торнглар, когда слуги уже не могли их услышать. Две группы одетых в ливреи эльфов тщательно записывали все покупки, которые совершали их леди-хозяйки на каждой стороне улицы, и терпеливо стояли, охраняя приобретенное.
– Боюсь, все не так просто, – пробормотала леди Итритра Морнмист.
– В самом деле? А вы видели леди Аугламир? Амарантэ, я имею в виду. Она и сегодня еще как статуя молчит, не двигается. Интересно, не тревожат ли ее ухаживания некоего мага Верховного Суда?
– Нет, – задумчиво возразила Итритра. – тут что-то другое. Она за кого-то беспокоится, но не за себя. Она едва замечает, что на ней надето, и дюжинами рассылает мальчиков-слуг с множеством поручений, бесконечно, час за часом. Она потеряла что-то… или кого-то.
– Интересно, что могло случиться? – Леди Торнглар вздохнула и нахмурилась, прекрасные черты ее лица обрели даже некоторую торжественность. – Я чувствую, что это должно быть серьезно.
– Устраиваем тайные заговоры на улицах, не так ли? – Голос, который приветствовал их, едва ли не сочился спесью. Эландор Ваэлвор, краса и гордость третьего старейшего дома королевства, ликовал по какому-то поводу.
Он надвигался на них, великолепный в черном бархатном жилете, отделанном белыми молниями, пурпурно-красном плаще, ладно облегавшем плечи, и в блестящих высоких сапогах до бедра. Тонкие, изящные пальцы были сплошь усыпаны кольцами, а украшенный драгоценными камнями меч был так длинен, что на каждом шагу бил его по лодыжкам. Обе леди с бесстрастными лицами наблюдали за его величественной поступью.
Эландор, кажется, почувствовал их молчаливое неодобрение: он нахмурил брови, сцепил руки за спиной и начал крутить пальцами.
– Хотя есть что-то свеженькое и забавное, – легко сказал он, – в том, что молодежь самых решительных домов Кормантора выросла, наконец, и заинтересовалась делами королевства. Но должен предостеречь вас, леди, что чересчур много говорить о важных делах – плохое, нет, очень плохое занятие. Недавно я с огромным сожалением был вынужден ограничить одну своенравную даму, леди Симрустар Аугламир. Возможно, вы об этом слышали что-нибудь, перенесенное на печальных ветрах сплетен.
Мучительное любопытство в голосе и выгнутые аркой брови подсказывали ответ, но несколько смущало, что дамы молчали, не отводя от него презрительно-пристальных взглядов.
Глаза лорда вспыхнули раздражением. Он круто, щегольски взметнул плащом и повернул прочь от дам. Потом Эландор приложил руку к груди, театрально вздохнул и опять повернулся к ним.
– Мне было весьма огорчительно слышать, – пылко заявил он, – как весь город обсуждает такие же трагические новости, касающиеся чести гордых леди домов Морнмиста и Торнглара. Мало ли какие еще несчастья могут случиться с любой эльфийской девой, которая не знает своего места, но все равно стремится… в новый Кормантор.
– И что же это будет за «новый Кормантор», лорд Ваэлвор? – вкрадчиво спросила Алаглосса, прижав к подбородку два пальца и широко раскрыв глаза.
– Ну, это наше королевство, знакомое всем и любимое каждым истинным корманторцем. Это королевство, возрожденное в течение луны и удержанное на пути истинном.
– Возрожденное? Кем и как? – присоединилась Итритра к захватывающей игре. – Злорадствующими молодыми лордами?
Эландор хмуро уставился на нее, потом растянул губы в очень нелюбезной улыбке:
– Я не забуду вашей дерзости, леди, и буду действовать соответственно – можете быть в этом уверены!
– Я буду ждать вас, лорд, – ответила она, уважительно уронив голову, но при этом закатывая глаза.
Ваэлвор с рычанием пронесся мимо, нарочно выставив локоть так, чтобы задеть ее голову. Она отшатнулась, и эльф налетел на неизвестно откуда взявшегося слугу.
Эландор бросил вокруг сердитый взгляд и обнаружил, что слуги обеих леди плотно обступили его, и хотя на него никто не смотрел, но кинжалы были наготове.
Взбешенный лорд ускорил шаги, вырвавшись прочь из плотного кольца охраны.
Слуги столпились вокруг обеих леди, которые взглянули одна на другую и обнаружили, что обе тяжело дышат. Глаза темнеют, ноздри трепещут, а кончики ушей все больше краснеют от гнева.
– Опасный противник, и теперь он зол на вас, Итритра, – тихо предупредила Алаглосса.
– Ах, посмотрите, как много он сам выболтал о чьих-то планах по поводу будущего королевства, правда, только потому, что вышел из себя, – ответила та. Потом она взглянула на слуг, окружавших их обеих, и сказала: – Благодарю вас всех. Это было очень смело пойти на такой риск, когда вы могли бы – и должны были – безопасно… спокойно оставаться в стороне.
– Нет, леди. Есть еще и в наши дни понятие о чести, хотя мы могли бы сделать немного, – проворчал один из самых старших.
Итритра улыбнулась ему и ответила:
– Ну, если я когда-нибудь, мало ли, позволю себе такую же грубость, как этот юный лорд, разрешаю столкнуть меня в грязь и пару раз пройтись хлыстом по моей спине!
– Лучше всего предупредите вашего лорда о том, что у него появился противник, – с улыбкой вставила Алаглосса. – Этот слуга – один из моих людей.
Все взорвались смехом, но постепенно затихали, по мере того как, один за другим, они оборачивались и обнаруживали, что Эландор Ваэлвор ушел еще не слишком далеко. Он, очевидно, решил, что их смех относится к нему, и стоял, обводя всех черным, убийственным взглядом.
Лорд Имбраскар Эвендаск непринужденно сделал несколько шагов над собственной кроватью, голый как в день своего рождения, и улыбнулся своей леди восторженной улыбкой молодого влюбленного.
Леди Дьюла Эвендаск улыбнулась ему в ответ, ее подбородок покоился на ладонях, а локти разместились в таком же пустом воздухе. Из одежды на ней были только прекрасные золотые цепи с драгоценными камнями. Петлями они свисали вниз, почти до самой кровати.
– Итак, милорд, какие сегодня новости? – едва слышно прошептала она, продолжая радоваться, что после Суда он поспешил прямо домой и немедленно разделся и что он, вопреки опасениям, был восхищен, обнаружив ее в постели.
Ритуально презираемая бутылка тройного хереса все еще стояла на полу, там, куда она приказала ее поставить. Дьюла сомневалась, что ее лорд выпил хотя бы каплю с тех пор, как застал ее за опустошением такой же бутылки. Интересно, когда она осмелится – и осмелится ли вообще – рассказать ему о заклинании, которое соорудили ее подруги для того, чтобы она смогла выпить ту (целую!) бутылку?
– Три старших лорда, – рассказывал ей ее Имбраскар, – Халадавар, Урддаск и эта змея Малгат прибыли в Суд и потребовали, чтобы коронель передумал разрешать Открытие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95