.. В таком, случае это скучно, - заметил профессор.
- А вот когда он бродил голодный по Парижу, - разве это не трогательная история, милый Дик?
- Шелтон взглянул на Антонию, - лицо ее было непроницаемо. "Будь оно проклято, ваше самодовольство!" - подумал он, глядя на ученого мужа.
- Нет ничего более увлекательного, чем голод, - сказал тот. Рассказывайте же, мистер Шелтон.
- Я не умею рассказывать, - отрезал Шелтон. - Никогда не умел.
В эту минуту Шелтона очень мало беспокоил Ферран, его присутствие или отсутствие, да и вся его история: он смотрел на Антонию, и на сердце у него становилось все тяжелее.
ГЛАВА XXX
ОТЩЕПЕНКА
Утро было пасмурное и душное; парило. Антония занималась музыкой, и в комнате, где сидел Шелтон, тщетно пытаясь увлечься книгой, слышно было, как девушка с яростью разыгрывает гаммы, отчего на душе у него становилось еще сумрачнее. Он не видел ее до второго завтрака, да и тогда она снова села рядом с профессором. Она была бледна и болтала со своим соседом, пожалуй, слишком оживленно; на Шелтона она по-прежнему не глядела. Он чувствовал себя очень несчастным. После завтрака большинство гостей разошлось, а остальные принялись судачить о соседях.
- Тут живут еще Фолиоты, - сказала миссис Деннант, - но к ним никто не ездит.
- Ах, Фолиоты! - протянул знаток искусств. - Фолиоты... это те самые... м-м... которые... да, конечно!
- Это, право, пренеприятно! Она так мило выглядит на лошади. Ко многим людям с худшим прошлым все же ездят гости, - продолжала миссис Деннант, затрагивая скользкую тему с той откровенной уверенностью, которую могут позволить себе известные люди при известных обстоятельствах, - но пригласить их к себе все равно невозможно - вдруг придут еще гости?
- Разумеется, - согласился с ней знаток искусств. - Я когда-то был знаком с Фолиотом. Ужасно жаль! Говорят, эта женщина была очень красива.
- О нет! - воскликнула миссис Деннант. - Я бы сказала, скорее интересна, чем красива.
Шелтон, немного знавший даму, о которой шла речь, заметил, что о ней говорят так, словно ее уже не существует. Он не глядел в сторону Антонии: хотя его немного смущало, что этот разговор возник в ее присутствии, он боялся убедиться, что она сидит и слушает со своим обычным, безмятежным выражением лица, точно Фолиоты не люди, а существа совсем иной породы.
На самом же деле в глазах ее притаилось любопытство, в еле заметной улыбке читался нетерпеливый вопрос, пальцы непроизвольно катали хлебные шарики. Вдруг она зевнула и, пробормотав извинение, поднялась из-за стола. Шелтон догнал ее у двери.
- Куда вы?
- Гулять.
- А мне можно с вами?
Она покачала головой.
- Я возьму с собой Тоддлса.
Шелтон открыл перед ней дверь и вернулся к столу.
- М-да, - говорил знаток искусств, потягивая херес, - боюсь, что для молодого Фолиота теперь все кончено.
- Как жаль! - вздохнула миссис Деннант, и на ее добром лице отразилось искреннее огорчение. - Ведь я знала его еще мальчиком. Конечно, он сделал большую ошибку, что привез ее сюда. Положение их тем более двусмысленно, что они даже не могут пожениться. Да, по-моему, он сделал большую ошибку.
- Неужели вы считаете, что это имеет какое-то значение? - спросил знаток искусств. - Даже если бы этот... как его... дал ей развод, я, право, знаете ли, не думаю, чтобы...
- Ну, что вы, конечно, это имеет значение! Очень многие со временем сочли бы возможным посмотреть на это сквозь пальцы. Но сейчас положение у них просто безнадежное, совершенно безнадежное. Да и окружающие чувствуют себя неловко, встречая их вместе. Тэлфорды и Баттерадки, например, - кстати, они обедают у нас сегодня, - живут рядом с ними.
- Вы когда-нибудь встречали ее раньше, до... м-м... до перемены в ее судьбе? - спросил знаток искусств; неожиданно он улыбнулся, обнажив зубы, и сразу стал похож на козла.
- Да, я видела ее однажды у Брэнксомов. Мне тогда она показалась очень милой.
- Бедняга! - сказал профессор. - Мне говорили, что он как раз собирался завести псовую охоту, когда это случилось.
- К тому же у него дивная охота. В свое время Алджи довольно часто охотился у него, а теперь, говорят, к нему ездит только его брат. Право, это так грустно! А вы знали его, Дик?
- Фолиота? - рассеянно переспросил Шелтон. - Нет, я с ним не знаком. Ее я встречал раз или два на скачках.
В окно он увидел Антонию - она стояла у крыльца, в алом берете, помахивая хлыстом. Шелтон поднялся с притворно равнодушным видом. В эту минуту к девушке вприпрыжку подбежал Тоддлс. Они взялись за руки и пошли куда-то. Антония видела Шелтона в окне, но даже не бросила ему дружеского взгляда, и Шелтон почувствовал себя еще более несчастным. Он вышел из дому и пошел по аллее. Над головой нависла сплошная серая пелена; вязы стояли, поникнув, одетые тяжелой темно-зеленой листвой; осина и та перестала шелестеть и дрожать, и даже грачи умолкли. Казалось, некая мрачная сила свинцовой тяжестью легла на грудь природы. Шелтон стал медленно прогуливаться взад и вперед по аллее; гордость не позволяла ему следовать за Антонией. Под конец он сел на старую каменную скамью, стоявшую у дороги. Он долго сидел так, не шевелясь, глядя на вязы и спрашивая себя: в чем он поступил неправильно и как ему поступить теперь? Ему почему-то было страшно. Охватившее его чувство одиночества было таким острым, таким реальным, что, несмотря на удушливую жару, его пронизала дрожь. Он просидел так, должно быть, с час, совсем один, и за это время никто не проходил по дороге. Затем послышался топот копыт, и в ту же минуту с противоположной стороны раздался звук приближающегося автомобиля. Первой показалась всадница на сером, арабском; скакуне, прекрасном животном с горделиво поднятой головой и пышным хвостом. Молодая женщина с трудом сдерживала лошадь, так как гудение автомобиля с каждой секундой становилось все слышнее. Шелтон встал; автомобиль промчался мимо; лошадь шарахнулась в ворота, ведущие в имение, и сбросила наездницу, ударив ее о столб. Шелтон кинулся на помощь, но, когда он подбежал к воротам, молодая женщина уже была на ногах и держала за повод рвавшуюся от нее лошадь.
- Вы не ушиблись? - еще издали крикнул Шелтон, с трудом переводя дух, и, подбежав, тоже схватил лошадь под уздцы. - Ох, уж эти автомобили!
- Не знаю, - ответила она. - Пожалуйста, отпустите уздечку: моя лошадь не подпускает к себе чужих.
Шелтон повиновался и стал смотреть, как молодая женщина успокаивает лошадь. Наездница была довольно высокая, в серой амазонке и серой шляпе; и вдруг Шелтон признал в ней миссис Фолиот, о которой они говорили за завтраком.
- Ну вот, теперь лошадь будет стоять смирно, - сказала она. Пожалуйста, подержите ее минуту.
Она передала ему поводья и прислонилась к решетке ворот. Она была очень бледна.
- Надеюсь, вы не сильно ушиблись?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
- А вот когда он бродил голодный по Парижу, - разве это не трогательная история, милый Дик?
- Шелтон взглянул на Антонию, - лицо ее было непроницаемо. "Будь оно проклято, ваше самодовольство!" - подумал он, глядя на ученого мужа.
- Нет ничего более увлекательного, чем голод, - сказал тот. Рассказывайте же, мистер Шелтон.
- Я не умею рассказывать, - отрезал Шелтон. - Никогда не умел.
В эту минуту Шелтона очень мало беспокоил Ферран, его присутствие или отсутствие, да и вся его история: он смотрел на Антонию, и на сердце у него становилось все тяжелее.
ГЛАВА XXX
ОТЩЕПЕНКА
Утро было пасмурное и душное; парило. Антония занималась музыкой, и в комнате, где сидел Шелтон, тщетно пытаясь увлечься книгой, слышно было, как девушка с яростью разыгрывает гаммы, отчего на душе у него становилось еще сумрачнее. Он не видел ее до второго завтрака, да и тогда она снова села рядом с профессором. Она была бледна и болтала со своим соседом, пожалуй, слишком оживленно; на Шелтона она по-прежнему не глядела. Он чувствовал себя очень несчастным. После завтрака большинство гостей разошлось, а остальные принялись судачить о соседях.
- Тут живут еще Фолиоты, - сказала миссис Деннант, - но к ним никто не ездит.
- Ах, Фолиоты! - протянул знаток искусств. - Фолиоты... это те самые... м-м... которые... да, конечно!
- Это, право, пренеприятно! Она так мило выглядит на лошади. Ко многим людям с худшим прошлым все же ездят гости, - продолжала миссис Деннант, затрагивая скользкую тему с той откровенной уверенностью, которую могут позволить себе известные люди при известных обстоятельствах, - но пригласить их к себе все равно невозможно - вдруг придут еще гости?
- Разумеется, - согласился с ней знаток искусств. - Я когда-то был знаком с Фолиотом. Ужасно жаль! Говорят, эта женщина была очень красива.
- О нет! - воскликнула миссис Деннант. - Я бы сказала, скорее интересна, чем красива.
Шелтон, немного знавший даму, о которой шла речь, заметил, что о ней говорят так, словно ее уже не существует. Он не глядел в сторону Антонии: хотя его немного смущало, что этот разговор возник в ее присутствии, он боялся убедиться, что она сидит и слушает со своим обычным, безмятежным выражением лица, точно Фолиоты не люди, а существа совсем иной породы.
На самом же деле в глазах ее притаилось любопытство, в еле заметной улыбке читался нетерпеливый вопрос, пальцы непроизвольно катали хлебные шарики. Вдруг она зевнула и, пробормотав извинение, поднялась из-за стола. Шелтон догнал ее у двери.
- Куда вы?
- Гулять.
- А мне можно с вами?
Она покачала головой.
- Я возьму с собой Тоддлса.
Шелтон открыл перед ней дверь и вернулся к столу.
- М-да, - говорил знаток искусств, потягивая херес, - боюсь, что для молодого Фолиота теперь все кончено.
- Как жаль! - вздохнула миссис Деннант, и на ее добром лице отразилось искреннее огорчение. - Ведь я знала его еще мальчиком. Конечно, он сделал большую ошибку, что привез ее сюда. Положение их тем более двусмысленно, что они даже не могут пожениться. Да, по-моему, он сделал большую ошибку.
- Неужели вы считаете, что это имеет какое-то значение? - спросил знаток искусств. - Даже если бы этот... как его... дал ей развод, я, право, знаете ли, не думаю, чтобы...
- Ну, что вы, конечно, это имеет значение! Очень многие со временем сочли бы возможным посмотреть на это сквозь пальцы. Но сейчас положение у них просто безнадежное, совершенно безнадежное. Да и окружающие чувствуют себя неловко, встречая их вместе. Тэлфорды и Баттерадки, например, - кстати, они обедают у нас сегодня, - живут рядом с ними.
- Вы когда-нибудь встречали ее раньше, до... м-м... до перемены в ее судьбе? - спросил знаток искусств; неожиданно он улыбнулся, обнажив зубы, и сразу стал похож на козла.
- Да, я видела ее однажды у Брэнксомов. Мне тогда она показалась очень милой.
- Бедняга! - сказал профессор. - Мне говорили, что он как раз собирался завести псовую охоту, когда это случилось.
- К тому же у него дивная охота. В свое время Алджи довольно часто охотился у него, а теперь, говорят, к нему ездит только его брат. Право, это так грустно! А вы знали его, Дик?
- Фолиота? - рассеянно переспросил Шелтон. - Нет, я с ним не знаком. Ее я встречал раз или два на скачках.
В окно он увидел Антонию - она стояла у крыльца, в алом берете, помахивая хлыстом. Шелтон поднялся с притворно равнодушным видом. В эту минуту к девушке вприпрыжку подбежал Тоддлс. Они взялись за руки и пошли куда-то. Антония видела Шелтона в окне, но даже не бросила ему дружеского взгляда, и Шелтон почувствовал себя еще более несчастным. Он вышел из дому и пошел по аллее. Над головой нависла сплошная серая пелена; вязы стояли, поникнув, одетые тяжелой темно-зеленой листвой; осина и та перестала шелестеть и дрожать, и даже грачи умолкли. Казалось, некая мрачная сила свинцовой тяжестью легла на грудь природы. Шелтон стал медленно прогуливаться взад и вперед по аллее; гордость не позволяла ему следовать за Антонией. Под конец он сел на старую каменную скамью, стоявшую у дороги. Он долго сидел так, не шевелясь, глядя на вязы и спрашивая себя: в чем он поступил неправильно и как ему поступить теперь? Ему почему-то было страшно. Охватившее его чувство одиночества было таким острым, таким реальным, что, несмотря на удушливую жару, его пронизала дрожь. Он просидел так, должно быть, с час, совсем один, и за это время никто не проходил по дороге. Затем послышался топот копыт, и в ту же минуту с противоположной стороны раздался звук приближающегося автомобиля. Первой показалась всадница на сером, арабском; скакуне, прекрасном животном с горделиво поднятой головой и пышным хвостом. Молодая женщина с трудом сдерживала лошадь, так как гудение автомобиля с каждой секундой становилось все слышнее. Шелтон встал; автомобиль промчался мимо; лошадь шарахнулась в ворота, ведущие в имение, и сбросила наездницу, ударив ее о столб. Шелтон кинулся на помощь, но, когда он подбежал к воротам, молодая женщина уже была на ногах и держала за повод рвавшуюся от нее лошадь.
- Вы не ушиблись? - еще издали крикнул Шелтон, с трудом переводя дух, и, подбежав, тоже схватил лошадь под уздцы. - Ох, уж эти автомобили!
- Не знаю, - ответила она. - Пожалуйста, отпустите уздечку: моя лошадь не подпускает к себе чужих.
Шелтон повиновался и стал смотреть, как молодая женщина успокаивает лошадь. Наездница была довольно высокая, в серой амазонке и серой шляпе; и вдруг Шелтон признал в ней миссис Фолиот, о которой они говорили за завтраком.
- Ну вот, теперь лошадь будет стоять смирно, - сказала она. Пожалуйста, подержите ее минуту.
Она передала ему поводья и прислонилась к решетке ворот. Она была очень бледна.
- Надеюсь, вы не сильно ушиблись?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64